ПРЕНИЯ И ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ ВЛАДИМИРА ДОРОФЕЕВА :: IMHOclub

РИГА. ДЕЛО ЖУРНАЛИСТОВ

22.08.2024

Алла Березовская

Журналист

ПРЕНИЯ И ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ ВЛАДИМИРА ДОРОФЕЕВА

Дело Латвийских журналистов

Участники дискуссии:

5

6
Последняя реплика:

17 дней назад

Юрий Васильевич Мартинович, Ярослав Александрович Русаков, Элла Журавлёва, Roman Romanovs, Роланд Руматов

Мой коллега-журналист Володя Дорофеев идет на приговор первым из нас... Прокурор, по чьей милости он, отец троих детей, уже три года сидит без постоянной работы, потребовала для него наказание в виде штрафа в 7 тысяч евро — за то, в чем он вообще никак не виноват!

Судья 20 августа всех выслушала, включая речь подсудимого, и объявила перерыв для написания своего вердикта до 26 августа.

РЕПОРТАЖ ИЗ ЗАЛА СУДА
(Вел Дэги Караев)

Началось заседание суда. Буду по мере необходимости пополнять эту публикацию. ПРЕНИЯ СТОРОН

Прокурор Мадара ГРИКЕ, адвокат Имма Янсоне.

Журналисты просят разрешения на запись. Прокурор просит запретить видео- и фотозапись. Адвокат попросила её лично не снимать. Суд выслушал мнение сторон и попросил вести только аудиозапись.

Слово прокурору: Самое большое (невнятно) возражение по свидетельствам показаниям СГБ и МИД.

Что-то мычит, честно, не могу понять контекст. Мол, оценки экспертов, свидетелей кривые-косые и неправильные.

Приглашенный мной финансовый разведчик дела не знал, но он же специалист в сфере санкций. И Дорофеев ничего не понимал... Листает страницы, будто ищет вчерашний день.

Хочу возразить, так как авторы регулы предусмотрели, что она будет интерпретироваться широко...

В зал зашёл Соколов. С опозданием. Судья его ругает. Оборвали прокуроршу. Может, смысл теперь найдётся. Призывает оценивать причины, по которым Киселёв был включён в списки. То, на что ссылается защита, процитировано, но ни один из пунктов не относится к этой ситуации, так как хозяйственный ресурс — это и была информация, содержание. Невозможно наложить арест, заморозить информацию.

Что касается выгодополучателей. Ссылаясь на директиву, которая принята в 2015 году 25 июня, 2015 849. Она нацелена на ограничение возможностей легализовывать незаконные средства. В таком-то пункте написано, что если невозможно установить, кто управляет, то выгодополучателем можно считать руководителя этой организации. Именно поэтому органы и приняли Киселева в эту роль.

(А если я не могу что-то установить, как это влияет на истинность?)

Аргумент, что это была бесплатная информация. В международной среде, регистрируя структуры, заключается индивидуальный договор, тогда в первую очередь, было вознаграждение. И это приравнивается к зарплате прокурора (а вот и мотив — зависть).

Я прошу прощение за перевод. Оно в жизни звучит почти столь же сумбурно. Она ещё и цокает постоянно. Видать, от волнения слюну сглатывает.

-— В приговоре суда ни один журналист не увидит того ужаса, что видим мы в зале. Прокурор — это венец некомпетентности---

Размер вознаграждения втрое превышает размер, который обычно выплачивается за аналогичные результаты. По сути это главные аргументы, поэтому прошу признать Дорофеева виновным"

АДВОКАТ ИММА ЯНСОНЕ:

В связи с санкционными делами у МИДа функция координационная и информационная. Что касается выгодополучателя. А разве мы не можем установить владельца государственного информационного агентства? То, что некоторые коллеги не заключили договор с Россия Сегодня, скорее говорит о чистоте намерений Владимира.

Дорофеев обвиняется за нарушение санкций, а не содержание статей. Рассуждения прокурора о содержании статей не относятся и не подпадает под понятие нарушения санкций.

Этот пункт не содержит ничего, кроме того, что определено ООН и т.д. То, в чьих интересах и что написано, не относится к этой статьей, а значит не должно и обсуждаться в этом деле. И не могут рассматриваться как доказательства в деле, так как не имеют к нему отношения.

