ЕВРОСОЮЗ НЕРУШИМЫЙ
18.02.2022
Александр Усовский
Историк, писатель, публицист
О западной границе евразийского пространства
ЧАСТЬ 1
-
Участники дискуссии:
20111 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Дарья Юрьевна,
Сергей Прищепов,
Андрей (хуторянин),
Владимир Бычковский,
Леонид Соколов,
Марк Козыренко,
arvid miezis,
Леонид Радченко,
Илья Нелов (из Тель-Авива),
Дмитрий Болдырев,
Владимир Иванов,
Юрий Васильевич Мартинович,
Александр Усовский,
Иван Киплинг,
Сергей Балунин,
Jurijs Sokolovs,
Виктор Гриневич,
Victoria Dorais
Причём пространства не только геополитического и экономического, но и идейно-нравственного, фундаментально-ценностного – хотя с последними двумя есть определённые шероховатости.
Да простит меня читатель – но начну я издалека; предмет разговора требует основательности, с бухты-барахты, кавалерийским наскоком, его не объять.
И сразу хочу предупредить почтеннейшую публику – основан будет сей спич сугубо и исключительно на моих ЛИЧНЫХ мыслях, впечатлениях, чувствах, предпочтениях, опыте и знаниях. Никому своего мнения не навязываю, на своей правоте не настаиваю – просто делюсь тем, о чём думаю. Ну а уж как мои мысли примет читатель – его дело…
Впервые в восточной Европе, а именно в Польше, я побывал во времена уже почти легендарные, в одна тысяча девятьсот восемьдесят девятом году.
Ещё вполне себе жил и здравствовал СССР, существовал СЭВ, активно тренировался в отпоре империалистическому агрессору Варшавский Договор – но всё это, как оказалось чуть позже, доживало последние свои мгновения. Но повторюсь – в те сентябрьские дни о таком для кого-то печальном, а для кого-то – наоборот, развитии дальнейших событий не говорило ничего.
Мы, группа студентов БГУ, по студенческому обмену были направлены в Университет Шлёнский, в Катовице. Замечу кстати, что НИКАКИХ бюрократических процедур, связанных с выездом за рубеж Отечества нашего, не было – границу мы пересекали по обычному советскому паспорту без всяких виз и прочей канители. У старшего группы был список, заверенный ТАМ, ГДЕ ПОЛОЖЕНО – и всё. Минск – Гродно – Варшава, с получасовой стоянкой на смену колёсных пар на границе; таможенники и пограничники, конечно, по нашему вагону пробежались, для проформы осмотрели пару паспортов и несколько сумок – но именно что для проформы.
В Польше мы все три недели пребывания там занимались тем, что ездили по югу страны. Краков, Пщина, Бельско-Бяла, Освенцим, Вадовице¸ Величка, Живец, Ченстохова…. Куда нас только не возили наши польские чичероне! И всё это в роскошном южно-польском сентябре, в антураже полыхающих золотом и багрянцем Бескид… Совершенно верно писал Н.С.Гумилёв, побывавший в этих краях в это же время, но семьюдесятью пятью годами ранее: «Южная Польша — одно из красивейших мест России». И я с ним полностью соглашусь, Южная Польша в сентябре – это абсолютный и безусловный восторг и очарование! А сентябрь восемьдесят девятого года был поистине волшебным – может быть, потому, что я был молод и влюблён?
Какая в том году в Южной Польше стояла замечательная осень!
Почти без дождей и холодных ветров, ласково-теплая, тихая, багряно-золотая. Сказочная осень – в такую осень хорошо, забравшись в отроги Бескид, с рассвета до полудня бродить по склонам поросших буком и орешником холмов, досыта, допьяна надышаться прохладным и хрустально чистым горным воздухом. А потом, на уютной террасе маленькой горной харчевни, съесть добротную порцию горячего, огненно-пряного бигоса со свиными ножками, запив ее ледяным «окоцимом». А вечером, нагулявшись до ломоты в коленях, разжечь на открытой всем ветрам площадке над неглубоким ущельем костерок, и, усевшись на необхватные бревна, смотреть на звезды, в неимоверном количестве вдруг высыпавшие над головой. И, вглядываясь на север, в прозрачной сгущающейся синеве воздуха различать огни далекого Кракова или Новой Гуты, а может быть – Бохни или Велички, кто знает?
Я люблю Польшу. Я говорю по-польски почти как житель Подляшья, и знаю Краков не хуже обитателя Звежинца или Казимежа. Я проехал по дорогам Дольнего Шленска больше километров, чем по шоссе и проселкам Тверской области, а в Белостоке или Торуни ориентируюсь уверенней, чем в Смоленске или Брянске. Я отлично понимаю ход мыслей люблинского торговца овощами и знаю, что думает обо мне официантка в придорожном баре в Радоме. Я никогда не чувствовал себя здесь чужим – и даже польская речь никогда не резала мне ухо своими многочисленными шипящими согласными; наверное, просто потому, что на второй день пребывания на польской земле я уже не просто говорил – я даже думать начинал по-польски.
Я люблю Польшу – потому что это страна моих двоюродных братьев и сестер, близкая мне по духу и родная по крови.
Так вот. Ни при каких обстоятельствах, ни по каким бы то ни было причинам – я не отдам Южную Польшу англосаксам или немцам. Равно и Северную. И Чехию не отдам. И Словакию. И Венгрию не отдам, хоть и с трудом понимаю, что говорят эти странные люди. Потому что это моё.
Это часть моей души, моего сердца, часть меня. Без них моя жизнь перестанет быть жизнью, превратившись в жалкое прозябание….
