Как это было
03.03.2016
Сергей Русанов
Главный редактор информагентства «Тюменский меридиан
Рижский ОМОН. Между молотом и наковальней
«Пуговкины дети»
-
Участники дискуссии:
1955 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Леонид Соколов,
Александр Кузьмин,
Артём Губерман,
Марк Козыренко,
Александр Лебедев,
Снежинка Αυτονομία,
Aleksej Makarov,
Сергей Русанов,
Viktor Krivcun,
Ainars Grinbergs,
chevochevo ,
Fedor Elizarov,
Александр Сергеевич,
Сергей Радченко,
Игорь Чернявский,
Юрий Васильевич Мартинович,
Ярослав Александрович Русаков,
Ринат Гутузов
Как и обещали, возвращаемся к, возможно, наиболее темной и спорной странице новой латвийской истории — периоду двоевластия начала 90-х.
Объявленный М.С.Горбачевым новый политический курс государства на демократизацию общества инициировал националистические волнения в ряде тогдашних советских республик. Стремясь удержать государство в прежних границах, ЦК КПСС и правительство страны приняли специфические меры. 3 октября 1988 года министр внутренних дел СССР генерал-лейтенант Вадим Бакатин подписал секретный приказ № 0206 «О создании отрядов милиции особого назначения».
Согласно приказу, в течение неполных трёх месяцев — до 1 января 1989 года — следовало укомплектовать новые подразделения — ОМОНы — опытными работниками. ОМОНам следовало предоставить помещения, укомплектовать транспортом, техническими ресурсами и вооружением по значительно повышенным нормам, определённым приложениями к приказу. В своей деятельности ОМОН руководствовался Законом СССР «О советской милиции» и подчинялся напрямую министру внутренних дел союзной республики.
К 25-летию со дня создания в Тюменской области отряда милиции особого назначения (на базе спецроты ППС УВД Тюменской области и личного состава Рижского ОМОНа Латвийской ССР) готовится к выходу в свет книга «Черные береты в истории страны».
Руководитель авторского коллектива — главный редактор информационного агентства «Тюменский меридиан» и наш сегодняшний спикер Сергей Русанов. Ему и передаем слово.
Предлагаем вашему вниманию главу из книги
Фактически советская власть в Прибалтике уже перестала существовать. Но Москва не хотела признавать фактическую независимость Латвии, Литвы, Эстонии и спровоцировала там тяжелую политическую борьбу, в которую был втянут Рижскиий ОМОН.
Историки считают главной причиной всех последующих событий — двоевластие, установившееся в Латвии с мая 1990 года.
С одной стороны, избранный парламент и сформированное им правительство. С другой — коалиция в составе: Компартии Латвии во главе с первым секретарем ЦК Альфредом Рубиксом, Интердвижение, КГБ и штаб Прибалтийского военного округа МО СССР (его штаб находился в Риге).
Поначалу Отряд был вне политики и продолжал каждодневную работу. Было и над чем посмеяться:
«Стоим мы возле ресторана, выходит мужик, озирается, заходит за угол... сначала показался подозрительным, но потом подозрения рассеялись — ресторанный туалет чем-то ему не угодил... он, кстати, интеллигентно так почти все ритуалы соблюдал: ремень расстегнул, постоял с ним в руках, потряс ремень этот... и в ресторан вернулся...»
«Мы Агенскалнс патрулировали, на Марупес к экипажу потерпевший сел, грабанули его. И в парке, у пруда — Марас дикис — два мужика и женщина сидят... Наш потерпевший аж восторжествовал: «Они это!» Ну, мужиков задержали (навалиться пришлось немного), женщина смирно сидела... а наш пассажир подходит, вглядывается в лица предполагаемых злодеев... «Не они!» Ну извинились мы, дальше поехали искать».
Но когда как новоявленный министр внутренних дел республики А.Вазнис начал вести себя, как Лицо Обиженное Хулиганами, стало не до смеха. Нормальная работа по преступности Отряда была фактически парализована.
В то неспокойное время кто только не использовал милицейские подразделения в больших политических играх. Между молотом и наковальней оказался и рижский ОМОН.
4 мая 1990 года Латвия все-таки провозгласила независимость.
И уже 15 мая 1990 года Отряд первый раз был втянут в политику, причём в этот раз ОМОН стал героем в глазах латышского народа. В этот день сторонники сохранения Союза пытались свергнуть республиканский парламент. Протестующие, среди которых были офицеры штаба ПрибВО и переодетые в штатское курсанты военных училищ штурмовали здание парламента. Власти вызвали омоновцев. На место прибыл взвод, который легко отбил наступление.
18 июня 1990 года от должности министра внутренних дел республики был освобожден генерал-лейтенант Бруно Штейнбрик, выходец из КГБ и член ЦК КПЛ, создавший ОМОН и умевший находить с омоновцами общий язык.
Новый министр Латвийской республики — полковник милиции Алоиз Вазнис, бывший начальник уголовного розыска республики, пошел на конфликт с «черными беретами». Началась чистка отряда и по национальному признаку — жизнь в Риге не гарантировала бойцам получения гражданства. Да и латышский язык знали не все.
Командир отряда подполковник милиции Эдгар Лымарь отказался подчиниться Вазнису и через газету Компартии «Советская Латвия» заявил, что будет выполнять только те приказы, которые не противоречат Конституции СССР и Конституции Латвийской ССР.
30 июля 1990 года на открытом собрании первичной партийной организации ОМОН МВД ЛССР было принято решение, что в соответствии с законодательством СССР своей деятельности ОМОН не прерывает и не прекращает, и призывает всех сотрудников МВД ЛССР защищать Конституции СССР и ЛССР, декларирующие государственный и общественный порядок.1
Тогда новый министр запретил выдавать «взбунтовавшемуся» ОМОНу положенные ему денежное довольствие, амуницию и горючее, а правительство республики потребовало от МВД СССР расформировать рижский ОМОН.
Но тогдашний министр внутренних дел СССР Вадим Бакатин по просьбе Рубикса («учесть нарастание сепаратистских настроений в Прибалтике») сохранил отряд, переподчинив его 42-й дивизии внутренних войск МВД СССР.
Кроме табельных пистолетов Макарова и укороченных автоматов АКСУ-74, бойцам ОМОНа на постоянное ношение выдали армейские автоматы калибра 7.62 мм, гранаты, а отряду придали два новых БТРа и армейское охранение десантников периметра базы ОМОНа под командованием капитана Андрея Заула.
