Беседа с Алексеем Дзермантом
 

 

 

Анатолий Иванов

Руководитель проекта BALTNEWS.lt

  

---

 
Перу Станислава Мацкевича, матёрого виленского консерватора из «крестовых зубров», принадлежит эта элегантная оценка: «поляки — как женщина, которая влюбляется в дураков».
 

---

 
Мацкевич язвительно и остроумно просветил рентгеновским лучом политику польского министра иностранных дел (1932-1939) Юзефа Бека (Józef Beck), выступая в роли дотошного и безжалостного прокурора. Давно покойному Беку досталась роль подсудимого.

По словам Мацкевича, в канун Второй мировой войны «Бек стремился создать оборонительную систему вокруг Польши, и это могло быть правильным, если бы не то, что Бек датировал события задним числом. И, не имея ещё этой защитной системы, кстати, невероятно трудной для осуществления, поступал так, как бы она уже существовала.

Не имея реальной силы, Бек её выдумывал, вёл игру во внешней политике так, как будто располагал этой силой», — конец цитаты из книги «Политика Бека».

25 августа 1939 года поляки влюбились в англичан. Договор о взаимопомощи, который Мацкевич называет «вероломной гарантией», подписали лорд Галифакс и польский посол в Лондоне граф Эдвард Рачиньски.

Через месяц от независимой Польши не осталось даже точки на карте.



Станислав Мацкевич.
 

---

В июне 2017 года поляки влюбились в президента США Дональда Трампа. Как не влюбиться, если хозяин Белого дома рассыпался в комплиментах? К его выступлению было приковано огромное внимание.

Довоенный редактор виленского «Слова» пан Мацкевич смотрит на свой народ критично: «поляки любят известность, они народ хвастливый». Поэтому клятвы Трампа и галдёж вокруг Трампа был им приятен. Польша вознеслась.

6 июля 2017 года Трамп сказал полякам именно то, что поляки всегда хотят услышать от своих гостей. Разумеется, нет лучшего пути к сердцу поляка, чем признать в диалоге с ним жертвенность их «героической» истории — их чести и безупречности, когда все вокруг, а в особенности с Востока, так жестоко их обижали, а они так гордо выносили все эти обиды, чтобы пережить и победить своих обидчиков.

Разумеется, Трамп завоевал признательность у поляков признанием их версии истории и польской национальной идентичности, а не какими-либо рассуждениями на тему гарантий и проектов. Поляки в версии Трампа — это «гордая нация Коперника, Шопена и Иоанна Павла II», а Польша — это «сердце» и «душа» Европы, хранительница истинных её ценностей.

На волне комплиментов от США официальная Варшава буквально за три месяца умудрилась перессориться со всеми прямыми соседями, кроме одного. Если вы думаете, что речь о Литве, премьер-министр которой Саулюс Сквернялис (Saulius Skvernelis) 4 сентября в Польще побывал с визитом, вы ошибаетесь.

Двусторонние отношения Литвы и Польши значительно тормозят разногласия по поводу положения национальных меньшинств. Различается и видение будущего ЕС. Правящая в Польше партия Ярослава Качиньского (Jaroslaw Kacyznski) намного острее Вильнюса критикует Германию, Брюссель и отказывается принимать беженцев по программе Европейского союза.

У Варшавы сегодня конфликты с Берлином, Киевом, Москвой и Вильнюсом. Только с Минском отношения выглядят благополучными.

Как белорусам удаётся находить общий язык с заносчивой ясновельможной шляхтой, выстраивать добрососедские деловые взаимоотношения и ладить на всех уровнях?
 
Об этом BALTNEWS.lt беседует с Алексеем Дзермантом, белорусским философом и этнокультурологом.
 

 
 



— У нас три принципиальных вопроса: какими глазами Минск смотрит сегодня на Варшаву? Что и как говорит в контексте обретения осенью 1939 года земель Западной Белоруссии? Как и с какими настроениями живут белорусские поляки?

— Первое и главное: в Беларуси не работает разделение на Запад и Восток, которое мы наблюдаем на Украине.

Например, Брест — очень пророссийский и просоветский город, отдельный и самобытный социум. Даже Минск — более оппозиционен в отношении к центральной власти. Это объяснимо: в Минске сконцентрировались богатые люди, богема, интеллектуалы, креативный класс. Эти группы создают свои настроения, которые в той или иной степени формируют настроения общества.

