26 сентября 2013 года в помещениях Всемирного торгового центра, что на Элизабетес, 2, прошла первая часть конференции, заявленной как «Консультативные механизмы соучастия национальных меньшинств в принятии решений».

На второй день конференции состоялась презентация сообщения Центра по защите прав человека об исполнении в Латвии Конвенции о защите всеобщих прав национальных меньшинств.

ЧТО БЫЛО ЗАЯВЛЕНО

Целью мероприятия был заявлен анализ достижений, проблемы и вызовы на уровне государства и самоуправлений консультативных механизмов нацменьшинств и общественной интеграции.

На конференции присутствовали представители Эстонии и Швеции, которые делились своим опытом в процессах интеграции и соблюдения прав национальных меньшинств в этих странах.


МОЯ ЦЕЛЬ В УЧАСТИИ В МЕРОПРИЯТИИ

Стоит сказать, что о данной конференции мне стало известно за пару дней до ее проведения. В приглашении указывалась возможность подготовить сообщение для конференции и заявиться до 24 сентября. Что я и сделала: выслала на электронную почту организаторов заявку об участии, а также тезисы выступления.

Однако во включении в список выступающих мне отказали, зато благородно предложили высказаться в рамках дискуссии, которая, согласно повестке дня, должна была проходить с 12.00 до 12.30.

Моей целью посещения данного мероприятия являлось обсуждение проблемы, связанной с неисполнением Всеобщей конвенции по защите прав нацменьшинств. Я видела данное мероприятие приемлемой и достойной платформой для начала диалога и выработки практических аспектов, как и что нам делать дальше для соблюдения прав нацменьшинств согласно Конвенции — для сплочения, а не разобщения латвийского общества.


ЧТО БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ

Всего в мероприятии участвовало человек 50-60. Это были члены консультативных советов по делам нацменьшинств. В том числе и члены Консультативного совета при президенте Латвии.

Еще до начала мероприятия, на получасовой кофе-паузе, была слышна преимущественно русская речь. К тому моменту вокруг кофейного стола собралось уже человек 15-20, также вновь прибывшие приветствовали друг друга на русском языке.

В повестке дня были заявлены выступления представителей Эстонии и Швеции на английском языке, поэтому организаторы обеспечили синхронный перевод на… латышский язык и с латышского на английский. На русский язык — язык нацменьшинства Латвии — перевода не было, хотя в зале преимущественно находились русскоязычные люди.

Такое отношение к участникам конференции, состав которых был известен, меня огорчил и в первый раз навел на мысль о формальности происходящего. Но, являясь оптимистом и человеком деятельным, я отмахнулась от этой мысли в надежде на содержательную часть.

Открыв папку с вложенными в нее рабочими документами конференции и ознакомившись с их содержанием, я констатировала, что в документах анализируется и поясняется введение в действие в Латвии множества статей Конвенции. Однако ни отчет правительства, ни альтернативный отчет, подготовленный Латвийским центром по правам человека, не содержат пояснений по исполнению, а точнее — неисполнению статьи 10-й Конвенции, которая предусматривает обязанность чиновников общаться с нацменьшинствами на их родном языке в тех самоуправлениях, в которых они традиционно проживают.

Содержание вложенных в папку документов посеяли второе зерно сомнений относительно возможности реализации моих целей на данной конференции.

Порадовали только выступления представителей Эстонии и Швеции. Отдельно хочется отметить, что представители шведских самоуправлений указали, что исполняя как раз условия Конвенции, в их самоуправлениях общаются с посетителями на 80 (!!!) языках. А если ты легально приехал в Швецию (даже из третьей страны, а не из ЕС), то через всего три года имеешь право голосовать на муниципальных выборах. Вот вам опыт Швеции.

Представительнице Эстонии, государства, допустившего до голосования на муниципальном уровне неграждан, был задан вопрос, насколько данное право повлияло на процесс натурализации. Так как по заявлению наших властей, основная проблема допуска неграждан к голосованию на муниципальных выборах — это угроза процессу натурализации.

