Я все время обдумываю возвращение в Латвию. Но вот посмотрел видео факельного шествия во главе с Райвисом Дзинтарсом — и опять задумался. Что-то очень похоже на кадры из «Триумфа воли». И эта ревущая толпа — «Мы латыши!». Как будто 18 ноября — это не праздник для жителей Латвии других национальностей. И эти комментарии к статьям — «Латвия будет наша!» Как будто сейчас она не наша.

Какой лояльности мы можем требовать от инородцев, если так себя ведем? Если бы я был гражданином Латвии, но не латышом, я бы совершенно естественно возненавидел 18 ноября как день, когда латыши меня заставляют чувствовать себя чужаком. Но я — латыш, и мне просто противно и грустно смотреть, как мой народ превращается в воющую ограниченную толпу.

Почему нельзя праздновать как нормальные люди? Чтобы были свечи, песни, салют, а потом все бы разбрелись куда-нибудь по кабакам выпить или еще куда-нибудь. Я, в принципе, могу вытерпеть даже речь президента, хотя я против президентов вообще, а наш вдобавку еще такая бестолочь, что обычно становится стыдно, когда он появляется перед публикой. Главное, чтобы праздник был чем-то светлым, объединяющим и позитивным. Но нет, в моей стране у людей нет праздника, если они не устроят какой-нибудь карнавал троллей против орков по сценарию, в свое время разработанному Йозефом Геббельсом.

И «Делфи» снабжают репортаж заголовком: «Впечатляющее факельное шествие патриотов». Скорее бы подошло: «12 000 латышей объединились в примитивном ритуале и превратились в баранов» или «Нацистский огненный писк маленького, вымирающего и охваченного комплексами народца, чтобы поздравить себя с праздником государства, в которое сам не верит». Немцы тоже, когда Гитлер организовывал факельные шествия, были народом, измученным комплексами.

И почему вообще они патриоты? Пятнадцать минут фюрерской славы Дзинтарчика — и весь патриотизм! Наверняка Дзинтарчик чувствует себя сегодня героем. Ужасный манипулятор массами... Я могу понять, что для него это все захватывающе, но для общества это, на мой взгляд, опасно. Не фокус быть «патриотом» в колонне факельного шествия. Засунь в эту толпу туркмена, англичанина или сенегальца, дай ему факел, вели маршировать с остальными и кричать «Мы — латыши!», даже не объясняя, что это значит — и через пятнадцать минут он будет вместе со всеми искать военные базы оккупантов, чтобы их поджечь. При этом он будет уверен, что борется за справедливость, хотя сам не понимает, за какую.

То, что нас никто сейчас не оккупирует, дело десятое. Психология толпы, темная сторона человеческой природы, завернутая в красивые слова вроде «патриотизма».

Я люблю Латвию и счастлив быть латышом. Может быть, слово «счастлив» здесь неуместно. Нет причин радоваться только тому, что принадлежишь к некоему народу. Я просто латыш — и не хочу и не могу быть никем другим.

Я очень неохотно прислушался к разумному совету и убрал знаки долготы и смягчения в своем имени при составлении CV, которое писал, чтобы найти работу в Англии. Мне казалось, что было бы классно, если бы я послал его в таком виде. А позавчера с ужасом констатировал, что начал использовать английские языковые конструкции, когда пишу по-латышски, и решил впредь очень строго за этим следить. В конце концов я родился и вырос в Риге и по-прежнему именно там чувствую себя по-настоящему дома.

Я бы охотно как-то праздновал 18 ноября, но мне кажется опасным и абсолютно безвкусным это делать способом, который непоправимо ассоциируется с нацистской Германией. Мне кажется опасным и абсолютно безвкусным быть составной частью орущей толпы. Если бы мы все, латыши и русские, собрались вместе — пусть даже с факелами — и могли бы накричаться «Мы — это Латвия», я возможно, плюнул бы на дурной тон и присоединился. Но слова «Мы — латыши» из уст Дзинтарса — это тоже самое, что «а вы — русские», и мне это кажется несправедливым.

Поэтому я вычеркнул 18 ноября из списка праздников, которые отмечаю. Может, когда-нибудь, когда Дзинтарс, надеюсь, будет сидеть в сумасшедшем доме, и у нас будет свой чернокожий президент или, может быть, даже русский по национальности, и мы научимся относиться с уважением к своим согражданам — и я зажгу свечку в день рождения Латвии.

А пока у нас в Англии 18 ноября — обычный рабочий день. Латыши работают на стройках, чтобы можно было отправить деньги родне в Латвию.