Каждое государство имеет свое собственное лицо, и оно часто ассоциируется с лицом какого-то одного яркого политика. В Латвии, по-моему, вообще нет политиков, мощность излучения которых может уловить человеческий глаз. Откровенные жулики, опереточные злодеи и картонные рыцари — они надоели всем. А вот яркого человека, с хотя бы умеренным своекорыстием, но ставящим государственные интересы перед своими собственными, в нашей политике еще не было…

Поэтому, на мой взгляд, важно вовремя увидеть появление личности, которая имела бы задатки стать таковой и избавить страну от засилья опостылевших заурядностей. При этом нас не должны покидать сомнения, на какие цели распространит свой талант этот человек и как он будет соотносить нормы морали и права внутри себя и внутри государства.

Ведь он должен согласиться стать «содержанкой» своих небогатых налогоплательщиков, включая старух-пенсионерок. А также в полной мере отдавать себе отчет в том, что политика хотя и вторая древнейшая профессия, но у нее, по словам Рональда Рейгана, гораздо больше общего с первой. Поэтому не каждый самодостаточный человек готов пойти на такие условия.

И все-таки люди, расталкивая друг друга локтями, рвутся к этой кормушке, проявляя недюжинную смекалку и настырность. И мне захотелось среди этой серой массы выделить несколько талантливых, на мой взгляд, личностей, способных при удачном стечении обстоятельств стать яркими в большой политике ЛР.


Дороги, которые мы выбираем

Впервые я увидел его утром 9 мая. Народ ручейками уже растекался по площади перед памятником, и хорошо смотрелись эти трое – две длинноногие красавицы и он, тогда еще только кандидат в градоначальники, тоже очень молодой и симпатичный. Они оживленно и весело передвигались в еще негустой толпе, поминутно останавливаясь, чтобы сфотографироваться. Причем прелестницы фотографировали исключительно его, а он то и дело застывал в трудной позе, обнаруживая умение и желание позировать.

Вероятно, именно за эти качества отцы-основатели и захотели установить его в витрине своей игры — как манекена, которым можно будет легко управлять. Однако способности молодого человека оказались гораздо выше, особенно в умении убедительно говорить. Они разрушали привычные стереотипы гармонии некой асимметрией, которая появлялась вместе с ним на экране телевизора.

Его спокойная манера точно и кратко излагать, уверенно «держать» крупный план входила в ощутимое несоответствие с молодостью его лица и являлась причиной раздражения подсознания зрителя. А естественное стремление любого организма к балансу заставляло этого зрителя напрягаться в поисках ответа – чему верить, глазам или ушам?

Но ведь именно язык — основное орудие политика. И мы невольно покорялись бархатным тембром его голоса, его спокойной внутренней уверенностью, аккуратной аргументацией — и в итоге принимали обаяние его молодости.

Сколько раз, выходя в телеэфир, ему удавалось невозможное – оправдать откровенное, циничное, корыстное и продуманное предательство командой ЦС интересов большой части своих избирателей. И народ, подчиняясь его обаянию, как сомнамбула, снова голосовал в указанном направлении, оправдывая свое сомнительное решение отсутствием альтернативы.

Сегодня даже его метание из стороны в сторону с признанием-непризнанием оккупации, а также в период кампании «за родной язык» могут сработать на него, если удастся очистить их от налета меркантильности и перевести в плоскость «мучительного поиска» разумного сосуществования обеих общин.

Но любому политическому лидеру национального уровня кроме умения красиво говорить понадобятся еще и реальные дела, с которыми он умеет справляться. В этом отношении два успешных срока на посту рижского градоначальника будут являться лучшим доказательством его деловых качеств.

За его обманчивой внешностью «мягкотелого интеллигента» скрыто исключительное упорство и недюжинная сила воли. Какие чудовищные нагрузки он преодолевал, продолжая марафон, несмотря на начавшийся процесс отека легких! Так что силы воли этому человеку у нас не занимать.

Но в политике воля — это не просто упорство в достижении поставленных задач. Политическая воля предполагает способность встать над мелкими личными и групповыми интересами во имя государственных.

Сможет ли молодой человек, наделенный врожденными качествами политика, преодолеть искушения и употребить свои способности на пользу всего общества — во многом будет зависеть от его личных качеств, от его представлений о соотношении норм морали и права.

Ведь у нас нет гражданского общества с его действенными инструментами обратной связи, поэтому мы снова окажемся простыми статистами, заложниками внешнего обаяния политиков — и снова, как сомнамбулы, будем голосовать в указанном направлении, оправдывая свое сомнительное решение отсутствием альтернативы.