Жители страны задумываются, начинают что-то понимать, обсуждать между собой, приходят к каким-то выводам, все эта новая наука поднимается все выше и выше по социально-политической лестнице, и в итоге превращается в законы, новые политические силы и т.п. Укрепляет свои позиции.

Все это к тому, что русскоговорящая и латышскоговорящая молодежь почти не общается на «больные» темы. Речь именно о молодом поколении, потому что именно молодым жить в течение последующих долгих лет, и именно мы почти ничего не знаем друг о друге. На работе все политические вопросы разумно обходятся и не обсуждаются, вне работы мы пересекаемся мало, если только по учебе.

При этом насколько я понимаю по рассказам знакомых, в Латвии, в высших учебных заведениях, часто можно услышать «странные» вещи как от одних, так и от других. Оказывается, что молодые плохо понимают, что было в Советском Союзе (например, что выехать за пределы страны было почти невозможно, что с продовольствием были проблемы, квартиру купить было нельзя и т.п.). Плохо понимают, откуда в Риге так много русских, плохо понимают, что сделали с рижской промышленностью, и сколько в Риге было заводов. Что такое пятая графа и кто написал "Архипелаг ГУЛаг" – русская молодежь не знает, а латышская не знает совсем.

Мне кажется, что в знании этих материй лежит ключ к взаимопониманию. Если ссылали всех, то почему речь только об одних? Если в Союзе было более или менее строгое распределение после окончания вузов, и ты мог оказаться где угодно, то какая тут оккупация? Если в Риге были огромные заводы, куда свозили много рабочей силы, то какие они оккупанты? Такое уж тогда было время, мало кто это понимает.

С другой стороны, я надеюсь, любой достаточно адекватный русскоговорящий человек готов признать, что то, что произошло в 39-40 годах с Латвией, было крайне несправедливо по отношению к местному населению. Маленькая страна пострадала из-за того, что большие решили побряцать оружием. Другими словами, если отвлечься от разных терминов, надо бы донести до другой стороны, что мы прекрасно понимаем, что именно произошло с этой страной в 39-40 гг., что это было несправедливо и плохо, что мы разделяем эту точку зрения и готовы ее признать на «эмоциональном» уровне. Но с другой стороны, в то время худо было всем, а после войны плохо было всем одинаково. С этого по крайне мере можно начать дискуссию.

Русскоговорящая молодежь в своей массе без проблем говорит по-латышски и, как мне кажется, крайне негативно относится к современной России. Слишком уж дико выглядит то, что там происходит из спокойной Латвии. Так что про руку Москвы можно забыть – русскоговорящие молодые люди не поддержат превращение Латвии в Москву.

С другой стороны – страна маленькая и малосамостоятельная и тут всегда будут руки Москвы, ноги Брюсселя, уши Стокгольма, пятки Вашингтона и коленки Вентспилса. Такая уж действительность – у нас представлены интересы разных стран. Только вряд ли стоит из-за этого переживать. Русскоговорящие молодые особи не смотрят телевизор, не знают, что происходит РФ, они читают интернет и едут работать в Лондон. Так что зомбирования не происходит, никакого тяготения к большой стране на востоке нет.

Вопрос языка. Единственный мессидж, который я бы попытался донести до людей – крайне маловероятно то, что 300 000 человек вдруг перестанут говорить на своем родном языке. И молодые не перестанут, все равно будут. «Латышами» «русские» не станут. Мне кажется, именно в этом заключалась идея референдума, донести до масс это послание – слишком много людей, они не поменяются. При этом, я надеюсь, почти все русскоговорящие против второго госъязыка в Латвии, это по крайне мере очень некрасиво по отношению к этой стране.

К чему я завел всю эту телегу? Ушаков написал, что впервые было неэтническое голосование (правильнее было сказать, что оно было не полностью этническим, так как все-таки русские в большинстве голосовали за русские партии и т.п.). Самое время начинать дискуссию в обществе, договариваться. И начинать надо с молодежи, мы мало чего знаем друг о друге.

Как можно договариваться? Сесть за стол переговоров и попытаться нивелировать «сложные» вопросы. В первом приближении вопрос с оккупацией может быть решен на эмоциональном уровне, как я писал – мы готовы признать, что это было несправедливо, неправильно, некорректно по отношению к жителям страны, что это была агрессия.

Поставьте себя на место латыша. Их нацию, образно говоря, изнасиловали. Надо показать, что мы понимаем, что это было плохо, на человеческом уровне. И без всякой дополнительной петрушки про Петра или Ульманиса. Так же можно сказать о тех, кого ссылали, с оговоркой, что ссылали всех. Не злобные русские ссылали латышей в Сибирь, а аппарат ссылал человеческую массу. Латвия от этого пострадала, Грузия пострадала, русские пострадали, одним словом все.

Потом хорошо бы устроить массовый ликбез на тему того, как люди жили. Вроде дружного чтения того же "ГУЛага" или прослушивания таких лекций:



Начать договариваться надо даже не с того, где наши мнения совпадают, а с того, чтобы мы друг друга понимаем. В итоге должно стать ясно, что «понаехавшие» во времена СССР русские не виноваты, что оказались в Риге/Латвии, что страна была одна, тут были заводы, так получилось, что русские оказались здесь и т.д. и т.п. Молодежь этого не знает, даже про заводы не знают. Думают, на "Альфе" всегда штаны продавали.

Мы не враги, но чувствуем угрозу друг от друга, потому что нет диалога. Надо сесть за стол и говорить, как у доктора. Что беспокоит, где болит. Делать это должны молодые. И окажется, что у нас в обществе гораздо меньше проблем, чем принято думать.