Приказом министра ВД СССР от 2 октября 1990 года ОМОН МВД ЛССР на время переподчиняется командиру 42-й дивизии ВВ МВД СССР (в/ч 3404) (ее штаб находился в Вильнюсе, а два полка (359 кп (в/ч 7458) и 23 смпм (в/ч 5459))— в Риге). Министерству внутренних дел СССР и МВД Латвийской ССР было указано провести мероприятия по эффективному использованию этого подразделения.2
Латвийский же министр ВД и не скрывал, что больше всего сил и времени в период его министерских полномочий у него занимала борьба с ОМОНом.3
С конца 1990-го года республиканское МВД не передавало отряду вызовы на происшествия. Представитель союзного министерства по координации взаимодействия отрядов милиции особого назначения и специальных моторизованных частей милиции с правоохранительными органами в республиках Прибалтики полковник милиции Николай Гончаренко отмечает:
«Скажу вам откровенно: блокируют нас в управлении внутренних дел города. По каждому задержанию ОМОНа начальник республиканской милиции Бугай приказал проводить служебное расследование: кто направлял Отряд для задержания преступников? Если выяснялось, что дежурный по УВД или РОВД — он неминуемо будет наказан».4
Несмотря на противодействие со стороны Латвийского МВД, результаты Отряда были неплохие: в апреле 1991 года только по двум районам — Октябрьскому (Ziemeļu) и Ленинградскому — раскрыто по горячим следам шесть преступлений (грабёж, угон транспортного средства, кража государственного имущества, развращение несовершеннолетних, два случая хулиганства), за ОМОНом также 10 фактов задержания за мелкое хулиганство и задержание двух лиц, на которых объявлен розыск. 7 человек доставлены в ГАИ. Выполняя приказ начальника внутренних войск МВД СССР по Северо-Западу генерала Василия Саввина, ОМОН выезжал на службу по всему центру Риги.5
11 апреля 1991 года ОМОН принудительно доставил на допрос в прокуратуру города Риги ЛССР начальника Пурвциемского отделения милиции О.Приходько, где он дал показания в рамках уголовного дела о превышении служебных и властных полномочий сотрудниками милиции, и нанесении тяжких телесных повреждений несовершеннолетнему лицу 5 апреля 1991 года в Пурвциемском отделении милиции Пролетарского района города Риги.6
Кроме ОМОНа не было никого, кто смог бы подавить бунт в Центральной тюрьме на ул.Брасас в 1990 году, тогда омоновцам с оружием было достаточно просто пройтись по коридорам тюрьмы, вывести спецконтингент из камеры для пересчёта, показать себя — для пресечения бунта в зародыше.
Эпизодические операции по борьбе с преступностью Отряд проводил практически до самого конца своего пребывания в Латвии.
Однако в 1991 году ОМОН решал в основном другие задачи, для которых он совсем не был предназначен. Но потрясающе эффективно. Всего с момента сформирования в конце 1988 года до передислокации в Тюмень в сентябре 1991 Рижский ОМОН осуществил более тысячи операций по обезвреживанию преступников, изъятию оружия, наркотиков, возвращению похищенного государственного и личного имущества, пресечению беспорядков на межнациональной основе, ликвидации последствий стихийных бедствий.7
Но вернёмся в конец 1990 года. 3 декабря 1990-го Вадима Бакатина на посту союзного министра внутренних дел сменил бывший первый секретарь ЦК Латвийской Компартии Борис Пуго. Его первым заместителем стал генерал Борис Громов, ранее командовавший 40-й армией в Афганистане. После этого за ОМОНом закрепилось шутливое название «Пуговкины дети».
15.04.1991. в Риге назначается представитель МВД СССР, напрямую отдававший распоряжения министра внутренних СССР дел командованию отряда милиции особого назначения. На него были также возложены обязанности по координации между ОМОН подразделениями ВВ МО СССР Риги и Вильнюса и органами внутренних дел при осуществлениями ими правоохранительных задач.8 Это, кстати, был сотрудник милиции, 20.11.1990 снятый Вазнисом за публикацию открытого письма в СМИ.9
В январе 1991 года по приказу Министерства внутренних дел СССР и Центрального Комитета коммунистической партии Латвии омоновцы взяли под охрану Дом печати — партийное издательство, национализированное новым правительством Латвии. Там сепаратисты могли печатать листовки и прокламации. Деятельность этого предприятия не была парализована — милиционеры какое-то время просто контролировали печатный станок.
«Чтобы навести порядок и установить советскую власть в Риге, достаточно нашего отряда. Мы готовы выполнить любой приказ президента СССР. Надеемся, что он скоро будет, — сказал тогда журналистам один из офицеров Отряда — Разгоним существующую власть, возьмем под охрану стратегические объекты и устроим суд над националистами».
Новое руководство МВД СССР пыталось успокоить Вазниса, встревоженного дерзостью омоновцев. 14 января он получил телеграмму за подписью Громова: «...Как Вам известно, со стороны союзного министерства приняты меры усиления контроля за оперативно-служебной деятельностью отряда...»
Но тем же днем 15 января 1991 года ОМОН разоружил отделение милиции «Вецмилгравис» в Риге, а потом и местный факультет Минской высшей школы МВД.
15 января 1991 года, для недопущения утечки оружия к боевикам народного фронта Латвии (НФЛ), взвод ОМОН отправился для изъятия оружия из Рижского филиала Минской высшей школы милиции.
Во избежание кровопролития пошли на небольшую хитрость. Сначала около 2:10 ночи к проходной школы подъехала трафарированная «шестёрка» ГАИ. Когда курсант с дежурным офицером открыли блокирующую дверь задвижку, Млынник (командир отряда лично взялся за исполнение самой ответственной части операции) с двумя офицерами и бойцом ОМОН мгновенно оказались в проходной, изъяли у дежурного офицера ключи и открыли ворота. В это время на территорию школы въехали два УАЗ и АТН. Бойцы ОМОН окружили общежития и взяли под контроль окна и двери здания.
«Горячие головы категорически требовали «Дайте оружие!», «парень просил у меня снайперскую винтовку: «пошёл бы и перестрелял всех омоновцев» — вспоминает преподаватель школы «патриотичных, но полуподготовленных парней».10
Так что для защиты курсантов от самих себя ОМОНу всё же пришлось один раз выстрелить — слезоточивым газом в окно особо «патриотичных» второкурсников с 4-го этажа.11
Тем временем Чеслав Млынник и Вячеслав Лашкет в сопровождении дежурного офицера школы направились в оружейную комнату, где Вячеслав Лашкет ломом вскрыл две металлические решётчатые двери.12 Последнюю дверь открыли ключом.
