Это по-детски наивно — делить мир на плохих и хороших дядей, которые могли бы о нас позаботиться. На самом деле существуют лишь интересы, которые каждый пытается реализовать, используя других. Отличается только степень рафинированности происходящего. Если кто-то не может или не умеет это разглядеть, то он, играя в эту игру, не только не добьется своего, но станет составной частью чужих интересов.

Это самый эффективный способ осуществления своей внешней политики — чтобы другие добровольно желали бы сделать то, что нужно тебе. Похоже, что в этой игре мы играем за тех самых вторых…

Можно было бы понять, если бы так складывались отношения Латвии со странами "старой Европы", которые столетиями тренировали умение постоять за свои интересы. Однако в отношении наших соседей, Литвы и Эстонии, нам надо хотя бы попытаться достичь паритета взаимных интересов.

В ежегодном сообщении главы министерства иностранных дел (МИД) о внешней политике как один из приоритетов говорится: "Углубление сотрудничества Балтийских стран, осуществление общих решений, отвечающих интересам Латвии, особенно акцентируя энергетику и транспорт". Имеются в виду конкретные проекты: АЭС в Висагинасе и Rail Baltica, a также терминал сжиженного газа.

В проекте АЭС в Висагинасе Латвии надо будет инвестировать в Литву примерно миллиард, a то и больше, и это, безусловно, будет выгодно Литве. Но какая будет выгода Латвии? Это вопрос, на который латвийские ответственные должностные лица до сих пор не могут ответить, но это не мешает этот проект называть своим приоритетом! Действительно ли для Латвии самый выгодный путь истратить миллиард — это вложить его в экономику другой страны? Надо бы сначала знать ответ, прежде чем объявлять это своим приоритетом.

Приоритетом названо и сотрудничество в проекте Rail Baltica. Это очевидно выгодная инициатива для Эстонии, но ее без участия Латвии не реализовать, и поэтому ее так пытается продвигать комиссар ЕС по транспорту, бывший премьер-министр Эстонии. Экономическая польза от всего этого для Латвии очень сомнительна, даже при всех оптимистичных уверениях защитников этого проекта.

Возможно, поэтому латвийскую поддержку этому проекту пытаются получить, предлагая возможность использовать значительное софинансирование из Европейских структурных фондов, до конца не объявляя, что эти деньги предусмотрено выделить в основном из «национальнoго конвертa» финансирования Латвии — то есть из тех средств, которые предусмотрены для Латвии на другие латвийские проекты, и только небольшая часть будет выделена из европейской программы финансирования TEN-T.

Но главное, что, осуществляя этот проект, у Латвии, скорее всего не хватит средств провести модернизацию своей железной дороги, и в связи с этим успешно конкурировать за транзитные потоки направления Восток-Запад, который дает примерно 90% всего потока грузов, что экономически намного важней для Латвии, чем предложенное Rail Baltic направление Юг-Север.

Объявление приоритетами таких выгодных другим странам проектов, конечно, укрепляет имидж Латвии как исполнителя общих интересов Европы и Балтии. Мы наверняка получим очередную похвалу: какие мы молодцы; какое у нас правильное отношение; какой пример мы показываем другим. Однако хотелось бы также, чтобы и у Латвии были свои предложения Европе. Или хотя бы своим соседям, чтобы осуществить и свои интересы — например, развивать Рижский аэропорт как оптимальный путь воздушного транзита между Азией и странами Америки. Или чтобы осуществить электрификацию Latvijas Dzelzceļš, этим обеспечив латвийскому транзитному коридору высочайшую эффективность и большие возможности.

К сожалению, осуществление подобных проектов в латвийской политике не предусмотрено. Как единственный латвийский проект в контексте балтийского сотрудничества упомянут терминал сжиженного газа, что выглядит иронически, если знать, что и литовцы, и эстонцы заявили и уже сами приступили к реализации проектов своих терминалов — Литва, самый крупный потребитель газа в Балтии, уже начала процедуру закупок для инфраструктуры терминала. В свою очередь Латвия многократно заявляла и целенаправленно реализует политику, направленную на сокращение потребление газа, что еще более снижает экономическую обоснованность и выгодность для Латвии терминала сжиженного газа.

Посмотрев на взаимный торговый баланс Европы и Латвии, мы увидим, что латвийский экспорт в Европу в 2011 году составил примерно 4 млрд. латов, а импорт — более 5 млрд. латов. Европейская экономика за латвийский счет в прошлом году получила более чем на 1 млрд. латов большее, сумев наторговать на маленьком латвийском рынке намного больше, чем Латвия во всей Европе. Это не упрек Европе, это повод задуматься нам, насколько эффективно мы можем осуществлять свои интересы в Европе.

