Культура человечества меняется. Со временем меняется и каждый сегмент культуры, как и встречающиеся в нем формы культуры. Меняется и такая форма, как государственность, т.е., меняется и форма государственного строя.
 
Культура меняется по-разному. Это разнообразие определяется скоростью изменений. С этой точки зрения многие элементы культуры меняются медленно, и некоторые изменения можно заметить лишь спустя долгое время. Это статичная часть культуры. Но есть и динамичный элемент, — это подтверждают регулярные и радикальные изменения.
 
Форма государственного строя составляет статичный элемент культуры.
 
До сих пор в истории человечества встречались лишь две формы правления — монократия и поликратия.
 
Монократия — форма государственного строя, в рамках которой власть принадлежит одному человеку, либо одной государственной или религиозной институции. В основе монократии лежит принцип единовластия. Обычно власть принадлежит одному человеку — монарху. В таком случае эта форма правления называется монархией. А монарха могут называть по-разному (кесарь, король, царь, эмир, цезарь, хан, император, фюрер) в зависимости от терминологии, принятой в соответствующей стране (на конкретном языке).
 
Монократией является и форма государственного строя, если все в стране решает, например, президент или одна политическая партия (как это было при СССР), а также религиозная организация (например, в Иране). В таком случае в стране существует идеологический монизм, однопартийная система или теократический тоталитаризм.
 
В основу поликратии положен принцип раздела власти. В поликратической стране власть принадлежит нескольким институциям: парламенту, президенту, правительству, органам конституционного контроля.
 
Поликратическая форма правления исторически моложе монократической. Массовое введение этой формы началась в XIX веке. С той поры во многих странах власть заполучил новый социальный слой — буржуазия, для которой наиболее привлекательным является принцип раздела власти.
 
Амбиции и стремление к власти присущи любому слою, но буржуазия является первым, чьи амбиции осуществились в планетарно-глобальном масштабе.
 
О завоевании мира мечтали и пролетариат, и многие монархи. Исторически новейший тому пример — мечта фюрера Гитлера и его реальные кровавые действия. То, чего не удалось достичь пролетариату и немецкому фюреру, в ХХ веке достигла западная (англо-саксонская) буржуазия, которая взяла власть в свои руки почти во всем мире и претворила в жизнь свои амбиции в планетарном масштабе.
 
Главным политическим инструментом планетарного контроля западной буржуазии является геополитика. Она возникла в ХХ веке и быстро помогла западной буржуазии достичь того, что до этого не удалось добиться ни одному социальному слою или монарху.
 
Успех обеспечивает свойство геополитики создать исторически новую, третью форму государственного управления. На форму государственности влияют различные факторы: политические, экономические и исторические. В ХХ веке кардинально усилилось влияние геополитического фактора на форму государственного управления. На данный момент государственность гораздо сильнее зависит от геополитического, а не политического, экономического и исторического факторов.
 
По этой причине в ХХ веке возникла новая форма государственного управления, которую желательно назвать геократией. Раньше в мире доминировала монократия и поликратия, а в наши дни (после Второй мировой войны) доминирующее место заняла геократия, и именно она, очевидно, сохранится и в XXI веке.
 
В ЛР также существует геократическая форма правления.
 
Без обсуждения геократической формы государственности ЛР невозможен и оптимальный ответ на ныне актуальный вопрос «что делать?».
 
Образование геополитики считается одним из наиболее выдающихся достижений западной научной мысли в социальных науках. Конкурировать с теоретической и практической амплитудой геополитики способна лишь социология и экономика. В литературе иногда встречаются ученые, которые королевой социальных наук считают именно геополитику.
 
Длительное время к геополитике относились не как к немецкой, а как к фашистской науке. По этой причине вопросы геополитики замалчивались. Такова была ситуация не только в социалистических странах, но и на Западе. В политическом лексиконе СССР слова «геополитика» не существовало.
 
Между прочим, существенной причиной развала СССР признана геополитическая безграмотность коммунистических лидеров.
 
Их мозг был занят только организацией классовой борьбы и основанием пролетарской диктатуры во всем мире.
 
По сравнению с правящей элитой США, Великобритании и Франции, вожди СССР были некомпетентны с геополитической точки зрения, поэтому их внешнеполитическая деятельность была узконаправленной, и в ней отсутствовали геополитические перспективы.
 
А западные державы заботились об установлении геополитического контроля — и в конце концов одержали победу.
 
Геополитика возникла и в первое время развивалась в интеллектуальных кругах немцев и германофилов (шведов и англичан).
 
