...Погода уже с утра заглядывала в окно весёлым солнечным глазом. Сосед мой, польского происхождения и той же наружности, буквально настоял на походе на озеро. Оно, мол, рядом, что тут идти. Я поломался ради приличия про себя, а вслух сказал: конечно, пошли, чего расселся.

Я, может, уже до этого где и молвил доброе слово про наше озеро, вокруг которого я сайгачу, но повторение — мать. Тут, в Голландии, погодой разбрасываться не принято. Все отдают себе отчёт, что солнечный и тёплый день может быть в этом году последним. В этой связи на озеро пришли все кто может ходить. Те кто не может — приехали.
 

На озере организовано три пляжа. Один, как у нас, всеобщий, где толерантности нет предела, и там мелко. Там валяются жирными пингвинами — жирные, и тощими — худые родители всяческих детей. Карусели, качели, гамаки, прыгалки-скакалки — это чтоб не было скучно взрослым. Дети-то все в воде, ясное дело.

Продумано всё. Мелко до безобразия, и там, где уже выше колена, стоят заградительные поплавки. А голландцы — не мы, они не полезут проверять, можно ли там утонуть. Там где-то закопаны беззвучные насосы, и в эту часть озера закачивается вода из другой части озера, предварительно пройдя фильтрацию. Капиталисты, одним словом.

 

 
Именно там, где вытекала свежая вода, в которую дети ещё не добавили урины, и было снято видео про карпов. Они же не дураки (что спорно), но вода в озере прогревается, и там им жарко, видать. Вот они и затусили у свежей струи, в водице прохладной и чистой.
 

 

Второй пляж — уже для нормальных людей безо всяких детей и условностей.

Прямо на территории стоят ресторан с террасой по периметру и открытое писельное отделение. То есть если кому захотелось вдруг излить душу, то поворачиваешься к писсуару передом, к людям задом — и ни в чём себе не отказываешь. На этом пляже можно пуститься во все тяжкие, и люди этой опцией активно пользуются, пьют и курят.
 
По закону жанра кто-то же должен попасть мячом в последнюю и самую важную бутылку пива. Мужик должен расстроиться, зайти в круг молодых атлетичных пацанов и сказать: «Так, шелупонь, пойдём-ка поговорим». Ну или выбрать самого сильного — и: «Слышь урод, за пивом сбегал быстро, ты меня понял?» Тот, по идее, должен ответить: «Ты меня, сука, на «понял» не бери, сука, понял?» Ну и они становятся друзьями — сразу как наркоз в реанимации отпускает обоих.

Нет! Сотни человек — ни полицейских, ни скорой помощи нигде нет. Идём с поляком — диву даёмся.

Так как перед походом на пляж я выдвинул жёсткие требования в ультимативной форме, мы шли дальше в поисках дерева. Дело в том, что поляку чертовски хотелось позагорать, а мне второй раз сгорать — кожи не напасёшься.

Спасительное дерево оказалось на третьем пляже.


Третий пляж у них — для собак, так что мы очень хорошо вписались.

А жарко не только людям, но и собакам. Они-то шерсть снять не могут. Ходят в своих шубах, мучаются. А в Голландии у собак есть «права человека». И я вообще не шучу. У собак здесь есть гарантированные права и, страшно сказать, страховка. Всё на полном серьёзе.

И вот собаки привели своих людей на пляж с мячиками, чтобы люди кидали мячики в воду не покладая рук, а собаке было весело за ним бегать.

Я — товарищ несколько раз кусаный, и при всей моей браваде, крепко обнимая весёлого ротвейлера за шею и давая ему себя полизать в лицо, каждый раз жалею о том, что не оставил завещание со своими долгами кому-нибудь по наследству. На третьем пляже моё лицо на вкус проверили почти все собаки, так как я их фотографировал, а по-другому они отблагодарить никак не могут.





Это был какой-то фестиваль безудержного счастья. Если в случае с постоянно весёлыми людьми всё можно списать на травку, то тут я не знаю что и сказать.

Вообще, у животных, как и у людей, у каждого свой характер. Было несколько собак с говёным показателем в этой области жизнедеятельности — они сидели на полотенцах, молча и равнодушно взирая не задорную собачью челядь. Надменность никак не влияет на размер, поэтому, привязанные к своим людям, сидели как огромные собачищи, так и собачульки с ладошку. У всех без исключения стояла рядом питьевая вода — и я сейчас не о людях.





Пока люди следили за своим поведением, собаки носились как угорелые — то за мячом в воду, то за задом вновь прибывшей собаки, то собирались в большую весёлую компанию и гурьбой гоняли самую некрасивую.

