Интеграция
30.11.2012
Александр Гильман
Механик рефрижераторных поездов
Русская литература и латвийская лояльность
Молчаливое общество будет проигрывать всегда
-
Участники дискуссии:
-
Последняя реплика:
Борис Марцинкевич,
Лилия Орлова,
Николай П,
Александр Гильман,
Laa Akka,
доктор хаус,
Bwana Kubwa,
Elza Pavila,
Aleks Kosh,
Striganov Mikhail,
Lora Abarin,
Владимир Бычковский,
Леонид Соколов,
Евгений Лурье,
Timber ***,
Александр Литевский,
Иван Kазакевич,
N-тропик .,
Марк Козыренко,
Johans Ko,
Игорь Франкенштейн,
Виктор Матюшенок,
Vladimir Timofejev,
Mr. Prolix,
Снежинка Αυτονομία,
Лаокоонт .,
Ольга  Шапаровская,
Andrejs S,
D G,
Валерий Суси,
arvid miezis,
Товарищ Петерс,
Александр Артемьев,
Леонид Радченко,
Илья Нелов (из Тель-Авива),
Татьяна Герасимова,
некто-в-сером недорасстрелянный,
Edvin Puke,
Vilnis P,
Olga Batyanova,
Борис Ярнов,
Gunārs Kraule,
комментарий удалён
Дело Владислава Рафальского завершилось благополучно. Знаменитое выступление на радио, где он признался в нелояльности государству, осталось без последствий. С работы его не уволят, народ на форумах всласть посмеялся над Райвисом Дзинтарсом, который клялся, что опальный учитель в школе работать больше не будет – ан обломилось. Только не все так просто.
Директор школы еще в самом начале этого скандала сказала, что Владислав – хороший учитель, но плохой политик. Дескать, брякнул, не подумав, подвел под монастырь и себя, и школу. Елена Ведищева – как раз политик хороший, она умело спустила дело на тормозах. Только вот нас, в этой политике не замешанных, интересует вопрос – а насколько может быть хороший учитель русского языка и литературы лоялен Латвийской республике?
Обратимся к этой самой литературе. Вы читали стихотворение Маяковского «Как работает республика демократическая»? Я даже цитировать не буду, чтобы прочитали все: оно совершенно уничтожающе характеризует наше государство. Написано блестяще, но с позиций самого яркого великодержавного шовинизма. Ну и как можно на уроке литературы в латвийской школе такое ученикам прочитать – а как прокомментировать?
Ладно, творчество Маяковского неоднородно, он и рекламными стишками не гнушался. Но поэма про товарища Нетте – это уже на полном серьезе. Давайте посмотрим на Теодора Нетте поближе. Латыш, большевик, участник гражданской войны, приятель поэта, он служил дипломатическим курьером. В поезде около Риги на него напали бандиты, убили, но напарник, отстреливаясь, груз спас.
Бандиты погибли, преступление осталось нераскрытым. Полиция предполагала, что в мешках были не письма, а деньги, которые СССР таким образом переправлял на подрывную деятельность против Латвии. Поэтому на курьеров напали, поэтому они и сражались до последнего.
Эту версию косвенно подтверждает и Маяковский: «Мы живем... чтобы в мире без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитьем». То есть Нетте – не только верный своему долгу охранник, но сознательный борец против Латвии. Изменник Родине, одним словом.
Ну и что делать лояльному учителю с этим стихотворением? Осудить враждебного автора? Дескать, не разобрался, что к чему, не с теми дружил? В старом хорошем фильме герой говорит, что советские учебники литературы говорят о великих, как о каких-то двоечниках – то не понимали, а это не могли заметить. Неужели и сейчас, через полвека, надо прибегать к такому же лицемерию?
Теперь оставим отравленного коммунизмом Маяковского. Замахнемся выше – прямо на Пушкина, который, как известно, «наше все». К счастью для школьных учителей, он про Латвию ничего не писал. Зато писал про Петра Первого. «Природой здесь нам суждено в Европу прорубить окно». В окне этом прекрасно поместилась вся Прибалтика.