Изъяли 1 гранатомёт РПГ-7В, 2 пулемёта ПКМС, 3 пулемёта РПК, 32 автомата АКМС, 5 автоматов АК-74, 204 пистолета ПМ, 1 пистолет ТТ, 7 сигнальных пистолетов СПС, учебное13 и спортивное оружие14, 480 патронов 7,62 мм, 753 патрона 9 мм, амуницию и оборудование15 и пр.16
В той тревожной обстановке находившийся в резерве МВД СССР Штейнбрик заявил: «...Такое формирование, как ОМОН, опасно при любом правительстве. Пришлых командиров, назначаемых из Москвы, омоновцы не признают. Авторитетом пользуется Млынник, не отличающийся сдержанностью. Отряд контролируется и особым отделом КГБ Прибалтийского военного округа. Их анархизм опасен. Не исключаю новых вылазок. Не думаю, что они выполняют чьи-то конкретные указания, но не исключаю, что им могут подбрасывать информацию, провоцирующую ребят на те или иные действия».
По мнению позднее начавшегося следствия, 16 января омоновцы, опасавшиеся нападения на свою базу «Вецмилгравис», открыли стрельбу и случайно убили водителя проезжавшей мимо автомашины. Шофёра латвийского министра транспорта. В распоряжении полиции к тому же была информация о том, что и сама служебная «Волга» латвийского министра транспорта не была «такой уж невинной». В ней находилось значительное количество оружия, которое планировалось вести в райцентр Цесис.17
18 января в Москву ушло донесение за подписью Вазниса: «...Мною всем подразделениям и органам внутренних дел МВД Латвийской республики отдан приказ в случае попыток проникновения ОМОНа в здания и помещения органов внутренних дел открывать по ним огонь на поражение».
Но еще через два дня 20 января ОМОН захватил здание самого МВД Латвийской республики, все хранившееся там оружие и документацию по его учету. При этом погибли два милиционера, охранявших этот арсенал, оператор киностудии, снимавший инцидент, и случайный прохожий.
Как вспоминают старожилы «особой милиции», поводом к захвату послужил обстрел патрульного наряда ОМОНа, ехавшего на дежурную смену по охране Прокуратуры ЛССР. Узкие улочки, темное время суток, да и то, что Бастионная горка, откуда велся огонь по омоновцам, была господствующей высотой, не позволяли эффективно обороняться — пришлось занять ближайшее здание... республиканского МВД. Во время стрельбы собралось много зевак, и шальные пули могли легко кого-то зацепить.
Перестрелка закончилась так же быстро, как и началась. «Осмотрелись — воевать-то не с кем. Собрали оружие и оставили здание...»
В пику «черным беретам» в Латвии из национальных кадров был создан 1-й отдельный патрульный батальон полиции — «белые береты». Личный состав которого был вооружен автоматическим оружием и фактически стал первым спецназом Латвийской республики (ЛР).
Прокуратура ЛР считала их законным вооружённым формированием, а прокуратура ЛССР — незаконным. Максимальная численность достигла к августу 1991 года — 400 человек. Разоружены (сдали оружие без попытки к сопротивлению) одним взводом ОМОН без единого выстрела в дни путча, 19.08.1991. Омоновцы также изъяли у полицейских обмундирование, удостоверения, документацию и технику (около 15 автомашин, в том числе грузовых (ГАЗ 66 и другие, и мощные радиостанции). После этого «белым беретам» приказали покинуть их базу, что они и исполнили.18
Операцию по разоружению «белых беретов» возглавил сам командир Отряда — Чеслав Млынник. 19.08.1991 в 22 часа к базе 1 батальона полиции на ул. Гростонас прибыли бойцы ОМОН на бронетранспортёрах, одним из которых выбили ворота, после чего заняли территорию базы. «Ущерба» от действий ОМОН после насчитали аж на 409 278 рублей 27 копеек.19
Следует признать, что ОМОН в эффективности уступал командиру «белых беретов» Вецтирансу, который перед прибытием ОМОНа снял наличными 636 329 рублей со счёта батальона, и сбежал с ними, оставив «отдуваться» своего заместителя Гунара Дилевку. После провала путча он вернулся, но требования министра ВД отчитаться за использование упомянутых средств остались без ответа.20
На карьеру Вецтиранса это не повлияло — он дослужился до бригадного генерала. К сожалению, на его привычки это тоже не повлияло — перед пенсией он фиктивно оформил себе инвалидность с последующим раскрытием и громким скандалом.21
— Прибалтика активно шла к сепаратизму и создавала свои экономические границы с таможенными постами, — вспоминает командир тюменского ОМОНа полковник полиции Олег Сидорчик.
Олег Сидорчик. Февраль 1995 года
Олег Николаевич Сидорчик родом из Таллина. После школы, до призыва в армию, слесарил на заводе. Служил авиакорректировщиком в ВВС на территории Грузии и сержантом запаса вернулся на родной завод, где вступил в КПСС. Тогда, когда многие уже подумывали о выходе из партии...
Несмотря на приличную по тем временам зарплату, Олегу захотелось милицейской романтики. Он не курил, ни пил, «моржевал» и серьезно занимался рукопашным боем. По направлению трудового коллектива завода в 1988 году его приняли на службу милиционером отдельного батальона патрульно-постовой службы УВД Таллинского горисполкома МВД Эстонской ССР. Крепкого и целеустремленного парня вскоре заметили командиры и через год доверили отделение.
В милицию Олег пошел по убеждениям, но к этому времени в Прибалтике началась кампания по шельмованию русскоязычного населения. «Аборигены» вслед русским, на которых, собственно говоря, и держалась вся промышленность республики, все чаще кричали обидные слова, а на стадионах горланили националистические песни. Эту «революцию» историки потом назвали «поющей».
— Ожидаемой романтики в ППС оказалось недостаточно — захотелось попробовать себя на службе в ОМОНе, — вспоминает Сидорчик. Тогда про эти, вновь созданные подразделения ходили невероятные слухи. Якобы отбор в отряд как в космос...
В начале 1991 года Эстония по согласованию с МВД СССР создала свою полицию из действующих милиционеров.
Эстонцы считали выше своего достоинства служить в полиции, и она на 90 процентов состояла из русских, плохо владеющих эстонским языком.
Командиры втихую предлагали русским сотрудникам подписать бумажные листы с непонятными текстами на эстонском языке. Как потом оказалось — присягу на верность новой Эстонии. Сидорчик эстонским языком владел и не попался на удочку.
Тогда, по мнению сепаратистов, открытые границы с Россией подрывали экономику новых государств Балтии, и для их охраны было задействован батальон полевой полиции (милиционеров патрульно-постовой службы), в котором Олег Сидорчик служил на должности «старшего кордника» (старшего патрульного полиции).
Отказавшись охранять границы, он перешел в рижский ОМОН и, после встречи и переговоров с начальником штаба рижского ОМОНа капитаном Валерием Бровкиным, в июне 1991 года был принят в отряд. В 2002 году заочно окончил тюменский юридический институт МВД России. С апреля 2010 года — командир тюменского ОМОНа, полковник полиции. 20 командировок на Северный Кавказ.
