Я хоть и дурак, но не верю в загробную жизнь, равно как и в реинкaрнацию.

Во-первых, что это за жизнь — «за гробом»? Как это может быть с чисто технической точки зрения? Это тебя нарядили в самое дорогое — спортивный костюм с кроссовками, красиво уложили, забили гроб гвоздями и закопали, «чтоб глаза мои тебя не видели»?

Получается, что я после смерти вылезти оттуда должен? Мало того, нужно ещё и лечь «за гробом», так-то там особо не разгуляешься. Тем более — ты мёртвый. Как в это можно верить — не понимаю...

По переселению души тоже есть вопросы технического характера, но если будет такая возможность, я бы хотел быть осой, на которую у меня аллергия. И вот всех, кто останется жить после меня и радостно нажрётся на шару на моих поминках, чтоб — ужалить под глаз, а ещё лучше — в лоб. Тут я со знанием дела к вопросу подхожу. Кусан был и туда, и туда. Это то ещё зрелище — единорог с прищуром на оба глаза.

В общем, в мистику не верю. Вот как коммунизма не дождался, так и перестал.

Но блин, есть-таки одна штука, которая объяснению не поддаётся. Приготовление еды.


Готовить меня научила мама, а начал учить брат. Он показал мне, как варить вермишель и как проверять, готова ли. Он у нас в семье всегда отвечал за издевательства надо мной и сильно в этом преуспел, ну а я наивным был, таким и остался.

А проверял готовность вермишели по его науке я так: вылавливаешь ложкой как можно больше вермишелин — и с размаху швыряешь их на стену. Если прилипли, значит — готовы. Стоит ли говорить о реакции мамы, когда я это сделал в её присутствии? Она так удивлялась, что я плакал.

Но так или иначе бразды правления кухней перешли в мои шаловливые ручонки.

Всё началось с пирога. Обычный круглый пирог с картошкой. Осетинский. Маму научила тётя Аза — соседка, ну и мне было передано по наследству. В общем, у нас у всех троих пирог получался по-разному. А так как я любопытный донельзя, я задался логичным вопросом: почему?

Я люблю эксперименты на кухне, но на пироге с картошкой фантазии разгуляться негде. И так как мама терпеть не может эксперименты, а я обожаю и их, и маму, путём грамотного запудривания мозгов мама была вызвана на дуэль.

Ей было брошено вафельное полотенце кухонного раздора — и мы приступили.


Муку брали из одной и той же пачки. Картошку пошли выбрали, чтоб была одинаковая. Сварили в одной кастрюле на оба пирога.

Дрожжи использовали из одной пачки, смертельно замороженной в морозилке флагмана холодилостроения «Саратов».

Месили тесто одновременно, на одном столе. Бросались мукой, ржали, разосрались в итоге. Маме не положено проигрывать мучные бои по статусу, а я малесь заигрался, и она пошла мыть голову. Тем не менее тесто для ускорения эксперимента было поставлено на батарею. Обе кастрюли.

Полотенце, которым была накрыта моя кастрюля, начало вздыматься первым, и это уже была маленькая победа, хоть и не имеющая к основной интриге никакого отношения. Мамино тесто поднялось сильно позже, но сантиметра на три выше моего. Как и положено, мы угомонили тесто, запихнули его обратно и стали ждать второго прихода.

Оба раскатали тесто. Я — бутылкой. Скалка дома одна — и слава богу, я и эту в то время периодически прятал, потому что мама у меня сильная, а искать не умеет. Уложили картофельную начинку внутрь, стянули тесто кверху и лишку обрезали ножницами.

Поставили в одну и ту же духовку одновременно. Классические 20 минут при 180 градусах. Три минуты там же, в печи, на подышать-подумать, и — на стол.


Разница была, конечно, не настолько глобальной, что у мамы получился пирог, а у меня вареник, но тем не менее.

Поднялись по-разному. Подрумянились по-разному. Плотность хлебобулочной составляющей разная. Картошка — и та немного, но отличалась не в пользу мамы. Она была точно такого же мнения, но о своей.

Чтобы эксперимент сохранил светлую слезу непредвзятости, была приглашена тётя Валя, которая у себя дома уже стояла у дверей и ждала этого чудесного момента. Нет, мы её не предупреждали, но когда мы дома печём, запах достаётся всему подъезду, а часть пирога — тёте Вале.

Она понятия не имела об эксперименте, пила чай и уплетала пирог, заранее порезанный на куски и перемешанный моим и маминым вариантом. Мы с мамой договорились не влиять на тётю Валю, поэтому каждую минуту интересовались: «Ну, как пироги?» — каждый со своей настойчивостью.

Тётю Валю наши старания никак не тронули. Она влупила две кружки чая и половину пирога и, тяжело дыша, отбыла восвояси в прекрасном расположении духа, так и не сказав ничего путного.

Мы с мамой сели доедать оставшееся. Не стали кривить душой и сошлись на мнении, что мой пирог получился гораздо нежнее (по моей версии), а её пропёкся гораздо лучше, да и поднялся выше (по версии мамы). К концу дегустации мы разосрались так, что не разговаривали неделю. Из-за того, что мой пирог был лучше.


А где же магия? — поинтересуется пытливый читатель, добравшийся до этого места.

Как говаривала моя прабабка, руки во время готовки вкладывают в еду частичку души, потому у всех и получается по-разному.  Вот и не верь после этого в магию. В общем, если кого в лоб укусит оса, имейте в виду — это я.