А что нам говорят теперь? Что через Зилупе проходит не только граница Латвии и России, но и Евросоюза. То есть, образовав прибалтийские республики, это окно удалось заколотить, оставив лишь форточку в виде Санкт-Петербурга. Как вы думаете, понравилось бы это Александру Сергеевичу?
Кто-нибудь задумывался – зачем в лирической поэме о потерявшем при наводнении возлюбленную молодом человеке историко-политическое вступление? Обезумевший герой проклинает основателя города – но здравым людям понятно, что можно построить дамбы и защититься от наводнений.
А зачем другой гений, Лермонтов, рассказ о судьбе свободолюбивого мальчика-горца начинает с того, что «Такой-то царь в такой-то год вручал России свой народ. И божья благодать сошла на Грузию. Она цвела в тени своих садов не опасаяся врагов, за гранью дружеских штыков». К дальнейшему тексту «Мцыри» эта верноподданическая информация не имеет никакого отношения.
Объяснение я вижу такое. Оба поэта были русскими империалистами, как их назвали бы сегодня. С их точки зрения постоянное расширение империи несло благо не только для нее – для всех народов, попавших в поле этого расширения. В такой философской системе координат никакие Латвии неуместны. И эта истина настолько важна, что ее надо включать в стихи, которые, казалось бы, совсем о другом.
При этом ни один, ни другой, ни третий поэт не были подхалимами, творившими ради услаждения власть предержащих. Речь идет не о Бабаевском и даже не об Алексее Толстом. Все они были очень независимы, подвергались преследованиям за это. Так что имперское мировоззрение – естественное состояние каждого из них. Скажем больше – любого серьезного русского писателя.
Когда человек, приближенный к литературе, этого не понимает, он становится смешон. Восемь лет назад, гуляя по Киеву, я зашел в музей Булгакова. В этом доме писатель жил и фотографически точно изобразил его в «Белой гвардии». Гид с придыханием показывала и изразцовую печь, и абажур, который никогда нельзя снимать с лампы, и нишу, где Николка прятал револьвер.
А на шее у этой дамы был оранжевый платок, похожий на пионерский галстук, с надписью «Ющенко так!». Приближались те самые президентские выборы.
Я не удержался и спросил, как так можно. Ведь вся «Белая гвардия» пронизана неприятием независимой Украины. Причем и в гетманском опереточном обличьи, и тем более в страшном петюровском. Эта петлюровская мужицкая Украина в книге так и наползает на прекрасный Город, герои безуспешно с ней воюют. В 2004 году история повторилась почти буквально: Киев был полон агитаторами с Западной Украины, приехавшими разрушить «невсамделишное царство» Кучмы, подготовить оранжевую революцию. Тетя не поняла вопроса и стала говорить о коррупции.
А теперь вопрос – надо ли нам, чтобы такие тети преподавали русскую литературу? Потому что хороший учитель в первую очередь должен быть лоялен Пушкину и Булгакову, а уже потом латвийскому государству. И если в представлении его кумиров ни латвийских, ни прочих постсоветских республик не должно быть на свете, то он должен это представление возможно полно передать.
Мы, конечно, можем все воспринимать не так серьезно: дескать, время другое, жить как-то надо, и неизвестно, как бы все эти лермонтовы с маяковскими сегодня взглянули на окружающую действительность. Столько образцовых секретарей Союза писателей Латвийской ССР, членов ЦК КПЛ вдруг оказались борцами за независимость и пламенными националистами! А может и классики в глубине души были такими же жалкими приспособленцами?
Но это мы вольны так рассуждать. Мы и вообще можем книжек не читать, никто нам двойку не поставит. А вот учитель – невольник чести, он вызвался преподавать русскую литературу и должен соответствовать. Это как на пожаре: бросился в огонь спасать людей – герой. Не рискнул – о семье подумал, никто тебя не заставит лезть в пекло. Но если ты нанялся в пожарную охрану, то размышлять не приходится, работа есть работа.