Понятие «геополитика» появилось в 1899 году — его ввел в обиход швед Рудольф Челлен, на которого повлияла книга «Politische Geographie» немецкого географа Фридриха Ратцеля, изданная в 1897 году. Тем не менее, этот термин приобрел популярность лишь после 1916 года, когда на немецком языке вышла книга Р.Челлена «Государство как организм».
 
В довоенной Германии роль геополитики была довольно важной. Почти во все программы вузов был включен обязательный курс лекций по геополитике. Этот курс продолжался и после 1933 года, когда к власти пришел Гитлер. Геополитические конструкции играли очень важную роль во властолюбивом менталитете фашистов.
 
Фактически, немцы всегда считали, что Бог их «обидел» и не дал им достаточно обширного жизненного пространства. Поэтому немцы сами должны добиться достаточно большое жизненное пространство. Под влиянием этого территориального аппетита они в свое время завоевали земли балтов и угро-финнов.
 
В постсоветское время информацию о геополитике (географический ум государства, учение о сферах влияния и контроле территорий) получила и часть жителей Латвии.
 
В Латвии вышли научные книги о геополитике. Также опубликована антология классиков геополитики. В вузах составлены соответствующие курсы для студентов. А в других странах геополитика быстро развивается и расширяется в обширном и всестороннем научном дискурсе о геоэкономике, геофилософии, а в последнее время — и о кибергеополитике, ведь т.н. киберпространство становится элементом международной политики.
 
Я часто слышал вопрос со стороны студентов, может ли быть своя геополитика у такой маленькой (в другом варианте — неразвитой) стране, как Латвия.
 
Ответ утвердительный, даже с оговоркой: не только может быть, но и обязательно (в другом варианте — в нормальных условиях) необходима.
 
Каждая страна имеет определенное геополитическое положение. Это может быть положение в масштабе всей планеты (макроположение), регионально-континентальном масштабе (мезоположение) или положение в масштабе отдельных участков границ государства (микроположение).
 
Территориальное расположение Латвии имеет геополитическое значение во всех трех масштабах.
 
Латвия находится в той части планеты, которой основатели геополитики придали наиболее высокий геополитический статус.
 
Разумеется, речь о понятии «Heartland» (сердцеобразная земля, срединная земля), известное в геополитике. Так называется особо важная территория в Евразии — приблизительно, территория Российской империи и СССР. Кто контролирует «Heartland», может контролировать и всю жизнь на Земле. Не зря ведь Гитлер сначала пытался создать геополитическую ось Германия — Россия — Япония, чтобы потом преодолеть сопротивление США и Великобритании.
 
Недаром ведь в прошлом, как и сегодня, протекает беспощадный бой за Россию и Украину — против идеи создания Евразийского Союза.
 
Территория Латвии и отдельные участки ее границы имеют большое значение для всей «Heartland» — страна обеспечивает доступ к Балтийскому морю и выходу к Атлантике.
 
Территорию Латвии с геополитической точки зрения можно интерпретировать как буферную зону между Западом и Востоком, Германией и СССР, НАТО и Российской Федерацией, Евросоюзом и Евразийским Союзом.
 
Территория Латвии имеет огромное стратегическое значение.
 
Разумеется, размах геополитических амбиций стран может различаться. В теории геополитики (некоторые ученые ее сейчас назвали геополитологией) до сих пор актуален закон фундаментального дуализма: мощь на суше (например, Российской империи) и мощь на море (например, Великобритании). Но в любом случае все зависит от силы государства, которую образуют определенные предпосылки.
 
Геополитические амбиции каждой страны, как и реальный геополитический авторитет определяют такие факторы, как рельеф территории, вид границы (морская или сухопутная), количество жителей, ресурсы полезных ископаемых, степень этнической однообразности, уровень социальной интеграции, политическая стабильность, национальный дух, менталитет народа.
 
Каждая страна формирует свою геополитику в качестве аналитического и стратегического элемента внешней политики в зависимости от конкретного объема упомянутых факторов. Правда, геополитическая метафизика гитлеровской Германии основывалась и на приличной порции мистицизма: мол, рельеф и границы Германии — это дар Божий, а арийская раса имеет особую миссию и избрана на Земле.
 
Но упомянутые предпосылки меняются.
 
В ХХ веке произошли существенные изменения, раскрывшие новые геополитические перспективы.
 
Геополитическое мышление должно учесть новинки и сфере вооружения и военной организации. Причиной серьезных изменений стало создание ядерного оружия, развитие транспортных и информационных технологий, что дало возможность перемещаться через всю планету и поддерживать прекрасную связь с любым местом на Земле.
 
