"Не сюрприз, что КРФК снова все проспала. Уровень компетентности в латвийских учреждениях позволяет лишь констатировать уже случившееся", — отмечает другой комментатор. Такие сообщения во вторник тысячами появлялись в интернет-пространстве.

Вспоминая крах Parex, когда наш дорогой банковский надзиратель — Комиссия по рынку финансов и капитала — действительно проспал все возможное, возникает соблазн легко согласиться с обвинениями. Особенно если прислушаться к интервью "банковского эксперта" Гирта Рунгайниса, который во вторник на радио со всей серьезностью, даже не осознавая комичности своих слов, заявил, что, мол, наши надзирающие структуры выдержали три банковских кризиса (мы знаем, как именно) и теперь хорошо готовы к четвертому.

Но если верить официальным заявлениям, то это вроде не тот случай.

Давайте вспомним: когда было объявлено об опустошении литовского банка Snoras и последующей национализации, наши надзирающие органы и все, кто связан с банковской сферой, в один голос утверждали — спокойствие, только спокойствие, в Krājbankа все в порядке, для тревоги нет причин.

Разумеется, надзирателям и друзьям банков действительно до последнего надо так говорить, и нечего на них сердиться. Как только эти заявления вызовут тень сомнения, начнется обоснованная или необоснованная паника вкладчиков и клиентов соответствующего банка. (Кто не верит, может спросить у Ивара Годманиса, во сколько десятков миллионов обошлась его глупая болтовня по телевидению в связи с уже состоявшимся перенятием Parex banka — "может, мы закроем банк, а можем, не закроем". Какой идиот оставит свои деньги в банке, который переняло государство, утверждающее — "там видно будет, что с этим делать"?)

Но если уж после краха Snoras не было незамедлительных шагов (если не считать "тепленького" решения ограничить выплаты из Krājbanka), можно было бы предположить, что на тот момент у наших надзирающих структур не было данных о кричащей и бросающейся в глаза нехватке средств. Все-таки сто миллионов это довольно внушительная сумма. Ведь в противном случае они активизировались бы, не так ли?

Но потом… проходит буквально несколько дней, и оказывается, что недостача есть. К тому же она имеет достаточно уголовный характер, чтобы получить разрешение суда за арест президента Krājbanka.

И вот здесь возникают вопросы. С одной стороны — нравится нам это или нет — возможности надзирающих структур, даже самых опытных и зверских, ограничены. Если руководству одного банка вдруг приходит в голову перечислить определенную сумму неизвестно кому, надзирающие органы могут лишь жалобно посмотреть вслед уходящему поезду и прижать тех, кто перечислил деньги. Задержать платеж они не могут, как бы нам этого ни хотелось.

Получается, что за несколько дней руководство Krājbanka перечислило, потеряло или заложило неизвестно кому 100 млн. латов (официально названная сумма). Белые и пушистые надзиратели были на высоте, но ничего не смогли противопоставить ужасным банковским жуликам. Это сошло бы для голливудского фильма, но так ли это?

Бывшего руководителя Krājbanka Ивара Приедитиса можно обвинять в чем угодно, но вряд ли в банковской сфере найдется человек, который, будучи в здравом уме, допустит, что этот банкир-долгожитель (неважно, работал ли он латышом или еще кем-то) вдруг допустит нечто очевидно уголовное (и легко раскрываемое) только потому, что об этом "попросил" всемогущий Антонов. Конечно, он был таким и сяким, но стоит ли его обвинять в очевидной глупости? К тому же вместе со всем правлением, которое тоже задержано.

Публика, конечно, сейчас охотно ругает старого скользкого и совершенно несимпатичного комсомольца Приедитиса, но очень трудно представить, что именно этот старый скользкий "жук" со всем своим жизненным опытом, переживший все прежние банковские кризисы, просто так мог перечислить куда-то сто миллионов. Он ведь хорошо понимал, что такой шаг (если это действительно преступление), учитывая особое внимание к Krājbanka, будет раскрыт в течение даже не дней, а часов. Предложенная нам история о том, как Приедитис рассказал полицейским о своих необдуманных действиях с финансами банка и как в благодарность за ценную информацию полиция посадила его на нары, выглядит, мягко говоря, странно.

В общем, официальная версия о дурачке-уголовнике Приедитисе, который профукал сто миллионов, звучит неубедительно. Это просто противоречит здравому смыслу.

Если отбросить эту версию, сразу возникает вопрос — как это случилось?

Не могу ответить, потому что просто не знаю. Хотя слова главы КРФК Ирены Крумане на пресс-конференции во вторник, о том, что комиссия констатировала "нарушения в работе банка" 18 ноября (то есть через два дня после краха Snoras) и тут же обратилась в Генпрокуратуру, наводят на мысль, что уголовник Приедитис расправился с сотней миллионов не за один день. Видимо, что-то странное и незаметное для наших надзирателей, переживших и проспавших три кризиса, происходило уже задолго до того. Но нарушения заметили только после событий в Литве. Тем более что о "недостаче" больше и не упоминают.

Этого не знаете и вы, хотя в законе "О государственной тайне" (5-статья) четко сказано, что государство не имеет права ограничивать жителям доступ к информации об экономическом положении в стране, поэтому каждый из вас имеет законное право сам ознакомиться, например, с информацией о состоянии банковской отрасли, которая была представлена во вторник на закрытой части заседания правительства. Право-то у вас есть, но государству на это плевать, так как со времен краха Parex оно прекрасно знает, что за такие мелочи ничего не будет.

Но это еще не главный урок после краха Parex. В первую очередь надо помнить, что латвийское государство в таких случаях лжет нам с увлечением и даже получает при этом определенное удовольствие. Государство изо дня в день лгало нам во время краха Parex, одновременно за кулисам договариваясь с "обоими К". Нет оснований думать, что нравы государства за это время изменились. По крайней мере, прозвучавшая публично информация об этом не свидетельствует.

Поэтому вопрос, что же произошло в Krājbankа и куда (и особенно — когда) утекли официально озвученные сто миллионов, остается без ответа. И хотя мы лишь ожидаем какой-то ясности, кое-что ясно уже сейчас. Даже если окажется, что латвийские должностные лица снова не надзирали, снова не замечали, снова поверили, снова не отреагировали оперативно, но уже тайно о чем-то договорились, — сядет в лучшем случае какой-нибудь частный банкир, но уж точно ни один из тех, кто должен надзирать, предотвращать и контролировать.