Ложь о естественном ходе вещей опроверг американский социолог Джозеф Овертон, описавший технологию изменение отношения общества к некогда принципиальным для этого общества вопросам.
 

 
Джозеф П. Овертон (1960-2003), старший вице-президент центра общественой политики Mackinac Center. Погиб в авиакатастрофе. Сформулировал модель изменения представления проблемы в общественном мнении, посмертно названную Окном Овертона.
 
* * *
 
Джозеф Овертон описал, как совершенно чуждые обществу идеи были подняты из помойного бака общественного презрения, отмыты и, в конце концов, законодательно закреплены.
 
Согласно Окну возможностей Овертона, для каждой идеи или проблемы в обществе существует т.н. окно возможностей. В пределах этого окна идею могут или не могут широко обсуждать, открыто поддерживать, пропагандировать, пытаться закрепить законодательно. Окно двигают, меняя тем самым веер возможностей, от стадии «немыслимое», то есть совершенно чуждое общественной морали, полностью отвергаемое до стадии «актуальная политика», то есть уже широко обсужденное, принятое массовым сознанием и закрепленное в законах.

Это не промывание мозгов как таковое, а технологии более тонкие. Эффективными их делает последовательное, системное применение и незаметность для общества-жертвы самого факта воздействия.
 
Ниже я на примере разберу, как шаг за шагом общество начинает сперва обсуждать нечто неприемлемое, затем считать это уместным, а в конце концов смиряется с новым законом, закрепляющим и защищающим некогда немыслимое.
 
Возьмем для примера что-то совершенно невообразимое.

Допустим, каннибализм, то есть идею легализовать право граждан на поедание друг друга. Достаточно жесткий пример?
 
Но всем очевидно, что прямо сейчас (2014 г.) нет возможности развернуть пропаганду каннибализма — общество встанет на дыбы. Такая ситуация означает, что проблема легализации каннибализма находится в нулевой стадии окна возможностей. Эта стадия, согласно теории Овертона, называется «Немыслимое». Смоделируем теперь, как это немысливое будет реализовано, пройдя все стадии окна возможностей.
 
 
ТЕХНОЛОГИЯ
 
Еще раз повторю, Овертон описал ТЕХНОЛОГИЮ, которая позволяет легализовать абсолютно любую идею.
 
Обратите внимание! Он не концепцию предложил, не мысли свои сформулировал некоторым образом — он описал работающую технологию.

То есть такую последовательность действий, исполнение которой неизменно приводит к желаемому результату.

В качестве оружия для уничтожения человеческих сообществ такая технология может быть эффективнее термоядерного заряда.
 
 
КАК ЭТО СМЕЛО!
 
Тема каннибализма пока еще отвратительна и совершенно не приемлема в обществе. Рассуждать на эту тему нежелательно ни в прессе, ни, тем более, в приличной компании. Пока это немыслимое, абсурдное, запретное явление. Соответственно, первое движение Окна Овертона — перевести тему каннибализма из области немыслимого в область радикального.
 
У нас ведь есть свобода слова.
 
Ну так почему бы не поговорить о каннибализме?
 
Ученым вообще положено говорить обо всем подряд — для ученых нет запретных тем, им положено все изучать. А раз такое дело, соберем этнологический симпозиум по теме «Экзотические обряды племен Полинезии». Обсудим на нем историю предмета, введем ее в научный оборот и получим факт авторитетного высказывания о каннибализме.
 
Видите, о людоедстве, оказывается, можно предметно поговорить и как бы остаться в пределах научной респектабельности.
 
Окно Овертона уже двинулось. То есть уже обозначен пересмотр позиций. Тем самым обеспечен переход от непримиримо отрицательного отношения общества к отношению более позитивному.
 
Одновременно с околонаучной дискуссией непременно должно появиться какое-нибудь «Общество радикальных каннибалов». И пусть оно будет представлено лишь в интернете — радикальных каннибалов непременно заметят и процитируют во всех нужных СМИ.
 
Во-первых, это еще один факт высказывания. А во-вторых, эпатирующие отморозки такого специального генезиса нужны для создания образа радикального пугала. Это будут «плохие каннибалы» в противовес другому пугалу — «фашистам, призывающим сжигать на кострах не таких, как они». Но о пугалах чуть ниже. Для начала достаточно публиковать рассказы о том, что думают про поедание человечины британские ученые и какие-нибудь радикальные отморозки иной природы.
 