Полковник милиции Олег Николаевич Сидорчик за выполнение боевых задач на Северном Кавказе награжден орденом Мужества, медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени и медалью «За отличие в охране общественного порядка».
В 1991 году самопровозглашённые правительства на территориях Латвийской и Литовской ССР ввели жёсткие ограничения на вывоз товаров из республик.
Создание таможенных структур и постов на межреспубликанских трассах противоречило Союзному законодательству (закону СССР «О разграничении полномочий между Союзом СССР и субъектами федерации», Закону СССР «об уголовной ответственности за блокирование транспортных коммуникаций и иные незаконные действия, посягающие на нормальную и безопасную работу транспорта», указу Президента СССР «О чрезвычайных мерах по обеспечению материальными ресурсами предприятий, объединений и организаций»).22
Так ещё и шли в таможенники, по их собственному признанию, искатели приключений, часть которых покинули «таможню» после первых же акций ОМОНов по разблокированию границ. Та же часть, которая осталась, впоследствии способствовала укоренению коррупции.23
Только в Латвийскую прокуратуру поступило более сотни заявлений от тех, кто непосредственно сталкивался с с деятельностью таможенных постов. Шли жалобы на требования со стороны таможенников денег за провоз вещей, на изъятие вещей без протокола. Вплоть до жалоб целых организаций. В показаниях фигурировали значительные суммы. Поступило также заявление гражданина, машина которого была обстрелена работниками таможни.24
В Литве и того было и того страшнее — так, 18 мая 1991 года около 13:00 участковый инспектор Воронцовского райотдела внутренних дел БССР капитан Александр Фиясь ехал из Шальчининкая на своей машине с женой и двумя детьми. Он не был вооружён — табельное оружие находилось в это время в оружейном сейфе Воронцовского УВД. На требования литовских таможенников он не отреагировал, и «охранник края» Стасайтис убил его зарядом картечи из охотничьего ружья.25
К ликвидации незаконных таможен приступили Рижский и Вильнюсский ОМОНы, только в ночь с 22 на 23 мая были ликвидированы 4 литовских и 5 латвийских постов.26
С бойцами на операцию отправился и Александр Невзоров со съёмочной группой. Ему и слово:
«Район Краславы. В недавнем прошлом — район символической границы между Русью и Латвией. Начало операции в 4:40. Две задачи. Одна — сложная, но всё-таки выполнимая — ликвидировать по всей протяжённости границы погранично-таможенные заставы националистов. Вторая кажется вообще нереальной — при ликвидации националистических застав, являющихся по сути незаконными формированиями, не допустить перестрелки, боевых действий, и не пролить не капли крови. На заставах — оружие. Их радиоперехват сработал, разведка — тоже. О решении провести операцию по ликвидации таможенных постов они знают, к бою готовы.
Одновременно со стороны Литвы к литовско-латвийской границе и находящимся на них заставам выходят люди Болеслава — 10 человек Вильнюсского ОМОНа. Здесь, на подъезде к Краславе, около 15 людей Чеслава Млынника — Рижский ОМОН. 25 человек против всего так называемого «департамента таможни». И нельзя пролить ни капли крови.
Говорить об этих так называемых таможнях и оценивать их деятельность бессмысленно. Бессмысленно говорить и об унижении бессмысленного обыска, о мелких и крупных кражах здесь, о непонятном, и уже зловещем каком-то унижении в очереди и обыска, который граждане страны передвигаясь по своей стране должны выносить оттого, что кто-то всерьёз и с размахом играет в роковую для страны игру под названием «суверенитет».
Говорить об этом бессмысленно, как бессмысленно убеждать в том, что квартирная и карманная кража это плохо... Это всё — эти посты и таможни точно так же незаконны. Так называемому правительству нашему дело нет до того, что вся страна уставлена полосатыми будочками и шлагбаумами, символами дробления государства, символами торжества национализма, международной вражды и нашего общего краха.
Предыдущие публикации
Дмитрий Ермолаев. Тени на Бастионке. Как погибла операторская группа Юриса Подниекса
Валерий Курочкин. О Рижском ОМОНе без проклятий и героизма
Айнарс Гринбергс. Нас называли белоберетниками...
Объявленный М.С.Горбачевым новый политический курс государства на демократизацию общества инициировал националистические волнения в ряде тогдашних советских республик. Стремясь удержать государство в прежних границах, ЦК КПСС и правительство страны приняли специфические меры. 3 октября 1988 года министр внутренних дел СССР генерал-лейтенант Вадим Бакатин подписал секретный приказ № 0206 «О создании отрядов милиции особого назначения».
Согласно приказу, в течение неполных трёх месяцев — до 1 января 1989 года — следовало укомплектовать новые подразделения — ОМОНы — опытными работниками. ОМОНам следовало предоставить помещения, укомплектовать транспортом, техническими ресурсами и вооружением по значительно повышенным нормам, определённым приложениями к приказу. В своей деятельности ОМОН руководствовался Законом СССР «О советской милиции» и подчинялся напрямую министру внутренних дел союзной республики.
К 25-летию со дня создания в Тюменской области отряда милиции особого назначения (на базе спецроты ППС УВД Тюменской области и личного состава Рижского ОМОНа Латвийской ССР) готовится к выходу в свет книга «Черные береты в истории страны».
Руководитель авторского коллектива — главный редактор информационного агентства «Тюменский меридиан» и наш сегодняшний спикер Сергей Русанов. Ему и передаем слово.
Издание включает интервью и воспоминания рижских омоновцев: Чеслава Млынника, Сергея Парфенова, Александра Кузьмина, Валерия Бровкина, действующего командира тюменского ОМОНа Олега Сидорчика, а также уникальные фотографии из личных архивов бойцов отряда, которые никогда ранее не публиковались.
Журналистские командировки наших авторов прошли вместе с бойцами ОМОНа в Северной Осетии и Ингушетии, в зоне боевых действий в Чеченской республике. Встречи и беседы с ветеранами подразделения состоялись в Риге, Москве, Санкт-Петербурге.
Книга «Черные береты в истории страны» будет напечатана в виде иллюстрированного 150-страничного полноцветного издания (в твердом переплете формата А-4, тиражом 1000 экземпляров) за счет средств Правительства Тюменской области и помощи депутатов Тюменской областной думы.
В открытую продажу книга не поступит!
Тираж будет распространен лишь среди действующих бойцов тюменского ОМОНа. Для всех остальных желающих приобрести книгу нами открыта предварительная подписка. Стоимость одного экземпляра книги по предоплате — 1200 рублей. Доставка по России и в иностранные государства почтовыми отправлениями за ваш счет.
