Напомним, что основным предложением Германии и Франции было внесение в Лиссабонский договор (замещающий в ЕС конституцию) жестких ограничений по уровню дефицита стран-участниц. В качестве целевого предлагался переход к профицитности бюджетов или «сбалансированности», допускающей 0,5%-ный дефицит.

Кроме того, предлагалось узаконить автоматическое применение финансовых санкций к странам, превышающим уровень дефицита бюджета в 3%, ранее считавшийся рекомендательным. Англия наложила вето на эти дополнения, и обойти вето удалось лишь с помощью подписания отдельного бюджетного договора. Под ним подписались все страны еврозоны и 9 стран ЕС (исключая Англию).

Отказ Англии подписаться под предложением Германии и Франции о немедленном переходе к профициту бюджета является, на наш взгляд, отражением двух разных подходов к решению возникших в современном мире проблем. Хотя долговой кризис бушует сейчас в еврозоне, критические объемы госдолгов накопили сегодня и многие другие развитые страны. В том числе и Америка с госдолгом, превышающим 100% ВВП, и Япония с «космической» задолженностью в 240%.

Простая арифметика показывает, что при достигнутых развитыми странами объемах долгов они будут иметь тенденцию к дальнейшему росту — из-за высоких процентных выплат. Чтобы сократить уровень достигнутой задолженности без серьезных экономических катаклизмов (типа гиперинфляции или дефолтов) нужны долгие годы высокого экономического роста.

Здесь и возникает вторая серьезная проблема развитых экономик, включая и еврозону, и Англию, и Америку, и Японию. Перспектив такого роста не видно. Наоборот, над ними нависла угроза входа в очередную рецессию, или еще хуже — в долголетнюю стагнацию по «японскому сценарию». А в таком случае долги буду расти дальше, и обслуживать их без серьезных кризисов можно будет лишь при сохранении низких ставок на долговом рынке.

В этом и заключается конфликт ситуации — чтобы сохранить доверие рынка и обеспечить низкие ставки, вроде бы, надо сокращать дефициты бюджетов. Однако сокращение дефицитов бюджетов ухудшит темпы экономического роста и может спровоцировать более глубокую депрессию. Кстати, в этом случае выполнить условие профицитности бюджета будет крайне проблематично, и договоренность останется лишь на бумаге.

У подписанного договора есть и другие риски. Если европейские страны действительно начнут резко сокращать государственные расходы, это чревато массовым недовольством населения (это вам не Латвия). В этом случае возможны не только забастовки и массовые демонстрации, но и банальная смена руководства стран на выборах.

Учитывал ли это английский премьер? Возможно. Англия также была против введения налога на финансовые транзакции, что ухудшит положение Лондона как финансового центра в конкурентной борьбе с Нью-Йорком. Но самое главное, все-таки, в различии взглядов Кэмерона и «Меркози» (Меркель+Саркози) на методы выхода из кризиса.

Фактически сегодня выкристаллизовались два противоположных взгляда на меры, которые нужно предпринять, чтобы выйти из сложившейся ситуации.

Американский, озвученный министром финансов Гейтнером: продолжать стимуляцию экономики даже за счет дефицитов бюджета, а низкие ставки на рынке поддерживать за счет действий Центробанка (QE).

И еврозоновский, озвученный Меркози (в основном под давлением Меркель): резко сокращать дефициты бюджетов и не допускать использование ЕЦБ в качестве «кредитора последней инстанции» на долговом рынке.

И если посмотреть на действия английских властей последних лет, то станет очевидно, что фактически они придерживаются американского подхода и не согласны с подходом лидеров еврозоны.

Надо заметить, что оба эти подхода имеют и свои плюсы, и свои минусы, и серьезные риски. Но пока американский подход дает лучшие экономические результаты. Конечно, воспользоваться им уже находящейся в долговом кризисе еврозоне сложнее. Ставки по долгам проблемных стран уже находятся на заоблачных высотах. Однако «войти» в американскую модель еще можно — для этого нужно перейти к выпуску общезоновских облигаций и позволить ЕЦБ играть на долговом рынке ту же роль, что играет ФРС на рынке treasuries.

То, против чего по-прежнему категорически выступает госпожа Меркель.