Первыми за ревизию классической геополитики оперативно взялись американцы под руководством своего 32-го президента, Франклина Рузвельта. Он мечтал о господстве американцев во всем мире. Рузвельт сопротивлялся американскому изоляционизму — желанию заботиться только о жизни в собственном доме и не задумываться над защитой страны — ее ведь с обеих сторон прекрасно защищают просторы океанов.
 
Уже во времена правления Рузвельта (1933-1945) стало ясно, что водные просторы американцев не спасут, например, от немецкой агрессии. В целом геополитический закон фундаментального дуализма потерял актуальность. Было уже неважно, связана ли мощь страны с ее сухопутной или морской доминантой. В антигитлеровской коалиции состояли как типичные сухопутные, так и типичные морские страны.
 
Также Рузвельт понял, что американцы должны взять на себя обязательства и позаботиться о защите всего человечества.
 
Человечество заинтересовано в существовании одного центра (силового полюса), который проводит уравновешивающий и стабилизирующий контроль.
 
США должны стать глобальным арбитром в мировом масштабе. Это была идея президента Рузвельта.
 
Под руководством Рузвельта была разработана глобальная геополитическая стратегия, которая, в принципе, продолжается и по сей день. В ее основе — геополитическая теория интервенции. Американцы открыто декларируют, что всему миру требуется защита со стороны США. Страны во всем мире согласны частично отказаться от своей суверенности — факторов их силы недостаточно для реализации самостоятельной геополитики.
 
Эпоха глобальной гегемонии США началась после Второй мировой войны, когда американцы перехватили контроль над Западной Европой, Японией, а со временем — и обширными территориями в Южной Америке, Африке и Азии.
 
После развала социалистической системы почти во всех «красных» землях начали хозяйничать американцы.
 
Встречаются различные инструменты гегемонистского влияния. Чем ближе к сегодняшнему дню, тем утонченнее и научно насыщеннее они становятся.
 
Сейчас в моде технологии управляемого хаоса, создание киберконтроля и сетевых структур, а также научно-обоснованные навыки управления.
 
Делается все возможное, чтобы гегемония выглядела законной (легитимной) в глазах мирового сообщества: мол, никого силой не заставляют отказаться от суверенности и подчиниться геополитическому управлению американцев.
 
В ХХ веке американцы прекрасно освоили умение находить, подготовить, подкупить и использовать местные кадры — людей, готовых верно служить интересам американцев и одновременно подло играть роль патриотов.
 
Интересно отметить еще один момент. Оказывается, поликратия (управление государством в нескольких руках) очень подходит для реализации геополитических (гегемонистских) интересов, ведь не так уж и просто, а иногда — вовсе невозможно повлиять на монарха. Об этом свидетельствует всемирная история. В рамках поликратии власть находится в руках сотен и тысяч людей, среди которых гораздо проще найти «доверенных лиц», чем «обработать» одного короля или эмира.
 
В ХХ веке американцы стали выдающимися идеологами и пропагандистами. Во многих государствах под их управлением локальная национальная идеология совершенно добровольно и даже с энтузиазмом заменяется на космополитически безликую идеологию неолиберализма, которая зомбирует местное общество в пользу американцев.
 
Элемент неолиберализма — «Вашингтонский консенсус» — быстро стал настольной книгой для местной власти и с помощью якобы ценных и конструктивных рецептов американцев помог полностью разрушить экономическую и финансовую самостоятельность своей страны.
 
В некоторых бывших социалистических странах, например, в Латвии, экономика и финансы были разрушены полностью.
 
В результате всего вышеупомянутого в ХХ веке возникла новая форма государственности — геократия.
 
В рамках геократии национальная суверенность государства имеет лишь маргинальную роль, либо она имеет место только на бумаге. При геократии все государственные процессы регулируются геополитикой, к тому же — геополитикой не собственной, а чужой страны.
 
Геополитика собственной страны актуальна только в тех странах, которые на нынешний день в какой-то мере считаются полюсами силы в мире (США, Китай, относительно — Индия, Россия, Бразилия, Иран). Эти страны реализуют свою собственную геополитику.
 
Стержнем внешней, и даже внутренней политики этих государств является геополитика. Поэтому и они по своей сути являются геократическими странами.
 
Латвийская Республика стала геократической в 30-х годах ХХ века.
 
Вспомните, ведь ЛР появилась по воле Антанты. Но эту волю нельзя считать геополитической. Антанта поделила наследие Первой мировой войны, не планируя контролировать национально-государственную суверенность ЛР и не ограничивая ее никаким образом. Наши историки не обнаружили никаких следов геополитического диктата какой-либо иной страны.
 
