С другой стороны, были кандидаты на последнюю каплю покрупнее. Например, теракт возле курортного города Эйлат в августе 2011-го, тогда погибло семеро. Или пять месяцев назад, когда из Газы обстреливали южные израильские города? То, что не было ясного повода, который стоял бы как холм среди равнины, дало основание предположить: а вдруг война предвыборная? Операция «Облачный столп» началась за два месяца до израильских выборов, и прошлая, «Литой свинец» четыре года назад, началась за два месяца до выборов. Потому что какие там социальные протесты и экономические тяготы, когда родина в опасности? Можно и потерпеть. Какие сейчас либералы у власти? Политика должна оставаться в руках решительных людей.

У нас давно не было демократии, поэтому мы забыли, что у нее бывает и такая, военная сторона. А ведь два последних раза, когда у нас были относительно свободные выборы, мы тоже воевали.

С другой стороны, для предвыборной войны решительные люди окончили ее как-то странно и внезапно. Начали, когда повода не было, закончили через считаные часы после того, как повод появился: в Тель-Авиве взорвали автобус. Никто не погиб, но все-таки автобус последний раз взрывали восемь лет назад. И тут же перемирие. Израильский фейсбук злился и недоумевал.


Киевские донецких

Самое удивительное с современными иудейскими войнами вот что. Люди тонкие, воспитанные, читавшие Бродского и Бокаччо вдруг переходят на язык Белова (Поткина), и вместо Бродского (и Бокаччо) я слышу: давить, добить, раз и навсегда, звери, а не люди, дикари, тысячу за одного.

А что произошло-то? Беслан, «Норд-Ост», «Курск» террористы утопили? Так даже во время Беслана и «Норд-Оста» вроде не забывали про Бродского, говорили, что главное не месть, а человеческие жизни, ругали власти за то, что отказываются от переговоров. А тут – не подходите к ней с вопросами.
Каждый раз когда в Израиле стреляют, выясняют, кто первый начал и кто виноват. Это важный вопрос для начала войны, но абсолютно второстепенный, когда война длится 65 лет. Когда война длится несколько поколений, давно нет вопроса о первом выстреле, есть просто перестрелка.

Несколько дней назад я писал в «Русской жизни», что стрельба из Газы и по Газе – такое же сезонное явление, как миграция скворца обыкновенного. Я вырос под эту новость, и те, кто меня на десять лет старше, выросли под нее же, и те, кто старше их. А что тут можно придумать, когда два почти равночисленных народа делят одну страну? На Украине или в Бельгии делят, допустим, мирно. Но если бы не мирно, если бы, допустим, как кошка с собакой, как сербы с хорватами, как ахейцы с троянцами одну Елену, то что бы вышло?

Вот победили, значит, ахейцы троянцев, киевские донецких или наоборот в каком угодно честном бою: наша страна, разумейте, языцы, и покоряйтеся. Они же покорились, но не разумеют: живут, вымирать не планируют, в стаи не сбиваются, со скворцами не улетают, не тают по весне, не опадают осенью. Они ж – палестинцы, донецкие, львовские не понаехали: не киргизские кровельщики, не молдавские штукатуры. Тут родились, выросли, ходили в садик и школу, как и их папа с мамой.

Живут, значит, едят, пьют, качают права. Лесные братья ушли в леса, горные в горы, степные в степи. Привет Мальчишу. И что тут придумать? Либо наделить их правами в своей стране (их же бывшей), либо сделать им отдельную страну. А ни того, ни другого не хочется, жалко. Думаешь, встанет когда-нибудь из мрака розоперстая Эос, поглядит с высоты, а их и след простыл. Нету, словно и не было на свете. Просыпаешься, а они все тут. Как плохой сосед, постылая жена или надоевший вид за окном.