Поэтому надо констатировать: в Латвии только один профессиональный учитель русской литературы – Владислав Рафальский. Потому что возмущались нападками на него школьники, родители, политики, журналисты. А коллеги-учителя как в рот воды набрали. И учителя-словесники в том числе.
Ведь есть даже специальная организация – ЛАПРЯЛ, латвийская ассоциация преподавателей русского языка и литературы. Теоретически люди в такие организации объединяются, чтобы как-то друг другу помогать. Практически эта ассоциация проблемы вообще не заметила. Интересно, они там тоже не читали ни Маяковского, ни Булгакова?
Можно понять трусоватых учителей – люди подневольные, опасаются гнева начальства, всяких проверок и проработок. Но чего может бояться общественная организация – просто уму непостижимо. И кто еще мог бы профессионально объяснить – не стреляйте в пианиста. Пусть статью закона об образовании, предписывающую учителям воспитывать школьников в патриотическом духе, не распространяют на словесников. Пусть все остальные учителя растят патриотов, а эти – учат любить русские стихи и прозу. И воспринимать мир через них.
Разумеется, на все это можно возразить – почему бы нам всем не стать похитрее? Зачем говорить по радио то, что все и так понимают? Пусть они думают, что мы патриоты – а то еще обратят внимание на подрывной характер русской литературы и запретят ее. Они же Пушкина, к счастью, не читают!
На этот вопрос ответ можно найти все там же – в русской классике. Ее основоположник, Державин, гордился, что умел «истину царям с улыбкой говорить». Монархии больше нет, но царь остался. Согласно Сатверсме это народ Латвии, которому принадлежит суверенная власть в государстве. И зачем нам этого царя обманывать?
Пока все молчат, у нашего царя создается впечатление, что все хорошо, только отдельные болтуны мутят воду. С ними надо бы расправиться, да законы не позволяют. Вот царские наместники в Сейме эти законы и меняют старательно. А когда общество начинает жить по-державински, как было во время референдума по русскому языку, становится ясно, что с неправильным народом надо смириться.
Так что Райвис Дзинтарс проиграл только на время – пока не придумает новые поправки к законам и не проведет их через Сейм. Но молчаливое общество будет проигрывать всегда, потому что не сможет само для себя сформулировать, чего хочет. А чтобы озвучивать свои желания люди речь и изобрели, а в особенности ее высшую стадию – художественную литературу.
Директор школы еще в самом начале этого скандала сказала, что Владислав – хороший учитель, но плохой политик. Дескать, брякнул, не подумав, подвел под монастырь и себя, и школу. Елена Ведищева – как раз политик хороший, она умело спустила дело на тормозах. Только вот нас, в этой политике не замешанных, интересует вопрос – а насколько может быть хороший учитель русского языка и литературы лоялен Латвийской республике?
Обратимся к этой самой литературе. Вы читали стихотворение Маяковского «Как работает республика демократическая»? Я даже цитировать не буду, чтобы прочитали все: оно совершенно уничтожающе характеризует наше государство. Написано блестяще, но с позиций самого яркого великодержавного шовинизма. Ну и как можно на уроке литературы в латвийской школе такое ученикам прочитать – а как прокомментировать?
Ладно, творчество Маяковского неоднородно, он и рекламными стишками не гнушался. Но поэма про товарища Нетте – это уже на полном серьезе. Давайте посмотрим на Теодора Нетте поближе. Латыш, большевик, участник гражданской войны, приятель поэта, он служил дипломатическим курьером. В поезде около Риги на него напали бандиты, убили, но напарник, отстреливаясь, груз спас.
Бандиты погибли, преступление осталось нераскрытым. Полиция предполагала, что в мешках были не письма, а деньги, которые СССР таким образом переправлял на подрывную деятельность против Латвии. Поэтому на курьеров напали, поэтому они и сражались до последнего.
Эту версию косвенно подтверждает и Маяковский: «Мы живем... чтобы в мире без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитьем». То есть Нетте – не только верный своему долгу охранник, но сознательный борец против Латвии. Изменник Родине, одним словом.