Каких только пород там не было! И вот эти одинаковые с любой стороны шарпеи — я переживал, чтобы они не полизали меня другой стороной... И какие-то очень интеллигентные и грациозные гончие — те на своих длинных ножищах тоже носились за мячиками, только там, где остальные собаки плыли, они степенно прогуливались.

Была одна очень красивая собака в плане окраса — мы так и не пришли к единому мнению на английском языке, потому что и на своих языках не знали, что это за цвет. В общем, и не чёрная, и не коричневая, и не серая, а что-то вот такое, как отшлифованный гранит. Она какая-то там американка, с родословной длиннее чем у хозяев.


И тут я с одним из хозяев разговорился. Зацепились не просто так — его собака оказалась урождённая петербурженка. Русский напрочь забыла, и я пожурил хозяина. Что за порода — не знаю, но она очень скоро привлекла внимание всех людей, собакам-то до лампы.

Дело в том, что она справно побежала за палкой в воду и заметила утку. Хозяин — так, впроброс буквально, — мол, она от утки не отстанет. Я пропустил это мимо ушей, ибо какой смысл приставать к утке, у них ничего всё равно не получится (представил сейчас щенка, вылупившегося из яйца...).

Ну, собака смиренно плывёт за уткой, а мы с хозяином продолжаем вести светские беседы под моим деревом в тени.


Утка попалась и дура, и не дура одновременно. Она прекрасно понимала, что плывущая собака её никак не поймает, поэтому, выписывая красивые вензеля, оглядывалась и продолжала мотылять ластами. Она ещё в итоге и сволочь оказалась — мало того что поплыла к центру озера, так даже и не думала улетать. А собака без малого уже полчаса за ней плывёт, и силы у неё не бесконечные...

Хозяин заволновался и начал её подзывать. Тут подошли бывалые знатоки-задушевники и стали его усиленно поддерживать — мол, не переживай, она никогда от утки не отстанет, порода такая. Было видно, как хозяин благодарит группу поддержки, которая уже вслух начала прикидывать, когда собака утонет. Но хозяин — голландец, поэтому нашёл верный способ вернуть собаку. Он стал орать на утку, хлопать в ладоши и издавать звуки типа «фить». Очень эффективный способ заставить утку улететь, особенно если до неё метров двести.


В общем, помощь пришла откуда не ждали. На воде нарисовался серфингист. В отличие от утки, он отреагировал на крики и прогнал пернатую скотину с поверхности воды. Собака в абсолютном расстройстве погребла к берегу.

Я ожидал, что она выйдет из воды на качающихся ногах, с трудом сплюнет и завалится без сил, матеря утку вслух. Ничего подобного даже близко. Собака весело выскочила из воды, как будто не гребла лапами все эти 45 минут, а каталась на яхте. Хозяин ещё раз проявил интеллектуальные способности и принялся объяснять ей вслух, что так делать нельзя.




 
Во всём этом спектакле не принимал участие только один человек — мой сосед. Он заснул. Когда я его разбудил, мы, не говоря ни слова друг другу, пошли в польский магазин за сметаной.

 
 

---

Записки из Голландии
 
Дама из Амстердама и немного про торт
Пирог по-русски. Не без мата, словаря и бутылки вискаря
За сметаной. Дама из Амстердама — 2 Датч, гжель и Ван Хог. Голландцы нас не любят. Но терпят
Час расплаты. Как я готовил русское мексиканское рагу
Ла вида ес уна миерда. Это должно было случиться
Им неважно. Я вывел формулу среднеарифметического голландца
Денди идёт на интервью
Тут грешить невкусно
Он не будет взрывать самолёт, на котором я полечу
На «общаке». Как я побывал в шкуре голландского зайца
Объясни мне, брат... Ты по национальности — кто?!
Живой учебник истории
Помог! Хроника сомализации украинского борща
Ты помнишь, как всё начиналось? Четверть века назад
Особенности национальных уборщиц. Мир, труд, май и поговорить
Жизнь на воде, синяя орхидея и конь в пальто
Невыносимые трудности перевода. Двойной удар
В барбершопе
Как я нырнул в логово гомосексуализма
Первая круглая дата. Непросто бороться с нажитым за годы совковым нутром и мышлением
Велик, пятница, старушка
В гостях у Рембрандта. «Папа, мы тут надолго?!»
По ту сторону счастья. О вредных привычках
Руки вверх! Торт рождественский, со стразами 
Про Матушку. Я плюнул, теперь я русский, и трава не расти 
Fuck it в лёгком переводе. О странной Голландии
Делфт и другие
 

---