В начале июня в Риге прошла ежегодная конференция Европейской федерации центров по исследованию и обмену информацией о сектантстве (FECRIS). FECRIS — самая крупная европейская федерация центров, которые занимаются исследованием и помощью пострадавшим от сект и их близким.

По словам ее сопредседателя Виктора Ёлкина, от сект в Латвии пострадали уже сотни людей, а в группе риска более 15% населения страны. К тому же под угрозой оказываются учащиеся, чья личность находится в стадии формирования.

Какой вес имеют тоталитарные секты в обществе? Сколько их представителей сейчас находится у власти? Каков риск стать марионеткой бесчисленных «гуру»? Об этом портал Baltnews.lv поговорил с Виктором Ёлкиным — психологом, сопредседателем Латвийского комитета по борьбе с тоталитарными сектами (член-корреспондент FECRIS).



 

— В чем суть тоталитарных сект? Какие их основные признаки?

— Тоталитарные секты — такие группы, учение которых претендует на неоспоримую истинность и отрицает право других мировоззрений на существование. По-другому это звучит так: «Только мы — остальные неполноценны». Из ключевых характеристик тоталитарных групп я выделяю максимальное стремление к контролю над всеми сферами жизни человека, недобровольный характер участия в духовной жизни и деятельности группы, применение социально-психологического насилия и некоторые другие. Они стараются контролировать те сферы жизни и ситуации, в которых человек принимает решение самостоятельно. Секты применяют техники психологического воздействия, делая упор на агрессивную манипуляцию. Под сомнение ставится свободный выбор человека. При такой концентрации воздействия человек просто-напросто не может сделать этот выбор.


— Секты как-то связаны с религией?

— Важно отметить, что здесь мы используем «секты» как разговорное слово. В своей научной работе я использую понятие «тоталитарно-религиозная группа». Это слово используется здесь, потому что суть данного термина распознаваема в обществе под понятием «секта».


— Есть ли какие-то примеры сект, распространенных в Латвии?

— Конечно. Есть известные международные бренды: «Свидетели Иеговы», сайентологи, различные неопятидесятнические церкви, а также большое разнообразие нью-эйджевских групп, которые, как правило, представляют собой помесь оккультизма с эзотерикой и неоязычеством. Первые набрали свою популярность в 1990-е годы на постсоветском пространстве, вторые (нью-эйдж) приобрели популярность в 2000-х.

Секты вмешиваются во все сферы жизни человека, например, в сферу здравоохранения с призванием типа: «Будем пить чаек, глядя на солнышко, будем открывать наши чакры». Нью-эйджевские секты в Латвии собирают от 40 до 100 человек в группе. Есть также коммерческие культы и психокульты — секты нерелигиозного характера. Одни из самых известных на постсоветском пространстве, пожалуй, «Lifespring» (психокульт) и Herbalife (коммерческий культ). Люди, которые проводят тренинги, обычно неспециалисты, но у них всегда громкие должности. Цели, конечно, очень размыты. «Вы станете счастливым и будете жить благополучно», — пропагандируют они.
 
 

---

Читайте в ИМХОклубе

Александр Попов. Что мы знаем о «Свидетелях Иеговы»?
В любой момент к вам в дверь могут позвонить

☞ Мне довелось провести в организации «Свидетели Иеговы» более десяти лет, насыщенных и активных, но я не проявил лояльности к условностям общины, и наши пути разошлись.



 

---

 

— Были ли яркие конфликты с участием сект в Латвии?

— Я уже упоминал, что секты опасны тем, что лишают человека возможности размышлять и трезво оценивать ситуацию. Пять лет назад имел место инцидент с женщиной, которая была уважаемым членом общества, но в кризисной ситуации попала в некую секту, которая отобрала у нее две квартиры. Подчеркну, что эти случаи сложно доказывать, потому что трудно доказать, что это было под воздействием, а не добровольно. Бывало, что люди отказывались от медицинской помощи, некоторые из них лишились жизни, но формально они принимали решение самостоятельно.


— Кто оказывается в группе риска?

— Я бы разделил группы риска на две категории.
 

☞ Первая — люди в кризисной ситуации. В нее может попасть любой человек, каким бы сильным он ни был. Мы не можем найти опоры в обществе, и секты очень часто это эксплуатируют, предлагая имитацию удовлетворения потребностей, которая строго обусловлена приверженностью учению.

☞ Вторая группа риска — это люди, склонные к попаданию в секты по причине нарушения родительского воспитания или сбоя в других институтах социализации. По каким-то причинам они не научились брать на себя ответственность за свои поступки и действия. Им нужна авторитетная фигура, на которую они будут смотреть как на учителя.
 

— Тема конференции FECRIS звучала так: «Образование против культов». Обсуждались угрозы попадания молодежи в секты. Являются ли учащиеся особой группой риска? Может ли повторится ситуация с «группами смерти» типа «Синий кит»?

— Да, «группы смерти» давили на склонность подростков к романтизации действительности. Также они эксплуатировали склонность детей к формированию контркультур, основанных на определенной атрибутике. Проблема попадания подростков в подобные группы стоит сейчас очень остро. На конференции мы решили, что в школах, вузах и в других учебных заведениях необходимо развивать аналитическое мышление. Это будет наиболее эффективной профилактикой попадания подростка в секты. Если подросток сможет работать с информацией, проверять источники, то уменьшится риск попадания под чужое тоталитарное влияние.


— Были случаи, когда представители мощных сект оказывались в Сейме и в Рижской думе. Как так получилось, и кто это был?

— В Латвии в 2000-е годы была такая «Первая партия» («Партия священников»). В нее включили в том числе представителей церкви «Новое поколение» и нескольких неопятидесятнических групп. В начале 2000-х это были очень крупные группы, одна из которых насчитывала около пяти тысяч человек в Латвии.

«Новое поколение» — это международное движение. Таким образом, секта дала наполнение партии и хорошую группу агитаторов. Инта Фелдмане, представительница этой партии, стала депутатом парламента.




Инта Фелдмане на «Фестивале надежды — 2010» («Cerības festivāls»), за три дня собравшем в «Арене Рига» 38 000 человек.
 

 

Также было много депутатов в разных самоуправлениях. Министр экономики Юрис Луянс был представителем латышского аналога «Нового поколения» — «Радостная весть».


— Насколько остро стоит проблема сект в Латвии сегодня?

— Проблема сект в Латвии точно такая же, как на всем постсоветском пространстве. Процент участников сект составляет от 1—1,5 от всего населения. 10—15 процентов — в зоне риска. Это люди, склонные к духовным поискам. На мой взгляд, проблема тоталитарного сектантства в Латвии немногим острее, чем в Западной Европе. Сейчас активной поддержки со стороны действующих депутатов я не вижу, но проблема продолжает существовать.


Анастасия Нечаева, baltnews.lv