---

«Люди постарше еще не забыли полупустые полки советских магазинов, где стояли трехлитровые банки с огурцами, мыло по талонам, водка, и, если повезет, знакомый директор продовольственной базы поможет достать дефицитный товар. Потом наступил капитализм, и, казалось, время социализма безвозвратно ушло. Но что мы видим сейчас? Государство превратилось в организацию, которая постоянно что-то субсидирует, а все вокруг жалуются, что без этих субсидий им не выжить. Куда мы в таком случае придем?» — задается вопросом бывший министр экономики и политик Артис Кампарс.
 

---

 

— Наши предприниматели в последнее время превратились в привилегированную касту. Они почему-то считают, что государство обязано их поддерживать. В итоге что мы видим? Банковские кредиты субсидируются через государственную программу Altum, тарифы на все вокруг также лимитируются и ограничиваются, крестьяне постоянно сидят на каких-то дотациях, потому что им вечно трудно.

Предприниматели твердо уверены, что если возникают какие-то трудности, то виноваты не они, а кто угодно вокруг: правительство, чиновники, плохая погода и пр.

Вот и выходит, что без поддержки мы уже не можем работать, постоянно смотрим на кого-то и ждем, кто же нам поможет.


— Когда всё это начало ощущаться?

— В последние годы. Я сильно это ощущаю именно сегодня, потому что сравниваю с теми годами, когда мы были такими оптимистами и считали, что рыночная экономика — это главное, что нам нужно. Она сама расставит все на свои места.

Но сейчас мы бросаемся совсем в другую сторону. Мы как-то подзабыли, что бизнес — это всегда риск, когда ты можешь работать днями и ночами, но результат никто не может гарантировать. Но если послушать наших бизнесменов, то у них вечно кто-то виноват: банк не дал кредит, налоги высокие, государство не поддержало...

Мы фактически сами же себя загнали в угол и там и сидим.
     

— Не разбаловали ли нас в этом плане фонды ЕС, когда многие предприятия строились исключительно для получения финансирования из этих фондов?

— Конечно, разбаловали! Посмотрите, у нас же в отношении фондов ЕС применяется термин не «инвестировать», а «освоить». Взять какого-нибудь предпринимателя на селе. Он, возможно, даже не знает, для чего ему нужны эти деньги, но вытащить их надо обязательно. Дают же! Так и в целом, нас надо думать о том, как и куда инвестировать, что это даст, а не освоить эти фонды, только чтобы были.


— Сможем ли мы жить без фондов ЕС? Или хорошо, что их не будет?

— Без фондов мы сами про себя много что поймем: что мы можем, что не можем. Сильные выживут, слабые уйдут. Сейчас ведь доходит до смешного. Есть специальные индустриальные территории, где построена вся инфраструктура на деньги ЕС, оптоволоконные кабели, но нет ни одного производителя. Тогда для кого это все строится? Не надо было там ничего строить, потому что это же старая история.

В Испании и Португалии еще до того, как Латвия вступила в ЕС, было построено много дорог, которые просто были никому не нужны, потому что они ведут в никуда. В Латвии тоже полно проектов «в никуда». В 2004-06 годах на селе начали массово строиться большие спортзалы. Но сейчас большая часть этих спортзалов просто стоит пустыми или же в них расположены какие-то склады. Все потому, что там нет людей, и спортзалы никому не нужны. Но на это в свое время были потрачены миллионы! Да и сейчас деньги, которых у нас мало, мы разбрасываем там, где от них нет отдачи.


— Вы говорите о вреде регулирования от государства, но при этом то регулирование банковской сферы по числу нерезидентов — это разве не грубое вмешательство в частный бизнес?

— Тут все же есть одна небольшая специфика. Любой бизнес — это риск, и банки, которые обслуживали нерезидентов, понимали, на чем они зарабатывают и сколько. Все мы знаем, что владельцы этих банков хорошо заработали, и они — богатые люди. Здесь правительство мало на что могло повлиять.

В США кто-то написал о латвийском банке, и он закрылся, на что тут можно было повлиять? Я не знаю, почему это произошло именно сегодня, почему именно этот банк. Но я считаю, что владельцы банка должны были осознавать свой риск. И, скорей всего, они это осознавали. Возможно, государство должно было раньше вести более активную работу с такими банками, разъяснять риски и делать какие-то упреждающие шаги.

Однако общий вывод здесь таков: мы все равно говорим о том, что кто-то виноват. Нет, в неудачах надо винить себя. Нам не надо говорить о том, как переделить, что-то у кого-то ухватить. Надо говорить о том, как заработать. Как привлечь инвесторов в страну.


— Кстати, об инвесторах. Вы уже шесть лет возглавляете Латвийско-китайский деловой совет. Ранее вы говорили о том, что китайские инвестиции придут в Латвию в большом объеме. Они нам сейчас бы не помешали, но их нет. Почему?

— Потому что на уровне государства мы по-прежнему не понимаем, как работать с китайцами. И это проблема именно государства, потому что на частном уровне что-то происходит: бизнесмены пытаются сами наладить связи, поставлять продукцию и пр.

Но на уровне государства до сих пор есть непонимание, как нужно работать с Китаем. Там совершенно другие люди, другая вертикаль власти и другое мышление. Я убежден, что китайские инвесторы заинтересованы в Латвии. Но чтобы они сюда пришли, кому-то на уровне власти надо захотеть этого и прислушаться к советам.

С Китаем нельзя работать по той же схеме, как мы работаем с Россией, Украиной, Казахстаном и пр. Очень трудно состыковать наши процедуры с китайским мышлением, у них вообще все по-другому...