Результат первого движения Окна Овертона: неприемлемая тема введена в оборот, табу десакрализовано, произошло разрушение однозначности проблемы — созданы «градации серого».
 
 
ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
 
Следующим шагом Окно движется дальше и переводит тему каннибализма из радикальной области в область возможного.
 
На этой стадии продолжаем цитировать «ученых». Ведь нельзя же отворачиваться от знания? Про каннибализм. Любой, кто откажется это обсуждать, должен быть заклеймен как ханжа и лицемер.
 
Осуждая ханжество, обязательно нужно придумать каннибализму элегантное название. Чтобы не смели всякие фашисты навешивать на инакомыслящих ярлыки со словом на букву «Ка».
 
Внимание! Создание эвфемизма — это очень важный момент. Для легализации немыслимой идеи необходимо подменить ее подлинное название.
 
Нет больше каннибализма.
 
Теперь это называется, например, антропофагия. Но и этот термин совсем скоро заменят еще раз, признав и это определение оскорбительным.
 
Цель выдумывания новых названий — увести суть проблемы от ее обозначения, оторвать форму слова от его содержания, лишить своих идеологических противников языка. Каннибализм превращается в антропофагию, а затем в антропофилию, подобно тому, как преступник меняет фамилии и паспорта.
 
Параллельно с игрой в имена происходит создание опорного прецедента — исторического, мифологического, актуального или просто выдуманного, но главное — легитимированного. Он будет найден или придуман как «доказательство» того, что антропофилия может быть в принципе узаконена.
 
«Помните легенду о самоотверженной матери, напоившей своей кровью умирающих от жажды детей?»
«А истории античных богов, поедавших вообще всех подряд — у римлян это было в порядке вещей!»
«Ну, а у более близких нам христиан, тем более, с антропофилией все в полном порядке! Они до сих пор ритуально пьют кровь и едят плоть своего бога. Вы же не обвиняете в чем-то христианскую церковь? Да кто вы такие, черт вас побери?»
 
Главная задача вакханалии этого этапа — хотя бы частично вывести поедание людей из-под уголовного преследования. Хоть раз, хоть в какой-то исторический момент.
 
 
ТАК И НАДО
 
После того как предоставлен легитимирующий прецендент, появляется возможность двигать Окно Овертона с территории возможного в область рационального.
 
Это третий этап. На нем завершается дробление единой проблемы.
 
«Желание есть людей генетически заложено, это в природе человека»
«Иногда съесть человека необходимо, существуют непреодолимые обстоятельства»
«Есть люди, желающие чтобы их съели»
«Антропофилов спровоцировали!»
«Запретный плод всегда сладок»
«Свободный человек имеет право решать что ему есть»
«Не скрывайте информацию и пусть каждый поймет, кто он — антропофил или антропофоб»
«А есть ли в антропофилии вред? Неизбежность его не доказана».
 
В общественном сознании искусственно создается «поле боя» за проблему. На крайних флангах размещают пугала — специальным образом появившихся радикальных сторонников и радикальных противников людоедства.
 
Реальных противников — то есть нормальных людей, не желающих оставаться безразличными к проблеме растабиурования людоедства — стараются упаковать вместе с пугалами и записать в радикальные ненавистники. Роль этих пугал — активно создавать образ сумасшедших психопатов — агрессивные, фашиствующие ненавистники антропофилии, призывающие жечь заживо людоедов, жидов, коммунистов и негров. Присутствие в СМИ обеспечивают всем перечисленным, кроме реальных противников легализации.
 
При таком раскладе сами т.н. антропофилы остаются как бы посередине между пугалами, на «территории разума», откуда со всем пафосом «здравомыслия и человечности» осуждают «фашистов всех мастей».
 
«Ученые» и журналисты на этом этапе доказывают, что человечество на протяжении всей своей истории время от времени поедало друг друга, и это нормально. Теперь тему антропофилии можно переводить из области рационального, в категорию популярного. Окно Овертона движется дальше.
 
 
В ХОРОШЕМ СМЫСЛЕ
 
Для популяризации темы каннибализма необходимо поддержать ее поп-контентом, сопрягая с историческими и мифологическими личностями, а по возможности и с современными медиаперсонами.
 
Антропофилия массово проникает в новости и токшоу. Людей едят в кино широкого проката, в текстах песен и видеоклипах.
 
