ИСТОРИЯ РИГИ
16.01.2022
Александр Филей
Латвийский русский филолог
Узница Рижского замка
Для чего поляки заточили в Риге племянницу Ивана Грозного
-
Участники дискуссии:
20167 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Дарья Юрьевна,
Владимир Бычковский,
Леонид Соколов,
Борис Бахов,
Марк Козыренко,
Johans Ko,
arvid miezis,
Илья Нелов (из Тель-Авива),
Песня акына,
Ирина Кузнецова,
Олег Озернов,
Анатолий Первый,
Юрий Васильевич Мартинович,
Rita Dorofeeva,
Иван Киплинг,
Сергей Балунин,
Александр Гильман,
Виктор Гриневич,
Victoria Dorais,
Василий Семенов
Посреди Старой Риги возвышается замок, на который открывается великолепный вид с левого берега Западной Двины. Он перевидал многих постояльцев и пережил много эпох, став символом времени. История Рижского замка тесно переплетена с российской историей. Одна из малоизвестных, но наиболее интересных страниц в его судьбе связана с пребыванием в замке двоюродной племянницы царя Ивана Грозного, которую Польша рассчитывала использовать в борьбе за российский престол.
В 1550-е годы на берегах Балтии разгорелась война. Иван Грозный, раздосадованный притеснениями со стороны ливонских правителей, начал вооруженную борьбу за выход к западным морям. Поначалу ему сопутствовал успех. В первых же сражениях рыцарское воинство было разбито, а сам орден прекратил существование, успев продать свои земли польской короне.
Рига бескровно перешла в ведение гетманов Королевства Польского.
Одним из самых видных наместников, квартировавших в Рижском замке, был Николай Христофор Радзивилл по прозвищу Черный. Именно благодаря его дипломатическим усилиям части Ливонии вошли в состав Польши.
Рига же обрела статус вольного города наподобие Мемеля (Клайпеды) или Данцига (Гданьска). С распадом Ливонии начался период сравнительной экономической автономии города. Негласно над большой частью Прибалтики установили военно-политический контроль поляки и шведы.
В 1582 году Польша навязала Русскому государству невыгодный для него Ям-Запольский мир сроком на десять лет, по которому оно лишалось надежд на выход к Балтийскому морю.
И польские же наместники затеяли в Ливонии интригу. Ее действие разворачивалось на территории Рижского замка.
У Ивана Грозного, помимо прямых наследников, были и побочные. Речь шла о его двоюродной племяннице Марии, дочери его двоюродного брата Владимира Старицкого. Она считалась правомочной претенденткой на московский престол. В свое время Иван Грозный выдал ее замуж за своего ветреного союзника в Ливонской войне, датского принца Магнуса. Это был авторский геополитический проект русского царя — сделать Магнуса своим зятем, а заодно и ливонским королем, и создать на берегах Балтии буферную монархию.
Поначалу все шло успешно, но затем сам Магнус начал охладевать к русскому царю и переходить на сторону его противников. Из затеи приручить датского принца ничего не получилось. Вскоре Магнус окончательно переменил союзника, поклявшись в верности Стефану Баторию. Умер он в нищете, оставив в плачевном положении свою жену, королеву Марию, с единственной дочерью.
Поляки решили приютить Магнусово семейство и определили его в Рижский замок на положении почетных полупленников. Английский негоциант Джером Горсей, основатель Московской компании, отзывался о Марии Владимировне Старицкой как о «ближайшей наследнице московского престола». Внимание иностранных агентов к любым претендентам на царский престол объяснялось корыстными интересами.
В свою очередь, русские не теряли надежды вызволить царскую родственницу из рижского плена. Это было очень непросто. Марию Старицкую и ее юных дочерей усиленно опекал высокопоставленный сановник Речи Посполитой — кардинал Юрий Радзивилл. Он и его окружение определяли, с кем узнице полагалось видеться, а с кем — нет.
Предприимчивый Джером Горсей, выполнявший поручение Бориса Годунова, ближайшего приближенного Федора Иоанновича, употребив все свое хитроумие, насилу смог уговорить польских кураторов разрешить ему встречу с королевой ливонской.
Между англичанином и наследницей рода Рюриковичей состоялся примечательный разговор.