Никто не оспаривает, что место Латвии — в ЕС, и надо полностью согласиться со сказанные министром иностранных дел в парламентских дебатах: "Время задать вопрос: каков место Латвии в Европейском Союзе?" Было бы уместно также добавить — пора на него наконец-то и ответить! Давно пора! Так как Латвия в этом году должна принять важные решения, которые определят ее развитие на много лет вперед, а может, определят саму судьбу Латвии.

Речь идет о европейских инициативах в отношении фискальной политики. Сомнения в этом вполне обоснованы — настолько непродуман механизм реализации, предлагаемый в законе "О фискальной дисциплине". Он не только не обеспечивает объявленного в законе долгосрочного развития страны, не только не предотвращает появление так называемых "пузырей" в экономике — он вообще не решает задач по отношению к структурному дефициту, о котором было заключено соглашение на встрече лидеров ЕС 9 декабря.

На парламентских дебатах о внешней политике можно было услышать, что, по крайней мере, МИД призывает осуществлять "ответственную экономическую и фискальную политику для повышения конкурентноспособности государства и уровня жизни жителей". Но законопроект о фискальной дисциплине, который Сейм уже успел принять в первом чтении, обеспечивает прямо противоположное — безответственную фискальную политику, которая не направлена на повышение конкурентноспособности государства и уровня жизни его жителей.

Вся ответственность доверена формуле, обосновать которую никто не может, а важнейшие ее параметры определены с помощью математических манипуляций, но не основываясь на серьезном макроэкономическом анализе. В итоге мы можем получить что-то противоположное заявленной цели. В этой связи можно только поприветствовать сказанное министром по отношению к вопросам фискальной политики: "Стратегические решения надо будет принять уже в этом году, поэтому в их обсуждение должны быть вовлечены все доступные государственные ресурсы и заинтересованные стороны". Именно это и предлагал Центр согласия — до принятия закона попытаться найти время обсудить его не только с политиками и банкирами, но также и с признанными экономистами-экспертами; желательно, пригласив всемирно известных экспертов.

Коалиции не надо бояться этих дебатов. Если ее позиция обоснованна — это ее только усилит. A если нет — то улучшит ее! В результате в выигрыше будем мы все — и прежде всего, латвийское государство. Непонятно, зачем уклоняться от такой дискуссии? Ведь в противном случае цена, которую мы за это заплатим, может быть очень высока: неправильное определение основных принципов фискальной дисциплины может привести к тому, что Латвия сама себя приговорит к тому, чтобы стать придатком Европы, источником рабочей силы и рынком сбыта товаров европейских стран.

Нас потрепало бурей кризиса, нo мы это вынесли — вопреки тому, что выход из этой ситуации был выбран самый простой. И самый безжалостный для народа Латвии. Сейчас, когда другие страны Европы стоят перед тяжелым выбором, нам нужно не застенчиво мяться вместе с ними, а использовать это, чтобы идти вперед — наконец, выделить свои приоритеты развития, свою стратегию, и целенаправленно осуществлять ее. Показать, что в Европе есть страна, которая знает, что делать в этой сложной ситуации, и может использовать ее себе на пользу. Чтобы из невзгод у нас получилась история успеха.

В этом и есть преимущество небольшой страны в сложные времена — суметь быстро переориентироваться и перестроиться, использовать все возможности, которые нельзя или тяжело использовать большим странам. Однако нам до сих пор неясны приоритеты нашего развития. Может быть, потому, что мы не готовы ничего делать самостоятельно, и поэтому мы ищем очередную причину, чтобы все решилось само собой?

Вопрос о латвийской внешней политике — это вопрос о нас самих. Какими мы готовы быть: умными и предприимчивыми, способными с умом использовать обстоятельства, чтобы позаботиться о своих интересах и интересах своего народа? Или теми, кто сам боится что-либо сделать, и вместо этого услужливо смотрит на других, прячется за чужие спины и старается доверить кому-то решение своих проблем?

Да, надо искать единомышленников, только всегда надо помнить, что внешняя политика — это продолжение внутренней политики. И если мы не будем готовы бороться и отстаивать свои интересы, мы просто станем составной частью интересов других. О нас позаботятся, но так, как удобно другим. У нас и дальше будут самые низкие платежи из европейских структурных фондов; наши люди, которых страна вырастила и обучила, продолжат уезжать, чтобы работать в других странах, а мы будем импортировать продукты их труда и кормить экономику других стран. А сами при этом будем по-прежнему сгибаться под бременем долгов.

Если мы хотим, чтобы наши люди возвращались домой, если хотим, чтобы Латвия стала страной, которой можно гордиться, нам прежде всего самим надо поверить, что мы можем создать такую страну. Иначе мы не обеспечим это никакими законами, и никто другой вместо нас этого не сделает. Каким бы хорошим он ни был.