КНИГУ ВЫ МОЖЕТЕ ЗАКАЗАТЬ ПО ЗАКРЫТОЙ ПОДПИСКЕ ПРЯМО НА САЙТЕ ИЗДАТЕЛЬСТВА.
Ссылка: http://russar72.bazium.ru/
Прием заказов и оплата — до 1 ИЮНЯ 2016 года. Почтовая доставка — с 10 сентября по 31 декабря 2016 года.
Предлагаем вашему вниманию главу из книги
Между молотом и наковальней
Фактически советская власть в Прибалтике уже перестала существовать. Но Москва не хотела признавать фактическую независимость Латвии, Литвы, Эстонии и спровоцировала там тяжелую политическую борьбу, в которую был втянут Рижскиий ОМОН.
Историки считают главной причиной всех последующих событий — двоевластие, установившееся в Латвии с мая 1990 года.
С одной стороны, избранный парламент и сформированное им правительство. С другой — коалиция в составе: Компартии Латвии во главе с первым секретарем ЦК Альфредом Рубиксом, Интердвижение, КГБ и штаб Прибалтийского военного округа МО СССР (его штаб находился в Риге).
Поначалу Отряд был вне политики и продолжал каждодневную работу. Было и над чем посмеяться:
«Стоим мы возле ресторана, выходит мужик, озирается, заходит за угол... сначала показался подозрительным, но потом подозрения рассеялись — ресторанный туалет чем-то ему не угодил... он, кстати, интеллигентно так почти все ритуалы соблюдал: ремень расстегнул, постоял с ним в руках, потряс ремень этот... и в ресторан вернулся...»
«Мы Агенскалнс патрулировали, на Марупес к экипажу потерпевший сел, грабанули его. И в парке, у пруда — Марас дикис — два мужика и женщина сидят... Наш потерпевший аж восторжествовал: «Они это!» Ну, мужиков задержали (навалиться пришлось немного), женщина смирно сидела... а наш пассажир подходит, вглядывается в лица предполагаемых злодеев... «Не они!» Ну извинились мы, дальше поехали искать».
Но когда как новоявленный министр внутренних дел республики А.Вазнис начал вести себя, как Лицо Обиженное Хулиганами, стало не до смеха. Нормальная работа по преступности Отряда была фактически парализована.
В то неспокойное время кто только не использовал милицейские подразделения в больших политических играх. Между молотом и наковальней оказался и рижский ОМОН.
4 мая 1990 года Латвия все-таки провозгласила независимость.
И уже 15 мая 1990 года Отряд первый раз был втянут в политику, причём в этот раз ОМОН стал героем в глазах латышского народа. В этот день сторонники сохранения Союза пытались свергнуть республиканский парламент. Протестующие, среди которых были офицеры штаба ПрибВО и переодетые в штатское курсанты военных училищ штурмовали здание парламента. Власти вызвали омоновцев. На место прибыл взвод, который легко отбил наступление.
18 июня 1990 года от должности министра внутренних дел республики был освобожден генерал-лейтенант Бруно Штейнбрик, выходец из КГБ и член ЦК КПЛ, создавший ОМОН и умевший находить с омоновцами общий язык.
Новый министр Латвийской республики — полковник милиции Алоиз Вазнис, бывший начальник уголовного розыска республики, пошел на конфликт с «черными беретами». Началась чистка отряда и по национальному признаку — жизнь в Риге не гарантировала бойцам получения гражданства. Да и латышский язык знали не все.
Командир отряда подполковник милиции Эдгар Лымарь отказался подчиниться Вазнису и через газету Компартии «Советская Латвия» заявил, что будет выполнять только те приказы, которые не противоречат Конституции СССР и Конституции Латвийской ССР.
30 июля 1990 года на открытом собрании первичной партийной организации ОМОН МВД ЛССР было принято решение, что в соответствии с законодательством СССР своей деятельности ОМОН не прерывает и не прекращает, и призывает всех сотрудников МВД ЛССР защищать Конституции СССР и ЛССР, декларирующие государственный и общественный порядок.1
Тогда новый министр запретил выдавать «взбунтовавшемуся» ОМОНу положенные ему денежное довольствие, амуницию и горючее, а правительство республики потребовало от МВД СССР расформировать рижский ОМОН.
Но тогдашний министр внутренних дел СССР Вадим Бакатин по просьбе Рубикса («учесть нарастание сепаратистских настроений в Прибалтике») сохранил отряд, переподчинив его 42-й дивизии внутренних войск МВД СССР.
Кроме табельных пистолетов Макарова и укороченных автоматов АКСУ-74, бойцам ОМОНа на постоянное ношение выдали армейские автоматы калибра 7.62 мм, гранаты, а отряду придали два новых БТРа и армейское охранение десантников периметра базы ОМОНа под командованием капитана Андрея Заула.
Приказом министра ВД СССР от 2 октября 1990 года ОМОН МВД ЛССР на время переподчиняется командиру 42-й дивизии ВВ МВД СССР (в/ч 3404) (ее штаб находился в Вильнюсе, а два полка (359 кп (в/ч 7458) и 23 смпм (в/ч 5459))— в Риге). Министерству внутренних дел СССР и МВД Латвийской ССР было указано провести мероприятия по эффективному использованию этого подразделения.2
Латвийский же министр ВД и не скрывал, что больше всего сил и времени в период его министерских полномочий у него занимала борьба с ОМОНом.3
С конца 1990-го года республиканское МВД не передавало отряду вызовы на происшествия. Представитель союзного министерства по координации взаимодействия отрядов милиции особого назначения и специальных моторизованных частей милиции с правоохранительными органами в республиках Прибалтики полковник милиции Николай Гончаренко отмечает:
«Скажу вам откровенно: блокируют нас в управлении внутренних дел города. По каждому задержанию ОМОНа начальник республиканской милиции Бугай приказал проводить служебное расследование: кто направлял Отряд для задержания преступников? Если выяснялось, что дежурный по УВД или РОВД — он неминуемо будет наказан».4
Несмотря на противодействие со стороны Латвийского МВД, результаты Отряда были неплохие: в апреле 1991 года только по двум районам — Октябрьскому (Ziemeļu) и Ленинградскому — раскрыто по горячим следам шесть преступлений (грабёж, угон транспортного средства, кража государственного имущества, развращение несовершеннолетних, два случая хулиганства), за ОМОНом также 10 фактов задержания за мелкое хулиганство и задержание двух лиц, на которых объявлен розыск. 7 человек доставлены в ГАИ. Выполняя приказ начальника внутренних войск МВД СССР по Северо-Западу генерала Василия Саввина, ОМОН выезжал на службу по всему центру Риги.5
11 апреля 1991 года ОМОН принудительно доставил на допрос в прокуратуру города Риги ЛССР начальника Пурвциемского отделения милиции О.Приходько, где он дал показания в рамках уголовного дела о превышении служебных и властных полномочий сотрудниками милиции, и нанесении тяжких телесных повреждений несовершеннолетнему лицу 5 апреля 1991 года в Пурвциемском отделении милиции Пролетарского района города Риги.6
Кроме ОМОНа не было никого, кто смог бы подавить бунт в Центральной тюрьме на ул.Брасас в 1990 году, тогда омоновцам с оружием было достаточно просто пройтись по коридорам тюрьмы, вывести спецконтингент из камеры для пересчёта, показать себя — для пресечения бунта в зародыше.