В Бресте такого нет. Это — форпост, город-крепость, город-пограничник. Здесь много военных. Среди брестчан традиционно очень сильны антипольские настроения и отношение к полякам здесь всегда были сложным.

Гродно — тоже не Львов. Это город губернский с сильной российской имперской, советской и белорусской составляющими. Да, он не такой антипольский, как Брест. Но и не полякофильский. Гродно всегда был лоялен Минску. Он лоялен и к современному белорусскому проекту в целом.
 

Польская община в Беларуси — это не польская «пятая» колонна. Поляки западной Беларуси лояльны государству. За 25 лет центральная власть не сумела сделать из них врагов, но смогла сделать из них друзей и патриотов страны.
 

В этом, например, кардинальное отличие поляков Беларуси от поляков Литвы, где, насколько я знаю, славяне превращены в париев.

В Беларуси поляки не чувствуют никакой дискриминации, тогда как в соседней Литве более 25 лет власть не может решить самые мелкие, но очень чувствительные проблемы польского национального меньшинства.

Вы перед началом беседы много цитировали известного перед Второй мировой войной журналиста Станислава Мацкевича из Вильно. Я тоже хочу его процитировать. Мацкевича, к слову, белорусские идеологи Олег Пролесковский и Лев Криштапович называют «ненавистником всего белорусского и русского». Но это тема другой беседы, а цитата вот:
 

---

«За поляками видится немало пороков, проистекающих из хвастовства, напыщенности, но поляки народ благородный».
 

---

Они идут до конца, когда дело качается чести. Отсюда у Вильнюса громадные внутриполитические проблемы. Неудивительно, что практически поголовно польское меньшинство в Литве ориентируется на Варшаву и не воспринимает идеи, звучащие из Вильнюса.

Конечно, и в Беларуси есть польская толика, ориентирующаяся на Варшаву. Но это ничтожное количество людей. Не более трёх, максимум — пяти процентов польской общины. А в Литве, как я уже сказал, почти 100 процентов.

Поэтому никакого сепаратизма на польской западнической основе в Беларуси в принципе быть не может. Лично я не вижу причин рассматривать запад и восток Беларуси как различные субстанции. В этом плане Беларусь — однородная страна.


— Вы ничего не сказали о том, как Минск смотрит на Варшаву.

— Как Польша рассматривается Минском? Так, как она реагирует на Беларусь.

Периоды обострения отношений бывают часто. Это связано, прежде всего, с внутрипольской политической повесткой. Если в Варшаве появляются силы, которые видят в Беларуси врага и пытаются его уничтожить, отношения, естественно, обостряются. Минск на такие эскапады реагирует жёстко.

Но сегодня мы можем говорить о потеплении.
 

Новая Варшава решила прагматично посмотреть на ситуацию, чтобы использовать её в своих интересах. Политические претензии вычеркнуты из повестки дня вместе с мантрами о нарушениях прав человека в Беларуси. Во главу угла Варшава поставила чистую экономику и национальный интерес.
 

Официальный Минск не глядит на ситуацию сквозь розовые очки и видит военные приготовления Польши, анализирует их, учитывает при формировании пакета собственных национальных интересов в области безопасности и обороны.

Беларусь не стесняется своевременно посылать в Польшу чётко читаемые сигналы: партнёры, если что, мы будем вынуждены обратиться к России за военной поддержкой, у нас — Содружество государств Беларуси и России.

Если резюмировать, то отношения на линии Минск — Варшава гораздо лучше, чем на линии Минск — Вильнюс. Литва истерит по поводу строительства АЭС в Островце Гродненской области. Ещё большая истерия стоит вокруг учений «Запад-2017», которые начнутся 14 сентября.

И вообще Вильнюс старается быть умным братом при глупом Минске. Это неконструктивно, и ничего, кроме досады и раздражения у белорусов не вызывает.

Договариваться с Литвой на равных пока не получается. С Польшей получается неплохо, и пока нет сигналов, что диалог может оборваться из-за её амбиций.
   

---

Продолжение: Оккупации Литвы 14 сентября не будет. Капитуляции Минска тем более

---