Правильнее говорить не о чувстве вины, а о страхе, который испытывали советские граждане в послевоенные 40-е и позже — в 60-е,70-е, 80-е годы.

Начнем с послевоенных. Мой литературный герой Аркаша Титов летом 1945 года оказался в Латвии. Муж тети, сестры матери Аркаши, латыш-фронтовик в 1944 году демобилизован и направлен на партийную работу в уездный город Валку. В том же году туда переедет его жена из далекой Тамбовской области. А в 1945-м привезет сюда своего отца и сестру-вдову с двумя ребятенками.

В главе из романа «Учитель истории» приведен подлинный случай, произошедший со школьницей-комсомолкой.


Глава 18. ЗНАК ДОЛЛАРА

Дядя Эрнест с тетей Зиной выписывали «Правду», они же коммунисты, на латышском языке «Циню», «Советскую Латвию» на русском, партийные журналы. Газетами дети не интересовались. О событиях в стране и за рубежом передавали по радио в «последних известиях». Партийные журналы были без картинок. Там ничего интересного. А вот журнал «Крокодил» полюбили. На картинках-карикатурах американские и английские миллионеры и военные размахивали бомбами, угрожали войной, были злейшими врагами СССР и советского народа.

Но нас не запугаешь. Мы победили фашизм, справимся и с англо-американскими империалистами. Рабочих угнетают, в Америке негров притесняют и еще осмеливаются нам угрожать. Конечно, у них атомная бомба. Но пройдет совсем немного времени, и в 1947 году советские люди по радио услышат вдохновенное сообщение Молотова: у нас есть атомное оружие. Пусть попробуют с нами потягаться.

Сегодня трудно представить, в каком настроении жил советский народ в послевоенные годы. Радость одержанной победы гасилась тяжелейшими буднями. Тому находилось вразумительное объяснение. Даже дети понимали, какие разрушения принесла война. Колхозные поля нечем обрабатывать, не хватает техники. Везде и во всем нехватка. Где ж тут до хорошей жизни?

С улучшением жизненного уровня приходится подождать, надо временно потерпеть нехватку продуктов питания и бытовую неустроенность. И терпели, не роптали, были политически грамотными и сознательными советскими гражданами, с пониманием относились к сложной международной политической обстановке. Мать Аркаши часто повторяла: «С голоду не помираем и ладно! Проживем, лишь бы войны не было!» Натерпелись от войны, кто же еще захочет?

В послевоенные годы работники маленькой швейной мастерской, где работала мать Аркаши, устраивали вскладчину застолье совместно отметить очередной советский праздник или чей-то день рождения. Коллектив небольшой, до десятка не дотягивал. На столе картошка, пожаренная на растительном масле, огурцы солененькие, картошка вареная с селедочкой или с развесной килькой. В Прибалтике килька своя, дешевая, так и говорили: на рупь сто голов.

Мать Аркаши непременно приговаривала: «Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!» И это было правдой. Закуска не ахти. Под такую закуску много не выпьешь. Так что пили работяги скромно. Для поднятия настроения. Потому как за столом любили попеть. Выпитое взбадривало, побуждало к громкому дружному пению. Пили, закусывали и радовались своему счастью, что живут в Стране Советов, сочувствовали американским рабочим, а заодно и неграм.

В такой обстановке разве могли плохо подумать о своей Родине, хоть в чем-то выразить недоверие, предъявить претензии. Презрительно относились ко всему заграничному, патриотизм был во всем. Потому с азартом и воодушевлением, с гордостью пели: «Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна». Или про страну Болгарию. Знали, что советские войска освободили Болгарию от фашистского ига. Не знали, по правде говоря, как жили болгары и чего там хорошего у них. Но с восторгом распевали: «Хороша страна Болгария, а Россия лучше всех».