Отвечать за что? За нарушение несуществующих санкций? Прокурор приглашает игнорировать законы, Конвенции, конституции. Прокурор часто ссылается на документ номер, указывая на какие-то неизвестные нам абстрактные дела, не называя самих дел. Аналогичных дел в юдикатуре нет. Но есть два конкретных дела у нас. Дело Касема. В интервью Новой Газете Европа сообщил, что часть о нарушении санкций в его адрес было прекращено в виду отсутствия состава. Во втором деле так же не было усмотрено влияния Киселёва.

Прокуратура — это госинституция, которая должна выдвигать обвинения на основании закона и должна руководствоваться едиными основаниями. РОССИЯ сегодня — это государственное владение. Быть выгодополучателем не может быть ни одно физлицо. Киселев приравнивается к министру. То, что он управляет организацией, не может быть воспринять, что он это делает в свое благо. Начальник СГБ тоже действует без особой доверенности. Разве это говорит о том, что он действует в своих интересах? Не соответствует действительности утверждение прокурора, что какие-то договоры Дорофеева подписаны лично Киселевым. Таких документов в деле нет!

Санкции Евросоюза были введены в адрес Киселева лично. А против организации — позже. А зачем? Прокурор считает, что отличаются мотивы. Но мотивы идентичны, а это выходит из регул. 269-2014 регула против Киселева — об ограничении деятельности, влияющей на целостность Украины. 2023-ххх регула наложенная на организацию тоже говорит о целостности Украины.

Даже если бы были разные мотивы, это само по себе меняет цель санкций? Санкции зависят от мотива? Следуя логике прокурора, можно дойти до абсурда. Цель санкций константна и не зависит от мотивов. Субьективную часть прокурор тоже не раскрыла.

Прокурор видит то, что хочет видеть. Дорофеев достаточно образован и может не только писать, но и читать и понимать прочитанное. Он знакомился с информацией на странице МИДа о санкциях, а там чётко сказано, что санкции относятся только к персонам, которые упомянуты в санкциях.

Дорофеев консультировался и с юристами, и с коллегами. И было бы странно получать открыто гонорары на свои счета в открытую, декларировать их в СГД, платить налоги, открыто указывать источник доходов и место работы.

Вознаграждение, полученное в рамках договора, не может быть рассмотрено как корыстный мотив. В деятельности Дорофеева нет состава преступления. Его обвиняют в нарушении несуществующих на момент деятельности санкций. Нет объективной части преступления. Деятельность Дорофеева не содержала цели нарушить санкции.

Последнее слово подсудимого Владимира ДОРОФЕЕВА:

Достопочтимый суд, уважаемые коллеги! Последнее слово мало влияет на суть дела, но дает подсудимому высказать свое отношение к своему процессу. Ни как журналист, ни как гражданин своей страны я не могу игнорировать такую возможность.

Меня, как бывшего журналиста Спутника, работавшего с 2016 до 2022 года, обвиняют в нарушении персональных санкций, наложенных в 2014 году на директора холдинга «Россия Сегодня» Дмитрия Константиновича Киселева. Юридическая часть моего дела абсолютно прозрачна и укладывается в одно предложение: Персональные санкции не перекладываются на коллектив подчиненных. Это понятно любому: мелкий служащий не несет ответственности за высказывания главы холдинга.

Не буду лукавить, в 2019 году я ждал возможного запрещения в Латвии работы на «Спутник». Разве так сложно было сделать закон, запрещающий работать жителям Латвии на госмедиа России? На мой взгляд, для Сейма созванного в период с 2018 по 2020 годы не сложно. Как и для последующих. Я многократно говорил в прессе и соцсетях – как только работать на Спутник будет незаконно, я тут же разорву сотрудничество. Но такого закона нет до сих пор.

Ладно закон. Я готов был прекратить сотрудничество со Спутником по требованию полиции, как это произошло в Эстонии. Там всем эстонским журналистам «Спутника» пришло оповещение от полиции «мы считаем работу на «Спутник» преступной, кто будет продолжать работать, тот будет судим по закону такому-то». Все! На следующий день большая часть редакции работу прекратила. Я описывал этот казус и говорил, что если у нас сделают также – разорву сотрудничество.