Эпизодические операции по борьбе с преступностью Отряд проводил практически до самого конца своего пребывания в Латвии.
Однако в 1991 году ОМОН решал в основном другие задачи, для которых он совсем не был предназначен. Но потрясающе эффективно. Всего с момента сформирования в конце 1988 года до передислокации в Тюмень в сентябре 1991 Рижский ОМОН осуществил более тысячи операций по обезвреживанию преступников, изъятию оружия, наркотиков, возвращению похищенного государственного и личного имущества, пресечению беспорядков на межнациональной основе, ликвидации последствий стихийных бедствий.7
Но вернёмся в конец 1990 года. 3 декабря 1990-го Вадима Бакатина на посту союзного министра внутренних дел сменил бывший первый секретарь ЦК Латвийской Компартии Борис Пуго. Его первым заместителем стал генерал Борис Громов, ранее командовавший 40-й армией в Афганистане. После этого за ОМОНом закрепилось шутливое название «Пуговкины дети».
15.04.1991. в Риге назначается представитель МВД СССР, напрямую отдававший распоряжения министра внутренних СССР дел командованию отряда милиции особого назначения. На него были также возложены обязанности по координации между ОМОН подразделениями ВВ МО СССР Риги и Вильнюса и органами внутренних дел при осуществлениями ими правоохранительных задач.8 Это, кстати, был сотрудник милиции, 20.11.1990 снятый Вазнисом за публикацию открытого письма в СМИ.9
В январе 1991 года по приказу Министерства внутренних дел СССР и Центрального Комитета коммунистической партии Латвии омоновцы взяли под охрану Дом печати — партийное издательство, национализированное новым правительством Латвии. Там сепаратисты могли печатать листовки и прокламации. Деятельность этого предприятия не была парализована — милиционеры какое-то время просто контролировали печатный станок.
«Чтобы навести порядок и установить советскую власть в Риге, достаточно нашего отряда. Мы готовы выполнить любой приказ президента СССР. Надеемся, что он скоро будет, — сказал тогда журналистам один из офицеров Отряда — Разгоним существующую власть, возьмем под охрану стратегические объекты и устроим суд над националистами».
Новое руководство МВД СССР пыталось успокоить Вазниса, встревоженного дерзостью омоновцев. 14 января он получил телеграмму за подписью Громова: «...Как Вам известно, со стороны союзного министерства приняты меры усиления контроля за оперативно-служебной деятельностью отряда...»
Но тем же днем 15 января 1991 года ОМОН разоружил отделение милиции «Вецмилгравис» в Риге, а потом и местный факультет Минской высшей школы МВД.
15 января 1991 года, для недопущения утечки оружия к боевикам народного фронта Латвии (НФЛ), взвод ОМОН отправился для изъятия оружия из Рижского филиала Минской высшей школы милиции.
Во избежание кровопролития пошли на небольшую хитрость. Сначала около 2:10 ночи к проходной школы подъехала трафарированная «шестёрка» ГАИ. Когда курсант с дежурным офицером открыли блокирующую дверь задвижку, Млынник (командир отряда лично взялся за исполнение самой ответственной части операции) с двумя офицерами и бойцом ОМОН мгновенно оказались в проходной, изъяли у дежурного офицера ключи и открыли ворота. В это время на территорию школы въехали два УАЗ и АТН. Бойцы ОМОН окружили общежития и взяли под контроль окна и двери здания.
«Горячие головы категорически требовали «Дайте оружие!», «парень просил у меня снайперскую винтовку: «пошёл бы и перестрелял всех омоновцев» — вспоминает преподаватель школы «патриотичных, но полуподготовленных парней».10
Так что для защиты курсантов от самих себя ОМОНу всё же пришлось один раз выстрелить — слезоточивым газом в окно особо «патриотичных» второкурсников с 4-го этажа.11
Тем временем Чеслав Млынник и Вячеслав Лашкет в сопровождении дежурного офицера школы направились в оружейную комнату, где Вячеслав Лашкет ломом вскрыл две металлические решётчатые двери.12 Последнюю дверь открыли ключом.
Изъяли 1 гранатомёт РПГ-7В, 2 пулемёта ПКМС, 3 пулемёта РПК, 32 автомата АКМС, 5 автоматов АК-74, 204 пистолета ПМ, 1 пистолет ТТ, 7 сигнальных пистолетов СПС, учебное13 и спортивное оружие14, 480 патронов 7,62 мм, 753 патрона 9 мм, амуницию и оборудование15 и пр.16
В той тревожной обстановке находившийся в резерве МВД СССР Штейнбрик заявил: «...Такое формирование, как ОМОН, опасно при любом правительстве. Пришлых командиров, назначаемых из Москвы, омоновцы не признают. Авторитетом пользуется Млынник, не отличающийся сдержанностью. Отряд контролируется и особым отделом КГБ Прибалтийского военного округа. Их анархизм опасен. Не исключаю новых вылазок. Не думаю, что они выполняют чьи-то конкретные указания, но не исключаю, что им могут подбрасывать информацию, провоцирующую ребят на те или иные действия».
По мнению позднее начавшегося следствия, 16 января омоновцы, опасавшиеся нападения на свою базу «Вецмилгравис», открыли стрельбу и случайно убили водителя проезжавшей мимо автомашины. Шофёра латвийского министра транспорта. В распоряжении полиции к тому же была информация о том, что и сама служебная «Волга» латвийского министра транспорта не была «такой уж невинной». В ней находилось значительное количество оружия, которое планировалось вести в райцентр Цесис.17
18 января в Москву ушло донесение за подписью Вазниса: «...Мною всем подразделениям и органам внутренних дел МВД Латвийской республики отдан приказ в случае попыток проникновения ОМОНа в здания и помещения органов внутренних дел открывать по ним огонь на поражение».
Но еще через два дня 20 января ОМОН захватил здание самого МВД Латвийской республики, все хранившееся там оружие и документацию по его учету. При этом погибли два милиционера, охранявших этот арсенал, оператор киностудии, снимавший инцидент, и случайный прохожий.
