Это действо разыгрывалось в течение последнего года, и в нем участвовали компании, проекты и банки, никак не связанные между собой, чтобы обобщать их по личному, отраслевому или даже территориальному признаку.

Действо выглядело так:

Почти одновременно — в ответ на неоднократно выраженные сожаления наших банкирских головастиков об отсутствии просьб о кредитовании из реального сектора экономики; в ответ на заклинания правительства в стиле «Экспортер! Явись!» — за финансовой помощью обратились:

1) Небольшая компания-заводик, желающая расширить свою производственную базу, работающая по местному патенту, имеющая гарантированный сбыт, подтвержденный уже шестилетней историей и поддержанная еврофондами по линии LIAA.

2) Транзитная компания, закупающая товар на территории ЕС и экспортирующая его в Россию, имеющая на территории Латвии консигнационный склад, работающая через местных брокеров, декларантов, экспедиторов, перевозчиков, то есть достаточно интегрированная в местную экономику.

3) Иностранная (российская) компания, желающая перенести часть производства (ее конечную стадию) на территорию Латвии, имеющая немаленький сырьевой рынок прямо на границе и опять же поддержанная (в лице местного филиала) еврофондами.

4) Фермерское хозяйство, экологически чистое производство с 20-летней историей, стабильно продающее свою продукцию потребителям ЕС, поддержанное по линии LAD.

Все эти страстотерпцы, по-другому их уже и не назовешь, почти 365 дней честно собирали справки, писали бизнес-планы, проводили оценки настоящего и грядущего, знакомили банкиров со своими партнерами и бизнес-процессами, выполняли просьбы, требования и предписания, писали и переписывали договоры, протоколы о намерениях, изменяли действующие технологии и добавляли новые, вносили изменения в штатное расписание и производили другие священнодействия, чтобы понравиться нашим финансовым сверчкам.

При этом при всем работа шла не останавливаясь, так что двум из указанных компаний пришлось даже принять на работу (выделить из штата) специального клерка, который ничем другим, кроме удовлетворения любопытства кредитчиков, не занимался.

Им нужен не бизнес, а кладбище

А что же наши банкиры? А они... У О.Генри есть замечательное произведение «Персики». При случае прочитайте. Главная героиня рассказа, новобрачная, — это точь-в-точь менеджеры кредитных отделов.

Например:

Этих умственных голодранцев очень огорчало, что предприятия в процессе оформления документов на получение кредита не останавливают работу, что заставляло постоянно актуализировать данные оперативного баланса, получать новые справки об отсутствии долгов и переоценивать активы.

«Вот если бы «зафиксировать» ваш бизнес на какое-то время, чтобы успеть оформить все документы», — щебетала как будто сошедшая с подиума кредитная дива... Со страниц газет и экрана телевизора ей радостно поддакивали члены правительства в ранге специалистов по выходам из кризисов: «Если что-то шевелится — администрируй, если продолжает шевелиться — лицензируй, если прекратило шевелиться — стимулируй...»

— Как долго товар хранится на консигнационном складе? — деловито спрашивали наши столичные финансовые тролли.

— Сейчас, в среднем, три дня, — гордо отвечали транзитчики, — но мы работаем над сокращением этого срока.

— У-у-у-у-у, — разочарованно тянули тролли, — так неинтересно!

— А сколько надо?

— Ну, как минимум до конца действия договора кредитования.

— Но это же не бизнес, а кладбище! — пугались транзитчики, — мы так не можем. Наверно, есть какое-то другое решение?

— Конечно, есть, — радостно кивали тролли, — если у вас есть ликвидная недвижимость на сумму запрашиваемого кредита...

И душу заложить, и кровью расписаться...

В это же время на другом конце нашей необъятной родины — в районе города Резекне — другой кредитный сухофрукт уговаривал обалдевших инвесторов как-то перетащить из Красногвардейского района Псковской области указанные в бизнес-планах сырьевые запасы торфа и леса — и... Вы правильно догадались: «зафиксировать» на время действия кредитного договора. Альтернатива? Конечно, возможна, если у вас есть ликвидная недвижимость...

Технологические процессы, в ходе которых сырье сначала добывается и только потом доставляется, причем не все сразу, а частями, поражали этого кредитного гения так же, как дикаря с Папуа зеркальце и погремушка.

Производственники к 16-му раунду переговоров с нашими финансовыми либералами уже были согласны на предложения ростовщиков заложить авторский патент, строящийся и действующий цеха, закупаемое оборудование, договор с еврофондами, дебиторку покупателей, предоставить гарантию Агентства госгарантий, разместить 10%-ный депозит (естественно, вперед — из собственных средств). Но сломались на финальном предложении — подкрепить ВСЕ ЭТО личными поручительствами.