Джером Горсей пишет, что застал королеву Марию за расчесыванием волос ее дочери. Он сразу обратился к Марии с прямым предложением:
Одни источники утверждают, что Мария была тайно вывезена на английском корабле, который привез ее в устье Невы, после чего она была переправлена в Москву. По другим свидетельствам, наемники Бориса Годунова своевременно расставили почтовых лошадей на главной дороге, а сама Мария и ее дочь были выкрадены под видом простых горожанок. Сам же Горсей, вероятно, автор плана побега, избегает прямого указания на подробности, говоря лишь, что «королева с ее дочерью были извещены и очень хитроумно выкрадены и проехали через всю Ливонию, прежде чем их отсутствие было обнаружено».
Так или иначе, у русских получилось вывезти двоюродную племянницу Ивана Грозного из Риги, несмотря на тщательную охрану. Судя по всему, у поляков были свои расчеты относительно представительницы рода Рюриковичей. Тем более что буквально через полтора десятка лет грянула роковая авантюра с Лжедмитрием, которая получила одобрение со стороны короля Сигизмунда III.
Сумей поляки эффективно воспользоваться козырем в виде ливонской королевы Марии Старицкой, их поход на Москву мог состояться раньше.
Впрочем, им и Лжедмитрии не помогли.
Борис Годунов же получил в свое распоряжение реальную соперницу и воспользовался этим достижением по-своему. Трудно сказать, сам ли Борис или его сестра Ирина (жена Федора Иоанновича, последнего Рюриковича) повлияли на дальнейшую судьбу Марии, но и в России она осталась чем-то вроде пленницы, правда, очень статусной. В ее распоряжении более года были обширное поместье, прислуга, личные телохранители. Однако очень скоро отношение изменилось — Марию и ее дочь заключили в монастырь. Видимо, сказалась ревность Бориса Годунова — ведь Мария Владимировна оставалась последним прямым потомком Ивана Калиты и могла претендовать на престол после смерти болезненного Федора Иоанновича…
Впрочем, военное и политическое счастье переменчиво. Скоро Россию настигнет суровое Смутное время. Прервется, едва начавшись, династия Годуновых. Уже через четверть века Польша утратит свои балтийские земли. В помещениях на берегу Даугавы обоснуются шведские колониальные губернаторы. И история Рижского замка продолжится.
В 1550-е годы на берегах Балтии разгорелась война. Иван Грозный, раздосадованный притеснениями со стороны ливонских правителей, начал вооруженную борьбу за выход к западным морям. Поначалу ему сопутствовал успех. В первых же сражениях рыцарское воинство было разбито, а сам орден прекратил существование, успев продать свои земли польской короне.
Рига бескровно перешла в ведение гетманов Королевства Польского.
Одним из самых видных наместников, квартировавших в Рижском замке, был Николай Христофор Радзивилл по прозвищу Черный. Именно благодаря его дипломатическим усилиям части Ливонии вошли в состав Польши.
Рига же обрела статус вольного города наподобие Мемеля (Клайпеды) или Данцига (Гданьска). С распадом Ливонии начался период сравнительной экономической автономии города. Негласно над большой частью Прибалтики установили военно-политический контроль поляки и шведы.
В 1582 году Польша навязала Русскому государству невыгодный для него Ям-Запольский мир сроком на десять лет, по которому оно лишалось надежд на выход к Балтийскому морю.
И польские же наместники затеяли в Ливонии интригу. Ее действие разворачивалось на территории Рижского замка.
У Ивана Грозного, помимо прямых наследников, были и побочные. Речь шла о его двоюродной племяннице Марии, дочери его двоюродного брата Владимира Старицкого. Она считалась правомочной претенденткой на московский престол. В свое время Иван Грозный выдал ее замуж за своего ветреного союзника в Ливонской войне, датского принца Магнуса. Это был авторский геополитический проект русского царя — сделать Магнуса своим зятем, а заодно и ливонским королем, и создать на берегах Балтии буферную монархию.
Поначалу все шло успешно, но затем сам Магнус начал охладевать к русскому царю и переходить на сторону его противников. Из затеи приручить датского принца ничего не получилось. Вскоре Магнус окончательно переменил союзника, поклявшись в верности Стефану Баторию. Умер он в нищете, оставив в плачевном положении свою жену, королеву Марию, с единственной дочерью.
Поляки решили приютить Магнусово семейство и определили его в Рижский замок на положении почетных полупленников. Английский негоциант Джером Горсей, основатель Московской компании, отзывался о Марии Владимировне Старицкой как о «ближайшей наследнице московского престола». Внимание иностранных агентов к любым претендентам на царский престол объяснялось корыстными интересами.