Как вспоминают старожилы «особой милиции», поводом к захвату послужил обстрел патрульного наряда ОМОНа, ехавшего на дежурную смену по охране Прокуратуры ЛССР. Узкие улочки, темное время суток, да и то, что Бастионная горка, откуда велся огонь по омоновцам, была господствующей высотой, не позволяли эффективно обороняться — пришлось занять ближайшее здание... республиканского МВД. Во время стрельбы собралось много зевак, и шальные пули могли легко кого-то зацепить.
Перестрелка закончилась так же быстро, как и началась. «Осмотрелись — воевать-то не с кем. Собрали оружие и оставили здание...»
В пику «черным беретам» в Латвии из национальных кадров был создан 1-й отдельный патрульный батальон полиции — «белые береты». Личный состав которого был вооружен автоматическим оружием и фактически стал первым спецназом Латвийской республики (ЛР).
Прокуратура ЛР считала их законным вооружённым формированием, а прокуратура ЛССР — незаконным. Максимальная численность достигла к августу 1991 года — 400 человек. Разоружены (сдали оружие без попытки к сопротивлению) одним взводом ОМОН без единого выстрела в дни путча, 19.08.1991. Омоновцы также изъяли у полицейских обмундирование, удостоверения, документацию и технику (около 15 автомашин, в том числе грузовых (ГАЗ 66 и другие, и мощные радиостанции). После этого «белым беретам» приказали покинуть их базу, что они и исполнили.18
Операцию по разоружению «белых беретов» возглавил сам командир Отряда — Чеслав Млынник. 19.08.1991 в 22 часа к базе 1 батальона полиции на ул. Гростонас прибыли бойцы ОМОН на бронетранспортёрах, одним из которых выбили ворота, после чего заняли территорию базы. «Ущерба» от действий ОМОН после насчитали аж на 409 278 рублей 27 копеек.19
Следует признать, что ОМОН в эффективности уступал командиру «белых беретов» Вецтирансу, который перед прибытием ОМОНа снял наличными 636 329 рублей со счёта батальона, и сбежал с ними, оставив «отдуваться» своего заместителя Гунара Дилевку. После провала путча он вернулся, но требования министра ВД отчитаться за использование упомянутых средств остались без ответа.20
На карьеру Вецтиранса это не повлияло — он дослужился до бригадного генерала. К сожалению, на его привычки это тоже не повлияло — перед пенсией он фиктивно оформил себе инвалидность с последующим раскрытием и громким скандалом.21
— Прибалтика активно шла к сепаратизму и создавала свои экономические границы с таможенными постами, — вспоминает командир тюменского ОМОНа полковник полиции Олег Сидорчик.
Олег Сидорчик. Февраль 1995 года
Олег Николаевич Сидорчик родом из Таллина. После школы, до призыва в армию, слесарил на заводе. Служил авиакорректировщиком в ВВС на территории Грузии и сержантом запаса вернулся на родной завод, где вступил в КПСС. Тогда, когда многие уже подумывали о выходе из партии...
Несмотря на приличную по тем временам зарплату, Олегу захотелось милицейской романтики. Он не курил, ни пил, «моржевал» и серьезно занимался рукопашным боем. По направлению трудового коллектива завода в 1988 году его приняли на службу милиционером отдельного батальона патрульно-постовой службы УВД Таллинского горисполкома МВД Эстонской ССР. Крепкого и целеустремленного парня вскоре заметили командиры и через год доверили отделение.
В милицию Олег пошел по убеждениям, но к этому времени в Прибалтике началась кампания по шельмованию русскоязычного населения. «Аборигены» вслед русским, на которых, собственно говоря, и держалась вся промышленность республики, все чаще кричали обидные слова, а на стадионах горланили националистические песни. Эту «революцию» историки потом назвали «поющей».
— Ожидаемой романтики в ППС оказалось недостаточно — захотелось попробовать себя на службе в ОМОНе, — вспоминает Сидорчик. Тогда про эти, вновь созданные подразделения ходили невероятные слухи. Якобы отбор в отряд как в космос...
В начале 1991 года Эстония по согласованию с МВД СССР создала свою полицию из действующих милиционеров.
Эстонцы считали выше своего достоинства служить в полиции, и она на 90 процентов состояла из русских, плохо владеющих эстонским языком.
Командиры втихую предлагали русским сотрудникам подписать бумажные листы с непонятными текстами на эстонском языке. Как потом оказалось — присягу на верность новой Эстонии. Сидорчик эстонским языком владел и не попался на удочку.
Тогда, по мнению сепаратистов, открытые границы с Россией подрывали экономику новых государств Балтии, и для их охраны было задействован батальон полевой полиции (милиционеров патрульно-постовой службы), в котором Олег Сидорчик служил на должности «старшего кордника» (старшего патрульного полиции).
Отказавшись охранять границы, он перешел в рижский ОМОН и, после встречи и переговоров с начальником штаба рижского ОМОНа капитаном Валерием Бровкиным, в июне 1991 года был принят в отряд. В 2002 году заочно окончил тюменский юридический институт МВД России. С апреля 2010 года — командир тюменского ОМОНа, полковник полиции. 20 командировок на Северный Кавказ.
Полковник милиции Олег Николаевич Сидорчик за выполнение боевых задач на Северном Кавказе награжден орденом Мужества, медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени и медалью «За отличие в охране общественного порядка».
В 1991 году самопровозглашённые правительства на территориях Латвийской и Литовской ССР ввели жёсткие ограничения на вывоз товаров из республик.