Давайте говорить прямо – нас стали судить за нарушение санкций, потому что закона запрещающего работу на российские Госмедиа – нет. Причем если бы такое уголовное преследование началось бы в 2023 году когда в санкционный список попало бы предприятие «Россия Сегодня» – преследование имело бы логику. Сейчас не имеет. Сама по себе работа журналиста не запрещена, запрещено распространение пропаганды этого холдинга. Ко мне эта история не относится, поскольку я с начала войны 2022 года перестал писать в Спутник, как и большинство моих товарищей по скамье подсудимых. До этого я перепубликовывал свои материалы на Фейсбуке, после нет.

Я понимаю сверхзадачу латвийских спецслужб – прекратить деятельность Спутника на территории Латвии. Но почему этой цели нельзя добиться, используя закон? Можно ли вообще достичь цели, не используя закон? Подчеркну: некоторые журналисты разорвали отношения с редакцией не в 2019 из-за довольно неуклюжего уголовного преследования, а в 2022, потому что Россия начала войну с Украиной.

Я верю в идею правосудия, в то, что в Латвии должен торжествовать закон. Я никогда не уклонялся от разговоров со следствием. Беседы со следователями вел по часу и больше, подробно отвечая на вопросы. Поскольку цель гражданина – помогать полиции.
________________________________

Честно говоря, я ждал, что следствие развалится на стадии прокуратуры. Но прокурор, Мадара Грике только исправила некоторые ошибки следствия. Например наконец-таки написала правильно номер регулы ЕС по персональным санкциям, 269. До этого в деле фигурирует регула ЕС № 264, регулирующая состав твердых пищевых добавок.

Фундамент моего уголовного обвинения – это экспертиза МИД, о том что персональные санкции ЕС, наложенные на Дмитрия Киселева, распространяются на всех работников предприятия, которое он возглавляет, поскольку он якобы бенефициар (patiesais labuma guvējs) и даже собственник. Кроме этого обвинения в деле нет ничего, чем можно было бы оправдать ни действия спецслужб, ни само по себе уголовное преследование.

Советом ЕС на латвийский МИД возложена функция информирования Латвии. И как МИД информирует? На сайте МИДа до сих пор висит разъяснение, что персональные санкции исключительно персональны. Так за что тогда судят меня?

Утверждение о выгоде генерального директора от работы латвийских журналистов – абсолютно ложное, и что самое сладкое – легко проверяемое. Информация об этом лежит в открытом доступе. Киселев не является ни бенефициаром, ни тем более собственником предприятия. Информационного Агентства «Россия Сегодня». Его владелец – Российская Федерация. Правовой статус агентства – государственное унитарное предприятие, собственность которого неделима, и не может быть разделена на акции. У агентства просто физически не может быть бенефициаров, и собственник только один – государство.

Пока шел суд, я очень внимательно слушал свидетельские показания экспертов из МИДа. Был возмущен ответами «не знаю» на ключевые вопросы. Ведь именно из-за их экспертизы мне заморозили и закрыли банковские счета, закрыли въезд из страны, началось уголовное преследование по статье, которая даже предполагает срок в тюрьме. Если исключить ответы «не знаю» и эмоциональные рассказы о том, какое чудовище Дмитрий Киселев, то только один ответ заставил меня напрячься. Это ответ Айнара Крастиня о том, что дескать, решать как именно трактовать персональные санкции ЕС, должен МИД, и делать это он должен согласно документу (Eiropas Savienības padomes vadlīnijas 5664/18 пункт 53 или 55).

Госпожа Крастиня упоминала, что читала его на английском. Возможно, неверно поняла. Документ доступен и на латышском. Полагаю читать на родном языке – полезно. Этот документ больше про то, как писать регулы о санкциях, а не как применять. Кроме того, это не нормативный акт, то есть, он не может налагать обязанности на частные лица – которые не знают о его существовании.

Я о нем узнал только на суде. И насколько понял, вся функция МИДа, возложенная евросоветом, это информировать страну о том, как и почему Евросовет принимает санкции, а не следить за их исполнением и не оказывать политическое давление на банки.