Поэтому Аркаша был удивлен, понять ничего не мог, когда узнал, что сестру-восьмиклассницу учительница обвинила в преклонении перед американцами, в измене нашему рабоче-крестьянскому делу. А произошло вот что. На уроке географии в тетрадях рисовали от руки карту Северной Америки, пометили границы Соединенных Штатов. Ученица Титова Оля выполнила задание и даже цветными карандашами раскрасила карту, в те цвета, что и на карте, которая висела на классной доске. Пока другие продолжали пыхтеть в своих тетрадях,

Оля от нечего делать на внутренней стороне обложки в конце тетрадки нарисовала завитушку в виде латинской буквы «S» и сверху вниз перечеркнула двумя линиями. В «Крокодиле» она видела и запомнила, что на мешке американского миллионера, на котором тот гордо восседал, стоял такой значок.

Что обозначает, Оля не знала. И ей даже в голову не пришло спросить у взрослых, почему на мешке нарисована такая закорючка. Рисовать загогулину и пересекать двумя линиями, было легко и просто. Механически, не раздумывая, Оля разрисовала всю страничку обложки сверху донизу.

В это время к ней подошла учительница и содрогнулась от ужаса. «Ты что тут нарисовала!? – завопила учительница. – Ты бы еще свастику нарисовала!» Оля с непониманием смотрела на взбешенную учительницу. «Что я такого сделала?» – с робостью в голосе пролепетала ученица. «Как что! – продолжала возмущаться учительница громко на весь класс. – Ты нарисовала знаки американского империализма. Это знак доллара, с помощью которого американцы хотят купить, завоевать, покорить весь мир. Подчинить все народы. Обеспечить себе мировое господство. Объявить крестовый поход Советскому Союзу и дружественным нам странам народной демократии. А ты рисуешь эти знаки и тем самым выражаешь солидарность их замыслам мирового господства!»

— Я не знала, что означает этот знак. Рисовала как узор, чтобы украсить обложку тетради. Я никогда больше не стану рисовать таких значков. А эти сотру, — в конец испугалась ученица.

— Нет, это тебе так не сойдет с рук, — и учительница схватила тетрадь и потрясла ей в воздухе. – Я передам тетрадь в комитет комсомола. Пусть рассмотрят персональное дело комсомолки Ольги Титовой. Пусть объяснят, откуда берутся враги народа. Ты ответишь за свою политическую незрелость. Таким не место в комсомоле!

Оля вспомнила, как ее поздравляли с вступлением в комсомол, сулили прекрасное будущее, желали успехов в созидательном труде советского народа на благо всего человечества. Она с гордостью носила значок с крупными буквами «ВЛКСМ».

И вот теперь предъявлено такое страшное обвинение. Ей казалось, что комсомольцы должны понять, она целиком и полностью предана делу Ленина-Сталина, что она всей своей жизнью докажет, что достойна звания комсомольца-ленинца.

На самом деле все оказалось гораздо хуже, чем она предполагала. Сначала на заседании комитета комсомола школы, потом на комсомольском собрании ей пришлось выслушать целый поток несправедливых обвинений, гневных упреков. Клеймили позором. Говорили об утрате политической бдительности. О предательстве наших идеалов и советской символики: красной звезды, серпа и молота, герба СССР, символизирующего дружбу народов первого в мире государства трудящихся.

Аркаша поражался, как сестра смогла вынести все эти порицания, справиться с обвинениями, публично, смело, по-комсомольски признать свои ошибки и обещать их не допускать впредь, делом доказать свою преданность комсомолу, коммунистической партии и советскому народу. Оле объявили строгий выговор без занесения в учетную карточку. В душе понимала, что не виновата, но с готовностью соглашалась со всеми обвинениями, лишь бы дали возможность исправить, поверили ей, что она не враг. Она от души радовалась, что так легко отделалась, что ее оставили в комсомоле.

Все это время Аркаша переживал за сестру. Он не признавал вины сестры, а учительницу называл «дурой». Но исключения сестры из комсомола опасался. Главное, ничем не поможешь, никому ничего не докажешь.

Повышенную бдительность проявляли не только сотрудники органов, но и партийное руководство. Читаем: «В 1946 году в национализме был обвинен эстонский журнал моды. Наблюдателю от ВКП(б) в Эстонии Георгию Перову показалось, что многие модели дамского платья используют традиционно эстонские цвета – черный, синий и белый. Перов заключил, что авторы журнала демонстрируют флаг буржуазной Эстонии».