Создание таможенных структур и постов на межреспубликанских трассах противоречило Союзному законодательству (закону СССР «О разграничении полномочий между Союзом СССР и субъектами федерации», Закону СССР «об уголовной ответственности за блокирование транспортных коммуникаций и иные незаконные действия, посягающие на нормальную и безопасную работу транспорта», указу Президента СССР «О чрезвычайных мерах по обеспечению материальными ресурсами предприятий, объединений и организаций»).22
Так ещё и шли в таможенники, по их собственному признанию, искатели приключений, часть которых покинули «таможню» после первых же акций ОМОНов по разблокированию границ. Та же часть, которая осталась, впоследствии способствовала укоренению коррупции.23
Только в Латвийскую прокуратуру поступило более сотни заявлений от тех, кто непосредственно сталкивался с с деятельностью таможенных постов. Шли жалобы на требования со стороны таможенников денег за провоз вещей, на изъятие вещей без протокола. Вплоть до жалоб целых организаций. В показаниях фигурировали значительные суммы. Поступило также заявление гражданина, машина которого была обстрелена работниками таможни.24
В Литве и того было и того страшнее — так, 18 мая 1991 года около 13:00 участковый инспектор Воронцовского райотдела внутренних дел БССР капитан Александр Фиясь ехал из Шальчининкая на своей машине с женой и двумя детьми. Он не был вооружён — табельное оружие находилось в это время в оружейном сейфе Воронцовского УВД. На требования литовских таможенников он не отреагировал, и «охранник края» Стасайтис убил его зарядом картечи из охотничьего ружья.25
К ликвидации незаконных таможен приступили Рижский и Вильнюсский ОМОНы, только в ночь с 22 на 23 мая были ликвидированы 4 литовских и 5 латвийских постов.26
С бойцами на операцию отправился и Александр Невзоров со съёмочной группой. Ему и слово:
«Район Краславы. В недавнем прошлом — район символической границы между Русью и Латвией. Начало операции в 4:40. Две задачи. Одна — сложная, но всё-таки выполнимая — ликвидировать по всей протяжённости границы погранично-таможенные заставы националистов. Вторая кажется вообще нереальной — при ликвидации националистических застав, являющихся по сути незаконными формированиями, не допустить перестрелки, боевых действий, и не пролить не капли крови. На заставах — оружие. Их радиоперехват сработал, разведка — тоже. О решении провести операцию по ликвидации таможенных постов они знают, к бою готовы.
Одновременно со стороны Литвы к литовско-латвийской границе и находящимся на них заставам выходят люди Болеслава — 10 человек Вильнюсского ОМОНа. Здесь, на подъезде к Краславе, около 15 людей Чеслава Млынника — Рижский ОМОН. 25 человек против всего так называемого «департамента таможни». И нельзя пролить ни капли крови.
Говорить об этих так называемых таможнях и оценивать их деятельность бессмысленно. Бессмысленно говорить и об унижении бессмысленного обыска, о мелких и крупных кражах здесь, о непонятном, и уже зловещем каком-то унижении в очереди и обыска, который граждане страны передвигаясь по своей стране должны выносить оттого, что кто-то всерьёз и с размахом играет в роковую для страны игру под названием «суверенитет».
Говорить об этом бессмысленно, как бессмысленно убеждать в том, что квартирная и карманная кража это плохо... Это всё — эти посты и таможни точно так же незаконны. Так называемому правительству нашему дело нет до того, что вся страна уставлена полосатыми будочками и шлагбаумами, символами дробления государства, символами торжества национализма, международной вражды и нашего общего краха.
Примечания
1 Решение Коллегии уголовных дел Рижского окружного суда от 04.10.2014 по делу 8/200491/K04-6-04/7.
2 Решение Коллегии уголовных дел Рижского окружного суда от 04.10.2014 по делу 8/200491/K04-6-04/7.
3 Lūzums: no milicijas līdz policijai /Jānis Vahers, Ilona Bērziņa. Rīga]: Nordik, 2006, стр.69
4 «Литер Д» (криминально-правовое приложение к газете «Советская Молодёжь») №1, июнь 1991.
5 «Литер Д» (криминально-правовое приложение к газете «Советская Молодёжь») №1, июнь 1991.
6 Cīņa Nr. 30 (15116) 23.04.1991, стр.9. ОМОН обозначен как в/ч 7458 внутренних войск МВД СССР
7 СМ №139-11756 (03.09.1991), стр.1.
8 Lūzums: no milicijas līdz policijai /Jānis Vahers, Ilona Bērziņa. Rīga]: Nordik, 2006, стр.144
9 Lūzums: no milicijas līdz policijai /Jānis Vahers, Ilona Bērziņa. Rīga]: Nordik, 2006, стр.277
10 Lūzums: no milicijas līdz policijai /Jānis Vahers, Ilona Bērziņa. Rīga]: Nordik, 2006, стр.91
11 Обвинительное заключение по делу 81200491
12 Обвинительное заключение по делу 81200491, решение Верховного суда ЛР по делу K-5 27.07.1995 (Latvijas Vēstnesis Nr 10 (495) — 12 (497))
13 1 пулемёт ПК, 2 пулемёта РПК, 13 пистолетов ПМ, 4 пистолета ТТ
14 1 пистолет ИЖ-34, 5 пистолетов МПМ, 2 пистолета МПУ, револьвер ТОЗ-36, 2 револьвера ТОЗ-49.
15 53 оружейных ремня, 35 пистолетных кобур, 7 сумок автоматных, 163 револьверных шнура, 9 подсумков, 5 чехлов для ПКМС, 4 оружейных ящика, бинокль, 1 индивидуальный дозиметр УД-1, 2 радиостанции «Виола — Н»
16 Обвинительное заключение по делу 81200491
17 Lūzums: no milicijas līdz policijai /Jānis Vahers, Ilona Bērziņa. Rīga]: Nordik, 2006, стр.100
18 Обвинительное заключение по делу 81200491
19 Обвинительное заключение по делу 81200491
20 Lūzums: no milicijas līdz policijai /Jānis Vahers, Ilona Bērziņa. Rīga]: Nordik, 2006, стр.178
21 http: //www.kasjauns.lv/lv/zinas/9335/virsnieki-peksni-klust-par-invalidiem-un-sanem-milzu-naudu
22 Совместное заявление работников Прокуратуры Литовской ССР и Латвийской ССР. Cīna №52 (1991)
23 Aivars Gulbis, diena.lv (2006-5-20)
24 Литер Д (приложение к «Советская молодёжь») №2 от 07.1991, стр.2).
25 «Коммерсант Власть» №21 от 20.05.1991
26 «Коммерсант Власть» №21 от 20.05.1991
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Арнольд Петрович Клауцен
Август 1991-го в Риге
Фрагмент из моей книги
Александр Гапоненко
Доктор экономических наук
Январские события
Ainars Grinbergs
Гастарбайтер, старший сержант в отставке
Нас называли белоберетниками...
Хорошее время было
unknown
О Рижском ОМОНе
Без проклятий и героизма
ПРИБАЛТИКА ПРОВАЛИЛА ЗАДАНИЕ США
ЛАТВИЙСКИЙ СЕРИАЛ ПРО ДЕЛО 14 ЖУРНАЛИСТОВ
ВЫПУСК ПЕРВЫЙ
ГЕРМАНИЯ СТАНОВИТСЯ ЦЕНТРОМ ВОЕННЫХ УСИЛИЙ
СЕРЕБРЯНАЯ ЭКОНОМИКА
Смысл жизни в познании происходящих физических явлений.....Это научный подход.....))))
ПРОЧЬ ДЕШЕВЫЙ ТРУБОПРОВОД
НИ РУССКОГО, НИ ОЛИМПИАД!
Это не нацизм, Йохан?! Нацизм, нацизм, чистейший нацизм. Абсолютно ничем не замутненный.