Один из приемов популяризации называется «Оглянитесь по сторонам!»:
 
«Разве вы не знали, что один известный композитор — того?.. антропофил».
«А один всем известный польский сценарист — всю жизнь был антропофилом, его даже преследовали».
«А сколько их по психушкам сидело! Сколько миллионов выслали, лишили гражданства!.. Кстати, как вам новый клип Леди Гаги «Eat me, baby»?
 
На этом этапе разрабатываемую тему выводят в ТОП и она начинает автономно самовоспроизводиться в массмедиа, шоубизнесе и политике.
 
Другой эффективный прием: суть проблемы активно забалтывают на уровне операторов информации (журналистов, ведущих телепередач, общественников и тд), отсекая от дискуссии специалистов.
 
Затем, в момент, когда уже всем стало скучно и обсуждение проблемы зашло в тупик, приходит специальным образом подобранный профессионал и говорит: «Господа, на самом деле все совсем не так. И дело не в том, а вот в этом. И делать надо то-то и то-то» — и дает тем временем весьма определенное направление, тенденциозность которого задана движением «Окна».
 
Для оправдания сторонников легализации используют очеловечивание преступников через создание им положительного образа через не сопряженные с преступлением характеристики.
 
«Это же творческие люди. Ну, съел жену и что?»
«Они искренне любят своих жертв. Ест — значит любит!»
«У антропофилов повышенный IQ и в остальном они придерживаются строгой морали».
«Антропофилы сами жертвы, их жизнь заставила».
«Их так воспитали».

Такого рода выкрутасы — соль популярных ток-шоу.
 
«Мы расскажем вам трагическую историю любви! Он хотел ее съесть! А она лишь хотела быть съеденной! Кто мы, чтобы судить их? Быть может, это — любовь? Кто вы такие, чтобы вставать у любви на пути?!»
 
 
МЫ ЗДЕСЬ ВЛАСТЬ
 
К пятому этапу движения Окна Овертона переходят, когда тема разогрета до возможности перевести ее из категории популярного в сферу актуальной политики.
 
Начинается подготовка законодательной базы. Лоббистские группировки во власти консолидируются и выходят из тени. Публикуются социологические опросы, якобы подтверждающие высокий процент сторонников легализации каннибализма. Политики начинают катать пробные шары публичных высказываний на тему законодательного закрепления этой темы. В общественное сознание вводят новую догму — «запрещение поедания людей запрещено».
 
Это фирменное блюдо либерализма — толерантность как запрет на табу, запрет на исправление и предупреждение губительных для общества отклонений.
 
Во время последнего этапа движения Окна из категории «популярное» в «актуальную политику» общество уже сломлено. Самая живая его часть еще как-то будет сопротивляться законодательному закреплению не так давно еще немыслимых вещей. Но в целом уже общество сломлено. Оно уже согласилось со своим поражением.
 
Приняты законы, изменены (разрушены) нормы человеческого существования, далее отголосками эта тема неизбежна докатится до школ и детских садов, а значит следующее поколение вырастет вообще без шанса на выживание. Так было с легализацией педерастии (теперь они требуют называть себя геями). Сейчас на наших глазах Европа легализует инцест и детскую эвтаназию.
 
 
КАК СЛОМАТЬ ТЕХНОЛОГИЮ
 
Описанное Овертоном Окно возможностей легче всего движется в толерантном обществе. В том обществе, у которого нет идеалов, и, как следствие, нет четкого разделения добра и зла.
 
Вы хотите поговорить о том, что ваша мать — шлюха? Хотите напечатать об этом доклад в журнале? Спеть песню. Доказать в конце концов, что быть шлюхой — это нормально и даже необходимо? Это и есть описанная выше технология. Она опирается на вседозволенность.
 
Нет табу.
 
Нет ничего святого.
 
Нет сакральных понятий, само обсуждение которых запрещено, а их грязное обмусоливание — пресекается немедленно. Всего этого нет. А что есть?
 
Есть так называемая свобода слова, превращенная в свободу расчеловечивания. На наших глазах, одну за другой, снимают рамки, ограждавшие обществу бездны самоуничтожения. Теперь дорога туда открыта.
 
Ты думаешь, что в одиночку не сможешь ничего изменить?
 
Ты совершенно прав, в одиночку человек не может ни черта.
 
Но лично ты обязан оставаться человеком. А человек способен найти решение любой проблемы. И что не сумеет один — сделают люди, объединенные общей идеей. Оглянись по сторонам.