Многие геополитики первой относительно глобальной геополитической махинацией считают т.н. пакт Молотова-Риббентропа, подписанный Германией и СССР 23 августа 1939 года.
 
Пакт имел приложение — секретный протокол и карту, в которой были зафиксированы геополитические зоны влияния обеих стран. Латвийская Республика попала в зону геополитического влияния СССР.
 
Пока еще не опубликованы никакие пакты и их приложения о переходе Латвии в геополитическую зону влияния США после распада СССР.
 
Известно лишь, что геополитическую «сделку» заключили Горбачев и президент США.
 
Возможно, это произошло в 1989 году. Возможно, сделка (на самом деле Горбачев не торговался, лишь раздаривал) была устной и на бумаге ничего не фиксировалось. Это мнение бытует в кругу специалистов.
 
Возможно, через какое-то время в каком-нибудь архиве все же найдется пакт Молотова-Риббентропа, версия 2.0. Но нам от этого легче не станет.
 
Мы уже ощутили геократию, так сказать, «по полной программе» на собственной шкуре. Формой государственного управления ЛР в постсоветский период стала геократия. Разумеется, это не геократия, подобная той, что мы наблюдаем в США и Китае. Это не геократия, созданная нами.
 
У нас вообще не идет речь о собственной геополитике. У нас говорится лишь о том, как успешнее выполнить геополитические распоряжения США.
 
У нас крайне наглый и ограниченный «кандидат на пост премьера», недавно «подкинутый» правящей кликой, может подло нести ахинею: «Когда мы вступали в Евросоюз, многие мне говорили, что теперь мы потеряем свою независимость. Напротив — могу гарантировать, что суверенитет Латвии вырос именно после вступления Латвии в ЕС, ведь возросло наше влияние в мире».
 
Ну а теперь про ответ на вопрос «что делать?». Ответ очень краткий, можно ограничиться одним предложением.
 
Для начала надо организовать переговоры с геополитическими полюсами силы, чтобы они акцептировали наше желание радикально изменить жизнь в ЛР — разрешили безжалостно покончить с причинами безобразий и наконец-то создать нормальную страну.
 
Дальнейшую судьбу Латвии можно решить лишь геополитическим путем, получив поддержку у главных геополитических лидеров — России и США.
 
Наша жизнь может измениться к лучшему, если в их интересах будет и в дальнейшем обеспечивать нам жизнь, достойную людей, ограничивать деструкцию и деградацию, а самое главное — остановить скорую и, с точки зрения культурологических закономерностей, неизбежную гибель латышского народа.
 
Только после акцепта геополитических лидеров можно будет убрать национальных предателей, негодяев, дураков, рептилий-нуворишей и начать жизнь заново.
 
Мы живем в эпоху геократической государственности — существует специфически адекватный способ решения государственных проблем. И это надо учитывать. Наивно и стратегически неверно надеяться на что-то другое.
 
До сих пор латвийский народ должен был жить по-другому, чтобы элементарно положиться на самого себя, а не передавать все карты в руки предателям народа.
 
Прежняя жизнь латвийского народа неприемлема. Она не заслуживает элементарного уважения. Она заслуживает лишь порицания и презрения.
 
Но это может повлиять на решение геополитических лидеров, если какой-либо политической силе удастся успешно включить этот вопрос в общий регламент геополитики США и России.
 
Лидеры держав имеют причину для отказа: «Кто же заставлял вас непрестанно воровать и жульничать, за взятки все отдать и распродать иностранцам? Кто заставлял вас продвигать на должности неизлечимых коллаборационистов, нечестных и просто глупых людей? Почему латыши голосуют лишь за посредственности и не позволяют работать умным и честным людям?»
 
Безусловно, лидеры держав имеют основание пристыдить народ Латвии, как это по заданию своего правительства сделала посол США Кэтрин Тодд Бейли в своей речи в Латвийском университете в 2007 году.
 
Лидеры держав могут освежить в памяти речь посла и спросить, почему мы не сделали никаких выводов и продолжили все по-старому, как будто никто не критиковал нас и не сделал никаких замечаний.
 
Еще лидеры держав могли бы еще пояснить нашим делегатам, что геократия отнюдь не означает полного отказа от национального суверенитета.
 
Существование геополитической протекции не требует отказа от своей национальной валюты, для этого не требуются рабское преклонение и потеря уважения к себе.
 
В современном мире почти каждая страна уживается с геополитической протекцией. Все зависит от того, как страна умеет использовать эту протекцию в собственных национальных интересах.
 
В эпоху геократии лидеры государства должны уметь тонко согласовать интересы своего народа с интересами протектората. Это высокое искусство, и примеров можно привести немало. Даже в соседних странах.