Но это – лирика. В наш холодный прагматичный век чувства – плохой советчик в вопросах геополитики. Поэтому поговорим о вещах скучных – но от того не менее важных. Но это будет во второй части моего опуса…..
Да простит меня читатель – но начну я издалека; предмет разговора требует основательности, с бухты-барахты, кавалерийским наскоком, его не объять.
И сразу хочу предупредить почтеннейшую публику – основан будет сей спич сугубо и исключительно на моих ЛИЧНЫХ мыслях, впечатлениях, чувствах, предпочтениях, опыте и знаниях. Никому своего мнения не навязываю, на своей правоте не настаиваю – просто делюсь тем, о чём думаю. Ну а уж как мои мысли примет читатель – его дело…
Впервые в восточной Европе, а именно в Польше, я побывал во времена уже почти легендарные, в одна тысяча девятьсот восемьдесят девятом году.
Ещё вполне себе жил и здравствовал СССР, существовал СЭВ, активно тренировался в отпоре империалистическому агрессору Варшавский Договор – но всё это, как оказалось чуть позже, доживало последние свои мгновения. Но повторюсь – в те сентябрьские дни о таком для кого-то печальном, а для кого-то – наоборот, развитии дальнейших событий не говорило ничего.
Мы, группа студентов БГУ, по студенческому обмену были направлены в Университет Шлёнский, в Катовице. Замечу кстати, что НИКАКИХ бюрократических процедур, связанных с выездом за рубеж Отечества нашего, не было – границу мы пересекали по обычному советскому паспорту без всяких виз и прочей канители. У старшего группы был список, заверенный ТАМ, ГДЕ ПОЛОЖЕНО – и всё. Минск – Гродно – Варшава, с получасовой стоянкой на смену колёсных пар на границе; таможенники и пограничники, конечно, по нашему вагону пробежались, для проформы осмотрели пару паспортов и несколько сумок – но именно что для проформы.
В Польше мы все три недели пребывания там занимались тем, что ездили по югу страны. Краков, Пщина, Бельско-Бяла, Освенцим, Вадовице¸ Величка, Живец, Ченстохова…. Куда нас только не возили наши польские чичероне! И всё это в роскошном южно-польском сентябре, в антураже полыхающих золотом и багрянцем Бескид… Совершенно верно писал Н.С.Гумилёв, побывавший в этих краях в это же время, но семьюдесятью пятью годами ранее: «Южная Польша — одно из красивейших мест России». И я с ним полностью соглашусь, Южная Польша в сентябре – это абсолютный и безусловный восторг и очарование! А сентябрь восемьдесят девятого года был поистине волшебным – может быть, потому, что я был молод и влюблён?
Какая в том году в Южной Польше стояла замечательная осень!
Почти без дождей и холодных ветров, ласково-теплая, тихая, багряно-золотая. Сказочная осень – в такую осень хорошо, забравшись в отроги Бескид, с рассвета до полудня бродить по склонам поросших буком и орешником холмов, досыта, допьяна надышаться прохладным и хрустально чистым горным воздухом. А потом, на уютной террасе маленькой горной харчевни, съесть добротную порцию горячего, огненно-пряного бигоса со свиными ножками, запив ее ледяным «окоцимом». А вечером, нагулявшись до ломоты в коленях, разжечь на открытой всем ветрам площадке над неглубоким ущельем костерок, и, усевшись на необхватные бревна, смотреть на звезды, в неимоверном количестве вдруг высыпавшие над головой. И, вглядываясь на север, в прозрачной сгущающейся синеве воздуха различать огни далекого Кракова или Новой Гуты, а может быть – Бохни или Велички, кто знает?
Я люблю Польшу. Я говорю по-польски почти как житель Подляшья, и знаю Краков не хуже обитателя Звежинца или Казимежа. Я проехал по дорогам Дольнего Шленска больше километров, чем по шоссе и проселкам Тверской области, а в Белостоке или Торуни ориентируюсь уверенней, чем в Смоленске или Брянске. Я отлично понимаю ход мыслей люблинского торговца овощами и знаю, что думает обо мне официантка в придорожном баре в Радоме. Я никогда не чувствовал себя здесь чужим – и даже польская речь никогда не резала мне ухо своими многочисленными шипящими согласными; наверное, просто потому, что на второй день пребывания на польской земле я уже не просто говорил – я даже думать начинал по-польски.
Я люблю Польшу – потому что это страна моих двоюродных братьев и сестер, близкая мне по духу и родная по крови.
Так вот. Ни при каких обстоятельствах, ни по каким бы то ни было причинам – я не отдам Южную Польшу англосаксам или немцам. Равно и Северную. И Чехию не отдам. И Словакию. И Венгрию не отдам, хоть и с трудом понимаю, что говорят эти странные люди. Потому что это моё.
Это часть моей души, моего сердца, часть меня. Без них моя жизнь перестанет быть жизнью, превратившись в жалкое прозябание….
Но это – лирика. В наш холодный прагматичный век чувства – плохой советчик в вопросах геополитики. Поэтому поговорим о вещах скучных – но от того не менее важных. Но это будет во второй части моего опуса…..
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Дмитрий Торчиков
Фрилансер
Байки шипчандлера — 5
Поляки
Сергей Васильев
Бизнесмен, кризисный управляющий
Атака мертвецов
Как воевали русские солдаты
Мечислав Юркевич
Программист
САМАЯ ОПАСНАЯ СТРАНА ДЛЯ ЕВРЕЕВ
Была послевоенная Польша
Мечислав Юркевич
Программист
НЕТ ВЫБОРА?
Почему Польша торгует с Украиной удобрениями из России