Ну и что делать лояльному учителю с этим стихотворением? Осудить враждебного автора? Дескать, не разобрался, что к чему, не с теми дружил? В старом хорошем фильме герой говорит, что советские учебники литературы говорят о великих, как о каких-то двоечниках – то не понимали, а это не могли заметить. Неужели и сейчас, через полвека, надо прибегать к такому же лицемерию?
Теперь оставим отравленного коммунизмом Маяковского. Замахнемся выше – прямо на Пушкина, который, как известно, «наше все». К счастью для школьных учителей, он про Латвию ничего не писал. Зато писал про Петра Первого. «Природой здесь нам суждено в Европу прорубить окно». В окне этом прекрасно поместилась вся Прибалтика.
А что нам говорят теперь? Что через Зилупе проходит не только граница Латвии и России, но и Евросоюза. То есть, образовав прибалтийские республики, это окно удалось заколотить, оставив лишь форточку в виде Санкт-Петербурга. Как вы думаете, понравилось бы это Александру Сергеевичу?
Кто-нибудь задумывался – зачем в лирической поэме о потерявшем при наводнении возлюбленную молодом человеке историко-политическое вступление? Обезумевший герой проклинает основателя города – но здравым людям понятно, что можно построить дамбы и защититься от наводнений.
А зачем другой гений, Лермонтов, рассказ о судьбе свободолюбивого мальчика-горца начинает с того, что «Такой-то царь в такой-то год вручал России свой народ. И божья благодать сошла на Грузию. Она цвела в тени своих садов не опасаяся врагов, за гранью дружеских штыков». К дальнейшему тексту «Мцыри» эта верноподданическая информация не имеет никакого отношения.
Объяснение я вижу такое. Оба поэта были русскими империалистами, как их назвали бы сегодня. С их точки зрения постоянное расширение империи несло благо не только для нее – для всех народов, попавших в поле этого расширения. В такой философской системе координат никакие Латвии неуместны. И эта истина настолько важна, что ее надо включать в стихи, которые, казалось бы, совсем о другом.
При этом ни один, ни другой, ни третий поэт не были подхалимами, творившими ради услаждения власть предержащих. Речь идет не о Бабаевском и даже не об Алексее Толстом. Все они были очень независимы, подвергались преследованиям за это. Так что имперское мировоззрение – естественное состояние каждого из них. Скажем больше – любого серьезного русского писателя.
Когда человек, приближенный к литературе, этого не понимает, он становится смешон. Восемь лет назад, гуляя по Киеву, я зашел в музей Булгакова. В этом доме писатель жил и фотографически точно изобразил его в «Белой гвардии». Гид с придыханием показывала и изразцовую печь, и абажур, который никогда нельзя снимать с лампы, и нишу, где Николка прятал револьвер.
А на шее у этой дамы был оранжевый платок, похожий на пионерский галстук, с надписью «Ющенко так!». Приближались те самые президентские выборы.
Я не удержался и спросил, как так можно. Ведь вся «Белая гвардия» пронизана неприятием независимой Украины. Причем и в гетманском опереточном обличьи, и тем более в страшном петюровском. Эта петлюровская мужицкая Украина в книге так и наползает на прекрасный Город, герои безуспешно с ней воюют. В 2004 году история повторилась почти буквально: Киев был полон агитаторами с Западной Украины, приехавшими разрушить «невсамделишное царство» Кучмы, подготовить оранжевую революцию. Тетя не поняла вопроса и стала говорить о коррупции.
А теперь вопрос – надо ли нам, чтобы такие тети преподавали русскую литературу? Потому что хороший учитель в первую очередь должен быть лоялен Пушкину и Булгакову, а уже потом латвийскому государству. И если в представлении его кумиров ни латвийских, ни прочих постсоветских республик не должно быть на свете, то он должен это представление возможно полно передать.
Мы, конечно, можем все воспринимать не так серьезно: дескать, время другое, жить как-то надо, и неизвестно, как бы все эти лермонтовы с маяковскими сегодня взглянули на окружающую действительность. Столько образцовых секретарей Союза писателей Латвийской ССР, членов ЦК КПЛ вдруг оказались борцами за независимость и пламенными националистами! А может и классики в глубине души были такими же жалкими приспособленцами?