План Путина

У Израиля как не было, так и нет плана на случай – давно одержанной – победы. Поэтому приходится побеждать снова и снова. За последние 65 лет побеждали несколько раз по-крупному и множество раз по мелочи, и конца не видать.
Бывает, в Израиле свою войну сравнивают с чеченской. Россия воевала более жестоко, чем Израиль. Но у чеченцев, как за двести лет до них у поляков, в случае поражения была понятная перспектива – остаться российскими гражданами. Может, не всем хотелось, но все-таки.

Как она реализуется, мы с вами видим. Чеченцы побеждены, и с русскими паспортами летают за границу, ездят по России, делают бизнес, покупают недвижимость, справляют свадьбы. И на территории побежденной Чечни не строят микрорайоны социального жилья для подмосковных очередников. Может, это не всем нравится уже в стане победителей, но это другой вопрос. У палестинцев такой перспективы не просматривается.

Что делать с побежденными? Шесть миллионов израильтян очевидно не хотят делать четыре миллиона арабов гражданами своего государства. Можно понять, я бы тоже задумался – при таком-то соотношении. Хорошо бы уехали – в Иорданию, в Тунис, в Египет. Вокруг огромный арабский мир, пусть катятся. Но добровольно не уезжают, и силой не выгнать: дети ревут, женщины голосят, мужики смотрят злобно, чемоданы, узлы, дороги, пыль, туман. Все это по CNN показывают, самим противно, чего уж.

Дать свое государство? Так сначала и планировалось – если не коммуналка, то разъезд. Но тут жди раздела имущества, а его уже в дело приспособили: комнату заняли, обставились, обжились, сервант, комод, книжные полки, поселили родственника из провинции на раскладушке. Куда его теперь?

И другого жалко: за что воевали, земля, политая кровью дедов, отцов, братьев, сыновей и племянников – как отдать? Ни пяди. Ну, может, одну или две. А этим ведь пол-Иерусалима подавай. Представьте себя на месте израильтян: чеченцев не миллион, а почти как нас с вами – допустим, 100 млн, и еще говорят, что пол-Москвы – это их город. Ну не Москвы – так Киева, матери городов русских. Хотя Киева нам теперь как раз не жалко. Уже попрощались.

Чтобы оттянуть момент, когда надо что-то решить, говорят: там не с кем договариваться. Если ждать, когда у палестинцев возникнет правительство, как в Дании или хотя бы как в Иордании, всегда будет не с кем. ХАМАС, возможно, вообще худшее правительство в мире. Но это потому, что оно вообще не правительство. Уберите из Москвы власти, армию, полицию, и в городе будут заправлять те, у кого есть оружие и нет жалости. Примерно это самое и произошло в Газе.


Затянувшееся наказание

И вот из всех путей не выбрано никакого. Пусть оно как-нибудь само. Само получается плохо. Тележку с рухлядью катить по узким переулкам гетто – это сейчас не про Израиль, это сейчас, конечно, про Газу. Трущобы, перенаселенные пораженными в правах людьми, местными и согнанными-сбежавшимися из окрестностей, замкнутые по периметру охранниками, а внутри заправляют самые безжалостные и самые вооруженные. Решительные, так сказать, люди.

Отсутствие плана у победителей рождает перестрелки длиной в полвека. 65 лет назад Германия стреляла по русским, американцам и французам, Италия по англичанам, Япония по китайцам, Англия по индийцам. А сейчас разве можно себе это представить? За это время восстали и пали империи, начался и закончился коммунистический эксперимент в Европе, стала независимой Африка и Азия, Китай перешел от гражданской войны через культурную революцию к капитализму. А тут все стреляют – из Газы и по Газе.

Европейцы наказали Германию за агрессию оккупацией в 1945 году, израильтяне наказали арабов за агрессию оккупацией почти тогда же – в 1948-м. Однако если бы сейчас, 70 лет спустя, на месте Германии были «немецкие территории», иначе называемые «Западный берег реки Одер» или «Восточный берег реки Рейн», мы бы точно имели немецкие самодельные фау над французскими городками и немецких фольксфрайхайт-шахидов в московском и лондонском общественном транспорте.