Позже, когда сестра будет учиться в Тартуском учительском институте, расскажет брату, что 7 ноября во время праздничной демонстрации студенты-эстонцы из университета пытались взорвать памятник Ленину.

— Откуда ты это могла узнать? – недоверчиво спросил Аркаша.

— Перед студентами выступал сотрудник органов безопасности, читал лекцию о международном положении, происках иностранных разведок, призывал к бдительности. Привел этот случай: как органы безопасности смогли предотвратить враждебную политическую диверсию. Аркаша как-то не очень тогда поверил сестре.

Недавно Аркадий Львович, изучая материалы об акциях против советской власти на территории послевоенной Эстонии, откапал такую документированную историю: «8 мая 1946 года в Таллинне на площади Победы подорван монумент, установленный в память бойцов Красной Армии, погибших при освобождении эстонской столицы. Организаторами и исполнителями оказались ученицы 8 класса Агеэда-Андреа Паавел, 1930 года рождения, и Айли Юргенсон, 1931 года рождения».

«Не Бронзового ли солдата пытались взорвать школьницы? – подумал Аркадий Львович. — Так… Перезахоронение на холме Тынисмяги военнослужащих, погибших в ходе Таллиннской операции и похороненных ранее в других частях города состоялось 14 апреля 1945 года. Открытие памятника Воину-Освободителю 22 сентября 1947 года. Есть! Нашел! В 1946 году на месте будущего Бронзового солдата на братской могиле возвышалась фронтовая пирамидка со звездой на вершине. Вот эту-то пирамидку и взорвали школьницы с помощью самодельного взрывного устройства. Несмотря на несовершеннолетие восемь лет провели в заключении. В 1998 году Агеэда Паавел и Айли Юргенсон награждены орденом Орлиного креста президентом Леннартом Мери за борьбу против коммунизма.

По примеру таллиннских школьниц советские военные памятники будут взорваны в Раквере и Тарту. Обратили внимание – в Тарту. Так что студентка Титова Оля, возможно, не заблуждалась, когда рассказывала, что тартуские студенты пытались взорвать памятник Ленину».

Как-то молодой коллега – классный руководитель 8-го «Б» поделится по секрету с Аркадием Львовичем, в какую историю влип. У него приличный японский радиоприемник и он иногда, так от случая к случаю, попав на волну, слушал «Голос Америки». Ничего предосудительного в этих информационных сообщениях не замечал. Даже кое-что полезное попадалось.

На одной из политинформаций классный руководитель поведал ученикам: «Вчера «Голос Америки» передавал, что участие СССР в Афганской войне большая политическая ошибка и что было бы правильно вывести советские войска из Афганистана». Один из учеников рассказал дома родителям, о чем им говорил учитель, ссылаясь на «Голос Америки». Отец мальчика оказался человеком бдительным. Незамедлительно в письменной форме сообщил в КГБ о неблагонадежности учителя, которому доверено обучение и воспитание советских школьников.

Органы сработали оперативно. Учитель был приглашен в организацию, общения с которой старательно избегали даже самые правоверные советские граждане. Представительный мужчина в форме сначала обстоятельно расспрашивал приглашенного, как часто слушает передачи «Голоса Америки», с какой целью и как к ним относится. Потом неторопливо и так же обстоятельно объяснил, к каким непредсказуемым последствиям может привести безобидное прослушивание «вражьих голосов». Дал понять какие жесткие меры органы безопасности могут применить к любителям таких передач. Учитель в письменной форме заверил, что никоим образом, даже под видом критики западной пропаганды, не будет заниматься деятельностью, которая может нанести ущерб государству, причинить вред воспитанию учащейся молодежи.

В пору школьного детства ребята получали правильное советское воспитание. Они росли настоящими патриотами социалистической Родины.
 

Немного о себе: Московский Государственный университет им. Ломоносова, 1967 год, философия, кандидат философских наук. Преподавал в школе, 18 лет — в вузах, последние 19 лет в колледже. Занимаюсь литературной деятельностью: написаны роман, повесть, сценарий, рассказы. Первая книга трилогии «Учитель истории» опубликована издательством Bookvika.ru.