Но это мы вольны так рассуждать. Мы и вообще можем книжек не читать, никто нам двойку не поставит. А вот учитель – невольник чести, он вызвался преподавать русскую литературу и должен соответствовать. Это как на пожаре: бросился в огонь спасать людей – герой. Не рискнул – о семье подумал, никто тебя не заставит лезть в пекло. Но если ты нанялся в пожарную охрану, то размышлять не приходится, работа есть работа.
Поэтому надо констатировать: в Латвии только один профессиональный учитель русской литературы – Владислав Рафальский. Потому что возмущались нападками на него школьники, родители, политики, журналисты. А коллеги-учителя как в рот воды набрали. И учителя-словесники в том числе.
Ведь есть даже специальная организация – ЛАПРЯЛ, латвийская ассоциация преподавателей русского языка и литературы. Теоретически люди в такие организации объединяются, чтобы как-то друг другу помогать. Практически эта ассоциация проблемы вообще не заметила. Интересно, они там тоже не читали ни Маяковского, ни Булгакова?
Можно понять трусоватых учителей – люди подневольные, опасаются гнева начальства, всяких проверок и проработок. Но чего может бояться общественная организация – просто уму непостижимо. И кто еще мог бы профессионально объяснить – не стреляйте в пианиста. Пусть статью закона об образовании, предписывающую учителям воспитывать школьников в патриотическом духе, не распространяют на словесников. Пусть все остальные учителя растят патриотов, а эти – учат любить русские стихи и прозу. И воспринимать мир через них.
Разумеется, на все это можно возразить – почему бы нам всем не стать похитрее? Зачем говорить по радио то, что все и так понимают? Пусть они думают, что мы патриоты – а то еще обратят внимание на подрывной характер русской литературы и запретят ее. Они же Пушкина, к счастью, не читают!
На этот вопрос ответ можно найти все там же – в русской классике. Ее основоположник, Державин, гордился, что умел «истину царям с улыбкой говорить». Монархии больше нет, но царь остался. Согласно Сатверсме это народ Латвии, которому принадлежит суверенная власть в государстве. И зачем нам этого царя обманывать?
Пока все молчат, у нашего царя создается впечатление, что все хорошо, только отдельные болтуны мутят воду. С ними надо бы расправиться, да законы не позволяют. Вот царские наместники в Сейме эти законы и меняют старательно. А когда общество начинает жить по-державински, как было во время референдума по русскому языку, становится ясно, что с неправильным народом надо смириться.
Так что Райвис Дзинтарс проиграл только на время – пока не придумает новые поправки к законам и не проведет их через Сейм. Но молчаливое общество будет проигрывать всегда, потому что не сможет само для себя сформулировать, чего хочет. А чтобы озвучивать свои желания люди речь и изобрели, а в особенности ее высшую стадию – художественную литературу.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Владислав Рафальский
Учитель русского языка
Почему я нелоялен
Этому государству
Ефим Казацкий
житель планеты Земля
НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ ЗЕЛЕНСКОГО КАК ПОЛИТИКА
Виктор Медведчук. Председатель Совета Движения «Другая Украина»
IMHO club
XX съезд КПК
Выводы
Олег Озернов
Инженер-писатель
Элитика
На статью Ю.Алексеева «Элита нации»
СЕРЕБРЯНАЯ ЭКОНОМИКА
ПРОЧЬ ДЕШЕВЫЙ ТРУБОПРОВОД
ЛАТВИЙСКИЙ СЕРИАЛ ПРО ДЕЛО 14 ЖУРНАЛИСТОВ
ВЫПУСК ПЕРВЫЙ
ПРИБАЛТИКА ПРОВАЛИЛА ЗАДАНИЕ США
Специально для вас уже фабрикуют глобус Латвии.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ЖИВЫХ МЕРТВЕЦОВ
США СЛЕДУЕТ ПОЧИТАТЬ
Но Плекшан-то, в отличие от Достоевского, по паспорту Иваном был.