О том, насколько верно эксперты МИДа понимают персональные санкции, мы можем судить и по делу начальника белорусской железной дороги Владимира Морозова. Он также находится в списке персональных санкций ЕС. Эксперты МИДа и в его случае трактовали санкции таким образом, что персональные санкции распространяются на все возглавляемое им предприятие и на всех сотрудников Latvijas dzelzceļš, сотрудничающих с Белорусской железной дорогой. К счастью, Евросоюз разъяснил: перевозки транзитом через Латвию из Белоруссии можно продолжать, персональные санкции относительно Морозова на руководимое им предприятие не распространяются.

В чем разница между мной и железнодорожниками? Журналист не стрелочник. Я ждал официального запрета на работу у Спутнике, чтоб разорвать сотрудничество. Я ждал закона или хотя бы официального запрета от полиции. Ни намека, и документа, на основании которого прекратил бы сотрудничество с российским информационным агентством.
_____________________________

Такой документ появился только в 2023 году, и не в Латвии, а в ЕС. Я имею в виду европейские санкции, наложенные на МИА «Россия Сегодня». И общественность до сих пор плохо о нем проинформирована. Напомню, когда появился запрет, я уже больше года не писал в Спутник. Хотя сами санкции не запрещают журналистскую деятельность, а лишь запрещают распространение материалов МИА в ЕС.

Буква закона мной не нарушена нисколько. Никакого преступного умысла в моей работе следствие не обнаружило: гонорары за неё я получал открыто на счета в латвийских банках, я был зарегистрирован в Службе государственных доходов Латвии и чётко уплачивал налоги со своих доходов. Наше правительство после финансового кризиса 2008 года приветствовало экспорт услуг и товаров, и своей работой я помогал своему государству привлекать средства из-за рубежа и наращивать ВВП. Как видно из материалов дела, все полученные мною гонорары были потрачены в Латвии на товары и услуги для моей многодетной семьи. Также в этих материалах нет никаких свидетельств, что я каким-то образом нарушил налоговую дисциплину и не рассчитался с бюджетом.

Все материалы дела подтверждают: никаких личных контактов с Дмитрием Киселевым я не имел, денег или имущества ему не передавал ни в Евросоюзе, ни в других юрисдикциях. Все полученные гонорары я тратил исключительно на личные нужды. Я выполнял работу для юридического лица, агентства, по договору с агентством.

Может я нарушил дух закона? Отбросим все эти танцы вокруг нарушения санкций. Результаты дела четко показывают: запрет на персональные санкции ЕС против Киселева мной не нарушены. Моя вина в том, что я работал на Спутник с 2016 до 2019 года. Не важно, платил налоги или нет, главное – работал. Но ведь закон, запрещающий такую работу, до сих пор не написан! Даже санкции ЕС, наложенные на предприятие в 2023 году, саму работу не запрещают!

Можно ли нарушить еще не написанный закон? Мне всегда казалось – что это невозможно. Тем не менее, я и мои коллеги наказаны именно за это. Обыски, заморозка и закрытие счетов, запрет на выезд из страны, фактический запрет на профессию, все это за то, что мы нарушили закон, который до сих пор не написан!

Должен ли как гражданин выполнять законы? Безусловно. Я считаю, что выполнял. Должен ли я как журналист информировать о законах общество? Да, конечно. Я информировал. Должен ли я как гражданин помогать полиции в расследовании? Да, должен. Я не уклонялся от разговоров, а объяснял ошибки, которые видел. Совесть моя чиста.

Я как честный гражданин верю в закон. Я исполнял все требования закона, платил налоги, выполнял требования журналистской этики, именно потому, что верил, что закон защищает всех тех, кто исполняет написанные правила.

Теперь я, к сожалению, знаю, что журналисту, которому намекали, что дескать работать на зарубежное информационное агентство плохо, можно устроить облаву как на врага РФ, регулирующей состав твердых пищевых добавок. Я совсем не рад этому знанию. По-моему, это правовой беспредел.

Я жду приговора, как торжества справедливости. Приговор по моему делу будет однозначным сигналом обществу. Должен ли гражданин выполнять написанные законы или же обязан угадывать намерения чиновников, не прописанные в законе? В любом случае суду предстоит трудное решение.