Но больше всех досталось крестьянскому хозяйству, что полностью подтверждает правительственный лозунг 90-х «завалим Европу нашим беконом», а также текущий лозунг о поддержке экспортеров и традиционных производителей. Заваливать вместе с крестьянами Европу беконом, а также другими традиционными изделиями латышской деревни, ростовщики соглашались при наличии:

— переписанного в их пользу договора с еврофондами,
— Земельной ипотеки,
— заложенной недвижимости — всей-какая-найдется,
— госгарантии,
— сформированного и замороженного в банке депозита в размере 30% от суммы запрашиваемого кредита.

И контрольный выстрел в голову

А контрольный выстрел в голову проекта нанес Главная Надёжа и Опора Латышской Деревни — Земес банка, специалисты которого, САМИ предложившие свои услуги и ПОЛГОДА рассматривавшие представленные документы, в конце концов заявили, что не могут вообще кредитовать указанный проект, потому что у них не сходится какой-то коэффициент.

Причем он настолько не сходится, что кредит невозможно представить не только в размере запрашиваемых 70% от необходимого объема финансирования, но даже в размере 50%, 25% и даже 10%. Что это за загадочный коэффициент, не позволяющий кредитование при наличии обеспечения в размере 800%, так и осталось загадкой — банковская тайна у нас прочнее государственной.

Да, чуть не забыл. Начитавшись всякой ереси про добросовестного заемщика, ваш покорный слуга, имеющий 20-летнюю незапятнанную кредитную историю, пытался козырнуть этим фактом, но был наголову разбит толерантным предложением засунуть эту свою историю во все анатомические подробности, дабы не смущать мятущийся гений либеральной финансовой мысли, опирающийся при определении кредитных рисков исключительно на собственное революционное правосознание, а не на всякие там статистики и теории.

А спасать их обязаны мы — налогоплательщики

Казалось бы, колхоз — дело добровольное, не нравится — не ешь. Одна частная контора выдала условия, неприемлемые для другой частной конторы. Что тут такого? Наверно, ничего бы и не возмущало, если бы не очаровательная непосредственность наших банкиров в деле приватизации чужой прибыли и обобществления собственных убытков.

В пруду наших экономических головастиков считается нормальным после всех вывертов перед потенциальными заемщиками и доведения до банкротства заемщиков кинетических кидать вкладчиков и бежать за помощью к тем же заемщикам — налогоплательщикам. Причем не с просьбой, а с ультиматумами...

Ростовщики удивленно лупают глазенками и наивно спрашивают: «А че тут такого? У нас же изменение конъюнктуры... у нас же волатильность... у нас же ран-офф» (отток вкладов). То, что у заемщика тоже может быть изменение конъюнктуры и свой ран-офф, и ему нужна помощь в первую очередь, считается вредной ересью, обсуждать которую просто неприлично.

А вот их, банкиров, полагается спасать всем миром. В их либеральных мозгах вполне мирно уживаются обязанность жителей обрезать свои социальные бюджеты во имя стабильности финансового сектора с правом финансистов беззаботно гадить на головы этих же жителей. Кто сомневается — пусть ознакомится хотя бы со свежим правовым шедевром, обязывающим заемщика оплачивать «услуги» грабящих его коллекторов.

Не могу удержаться от обобщений и выводов:

1) Существующая финансовая система является антагонистом реальной экономики и заточена не на развитие и поддержку какой-либо отрасли, а на банальную реквизицию средств производства у аборигенов. Решая эту задачу, ростовщики прекрасно сотрудничают с властями, которые подкрепляют драконовские условия кредитования такими же условиями налогообложения.

2) Результаты работы налоговиков также успешно перекочевывают на счета банкиров, где успешно растворяются в виде различных программ помощи финансовому сектору и прямых инвестиций государства в банки, а то и примитивно конфискуются через управляемое банкротство последних.

3) Как закономерный финал успешной кооперации ростовщиков и власти — успешно и неуклонно идет поголовная люмпенизация местного населения, которому отводится роль бессловесной массовки в мелодраме под названием «Освоение денег евробюджета» с последующей утилизацией в виде прислуги в более успешных странах или на полях сражений за торжество демократии «везде, где есть углеводороды».

Короче, к великому сожалению, наша финансовая система вообще и наши банки в частности заточены не на оказание финансовых услуг, не на кредитование производственных и торговых процессов и уж точно не на инвестиции и инновации, а на вульгарный грабеж населения через ссудный процент и налоговые поборы, которые в конце концов также, повторюсь, приватизируются финансистами.

Ну и кем я их должен считать после всего этого?