Ответ был неожиданным. Девушка, оперируя официальными статистическими данными, выведенными на экран, сообщила, что с момента присвоения негражданам в Эстонии права голосовать на муниципальных выборах темп натурализации не то что не остановился, а даже увеличился. Так что теоретические опасения нашего правительства практикой, слава богу, не подтверждаются.

На этом фоне заграничной толерантности и уважения к правам человека представители Латвийского центра по правам человека выглядели бледно. Сказать по существу и похвастаться какими-либо достижениями в области соблюдения Конвенции они, к сожалению, не могли. Поэтому речь в основном сводилась к тому, что «как здорово, что у нас есть консультативные советы и в них есть люди», «необходимо вовлекать все больше людей в деятельность консультативных советов»… и тому подобное.

У меня вопрос: для чего приглашать таких выступающих и рассматривать их более чем успешный опыт, если не собираешься его внедрять? Затем, чтобы нечаянно не сделать так же хорошо, как, например, шведы или эстонцы?

Выслушав все доклады, а также используя обещанную мне возможность высказаться во время дискуссии, я взяла слово. Я сказала то, о чем ни разу не упоминалось за время проведения первой части конференции, а также не было отмечено в выданных документах — об ограничении прав нацменьшинств на использование своего родного языка. То есть о нарушении статьи 10-й Конвенции, а также об ограничении действия Конвенции местным, латвийским законодательством и о несоответствии этого деяния основным европейским ценностям.

Буквально после трех-четырех моих предложений ведущая меня безапелляционно перебила и сказала, что эти факты озвучивать нет смысла, так как «всем здесь присутствующим это и так известно», и «вообще, давайте по существу».

Учитывая мои цели на данной конференции, а также то, что в своем выступлении представители Латвийского центра по правам человека не раз высказывались о необходимости диалога, я задала вопрос: возможен ли диалог на основании давления, если одна из сторон говорит с позиции силы, принуждения и карательных мер?

Ответа по существу я не получила, мне сказали, что, «к сожалению, предыдущие выступающие не уложились в регламент, и поэтому более времени нет, и вообще — уже время обеда». Все мои призывы обсудить на этой площадке «вопрос диалога» отклика в сердцах и разуме защитников попранных прав человека не нашли. Первая часть конференции была «успешно» завершена.

Не то меня удивило, что организаторы, призванные блюсти основные европейские ценности, отказались даже от возможности начать обсуждение действительно важного и нужного вопроса (этого от них можно было ожидать), а то, что даже русскоязычные члены всех этих консультативных советов (некоторых я знаю даже лично) не высказали никакой заинтересованности или энтузиазма к предложению закончить формальные разговоры и начать обсуждать реальные действия. А также возможность диалога между нацменьшинствами и государством (в данном случае под государством следует понимать организацию политической власти, осуществляющую управление обществом).

В самом конце ко мне подошла одна из организаторов и представителей Латвийского центра по правам нацменьшинств и сказала, что:

1) никто не мешает негражданам натурализоваться;

2) что факт неисполнения 10-й статьи Конвенции мы знаем, однако это обусловлено законом, и мы с этим ничего сделать не можем.

Таким образом, в очередной раз пришлось констатировать, что разговоры о соблюдении прав нацменьшинств в Латвии так и остаются разговорами, у которых нет никаких результатов. А такие организации, как Латвийский центр по правам человека, формализуют свои мероприятия до неприличия, отрабатывая евроденьги. А политикам в Латвии, в отличие от их европейских коллег, не хватает политической смелости и воли. И пока мероприятия, которые заявлены как обсуждение способа решения проблем посредством перенятия успешного опыта других европейских стран, будут носить именно такой характер. А воз будет и ныне там.

Читатель может резонно заметить, что никто не мешает самим нацменьшинствам организовывать такие мероприятия и приглашать оппонентов для диалога. Однако инициативные люди уже такое организовывали, к диалогу приглашали как неправительственные общественные организации, так и представителей власти, но никто, кроме заинтересованных лиц, на дискуссию не пришел.

Как долго будет стоять эта «Берлинская стена», и что должно произойти, чтобы она пала? Пока все попытки реализовать основные права человека — глас вопиющего в пустыне.