В свою очередь, русские не теряли надежды вызволить царскую родственницу из рижского плена. Это было очень непросто. Марию Старицкую и ее юных дочерей усиленно опекал высокопоставленный сановник Речи Посполитой — кардинал Юрий Радзивилл. Он и его окружение определяли, с кем узнице полагалось видеться, а с кем — нет.
Предприимчивый Джером Горсей, выполнявший поручение Бориса Годунова, ближайшего приближенного Федора Иоанновича, употребив все свое хитроумие, насилу смог уговорить польских кураторов разрешить ему встречу с королевой ливонской.
Между англичанином и наследницей рода Рюриковичей состоялся примечательный разговор.
Джером Горсей пишет, что застал королеву Марию за расчесыванием волос ее дочери. Он сразу обратился к Марии с прямым предложением:
Мария честно ответила ему:Царь Федор Иванович, ваш брат, узнал, в какой нужде живете вы и ваша дочь, он просит вас вернуться в свою родную страну и занять там достойное положение в соответствии с вашим царским происхождением, а также князь-правитель Борис Федорович Годунов изъявляет свою готовность служить вам и ручается в том же.
Мария Владимировна опасалась расправы или шантажа со стороны польских наместников, а также волновалась за судьбу дочери. Впрочем, Горсей утверждает, что она согласилась на побег. И далее версии ее бегства из Ливонии различаются.Вы видите, сэр, меня держат здесь, как пленницу, содержат на маленькую сумму, менее тысячи талеров в год. … Меня особенно тревожат два сомнения: если бы я решилась, у меня не было бы средств для побега, который вообще было бы трудно устроить, тем более что король и правительство уверены в возможности извлечь пользу из моего происхождения и крови, будто я египетская богиня …
Одни источники утверждают, что Мария была тайно вывезена на английском корабле, который привез ее в устье Невы, после чего она была переправлена в Москву. По другим свидетельствам, наемники Бориса Годунова своевременно расставили почтовых лошадей на главной дороге, а сама Мария и ее дочь были выкрадены под видом простых горожанок. Сам же Горсей, вероятно, автор плана побега, избегает прямого указания на подробности, говоря лишь, что «королева с ее дочерью были извещены и очень хитроумно выкрадены и проехали через всю Ливонию, прежде чем их отсутствие было обнаружено».
Так или иначе, у русских получилось вывезти двоюродную племянницу Ивана Грозного из Риги, несмотря на тщательную охрану. Судя по всему, у поляков были свои расчеты относительно представительницы рода Рюриковичей. Тем более что буквально через полтора десятка лет грянула роковая авантюра с Лжедмитрием, которая получила одобрение со стороны короля Сигизмунда III.
Сумей поляки эффективно воспользоваться козырем в виде ливонской королевы Марии Старицкой, их поход на Москву мог состояться раньше.
Впрочем, им и Лжедмитрии не помогли.
Борис Годунов же получил в свое распоряжение реальную соперницу и воспользовался этим достижением по-своему. Трудно сказать, сам ли Борис или его сестра Ирина (жена Федора Иоанновича, последнего Рюриковича) повлияли на дальнейшую судьбу Марии, но и в России она осталась чем-то вроде пленницы, правда, очень статусной. В ее распоряжении более года были обширное поместье, прислуга, личные телохранители. Однако очень скоро отношение изменилось — Марию и ее дочь заключили в монастырь. Видимо, сказалась ревность Бориса Годунова — ведь Мария Владимировна оставалась последним прямым потомком Ивана Калиты и могла претендовать на престол после смерти болезненного Федора Иоанновича…
Впрочем, военное и политическое счастье переменчиво. Скоро Россию настигнет суровое Смутное время. Прервется, едва начавшись, династия Годуновых. Уже через четверть века Польша утратит свои балтийские земли. В помещениях на берегу Даугавы обоснуются шведские колониальные губернаторы. И история Рижского замка продолжится.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Эдуард Говорушко
Журналист
С ПОЗИЦИЙ РУССКОГО ЛИВОНЦА
Гобелен у Лукоморья
Алла Березовская
Журналист
ШПИОНОМ МОЖЕШЬ ТЫ НЕ БЫТЬ!
А если назначат?
Владимир Бодалев
РУКОВОДИТЕЛИ
с низкой социальной ответственностью.
Андрей Мамыкин
Журналист и политик.
НИ КИЕВ, НИ РИГА РОССИИ НЕ НУЖНЫ!
В гостях Модест Колеров