1812. Бородино

Буквально пунктиром обозначим классическую академическую версию:

1) Кутузов не хотел генерального сражения, но был вынужден пойти на него, уступая консолидированному давлению армии и двора.

«Кутузов, наверное, не дал бы Бородинского сражения, в котором, по-видимому, не ожидал одержать победу, если бы голоса двора, армии и всей России не принудили его к тому. Надо полагать, что он смотрел на это сражение как на неизбежное зло» (Клаузевиц).

«Кутузов решился на это сражение лишь с целью приобрести моральное право оставить Москву» (Генерал Михневич Н.П.).

2) Позиция под Бородино была неудачной, но другой позиции не нашлось, пришлось сражаться там.

Князь Багратион высказался по этому поводу так: «Всё выбираем места и всё хуже находим».

3) Разгром российской армии под Бородино был предотвращен гением Кутузова, угадавшего направление главного удара, правильно распределившего силы и умело маневрирующего резервами.

«Кутузову пришлось руководить армиями в более сложных исторических условиях, чем его предшественникам, и это позволило его полководческому таланту раскрыться во всей его глубине и многогранности. Он поднял русское военное искусство на новую ступень и добился огромных успехов, наибольшим из которых был разгром армии Наполеона.

Опираясь на героизм и стойкость русских солдат и искусство подчиненных ему командиров, Кутузов мастерски провел эту историческую битву» (Генерал Каменев).

4) Переломом сражения является блестящий рейд в тыл французам кавалерии Платова и Уварова, который ослабил давление войск Наполеона на главные позиции русских войск, позволил Кутузову перегруппировать силы и в результате свел сражение к ничейному результату.

5) Генеральная задача, решаемая Кутузовым, – сохранение армии, ее личного состава, что и обусловило как тактику Кутузова на Бородино, так и отказ от продолжения сражения и последующую сдачу Москвы Наполеону.


А теперь попробуем спокойно реконструировать события.

Начнем с диспозиции.




Ваш левый фланг находится на пологой и ничем не защищенной возвышенности (монастырь построен как раз на том месте, где были позиции Багратиона – вид со стороны французских позиций).




Ваш правый фланг проходит по высокому берегу реки Колочь (обрывы — до 20 м), которая ниже впадает в еще более широкую и непроходимую вброд Москву-реку — вид со стороны Москвы-реки).

У вас есть две армии, в одной из которых 76 000 солдат и 420 орудий, а во второй — 41 100 солдат и 174 орудия.

А теперь два вопроса:

1) Какую армию вы развернете на левом и какую на правом фланге?

2) Где вы начнете в первую очередь возводить полевые укрепления?


Кутузов расположил 1-ю армию Барклая (76 000 солдат и 420 орудий) на берегу Колочи, и 2-ю армию Багратиона (41 100 солдат и 174 орудия) – у деревни Семеновской.

После чего четыре (!) дня строил укрепленные позиции на этом самом берегу Колочи, и даже в тылу армии.

22–25 августа (3–6 сентября) были в основном возведены все запланированные укрепления: Масловские флеши, Криушинский редут, пять полевых укреплений по реке Колочь... кого там сторожили так необходимые под Бородино войска и артиллерия – ума не приложу. Для того чтобы они были задействованы, Наполеон должен был атаковать Кутузова со стороны Москвы, форсируя при этом Москву-реку.

«На самом деле этому крылу было уделено еще большее внимание. 22-го там, от дер. Горки до Москвы-реки, началось строительство целой системы многочисленных укреплений. И тогда же по 2-й армии был отдан приказ, согласно которому весь ее шанцевый инструмент передавался в главную квартиру, а фактически – в 1-ю армию (записки А. П. Ермолова).

«Сочетание природных и искусственных препятствий почти полностью исключало возможность нападения неприятеля на правом фланге», хором пишут участники событий и продолжают писать историки. Этот фланг «был столь же неприступен, как и неопасен» (граф Сегюр).

На ошибку в первоначальном развертывании войск указывали Беннигсен, генералы М.Б. Барклай-де-Толли и Э.Ф. Сен-При. Мемуары и архивы просто пестрят тревожными предупреждениями командующего 2-й армией генерала П.И. Багратиона и его офицеров о том, что «в настоящем положении левый его фланг подвергали величайшей опасности».


Не менее драматично развивались события в центре.

«В ходе осмотра позиции Кутузов отклонил предложение построить на Курганной высоте сильный редут...» (Барклай-де-Толли М. Б. Изображение военных действий первой армии в 1812 году. М., 1859.) Было это сделано уже 25 августа, когда, напоминаю, ВЕСЬ шанцевый инструмент находился в 1-й армии, а войска Наполеона уже выходили к Шевардинскому редуту.

Квартирмейстер 6-го пехотного корпуса поручик И.П.Липранди: «С самого начала занятия позиции 22 августа высота эта (Курганная) была признана ключом оной... Но 22, 23, 24 и за полдень 25-го числа тут ничего не предпринималось! На возвышении этом вначале поставили 12 орудий и потом присоединили еще 6 и приготовили ничтожное количество туров и фашин... но об укреплении ключевой позиции не было еще и речи. Только после полудня 25-го числа решено было поставить тут люнет, к устройству которого могли приступить около 5 часов под вечер, и к открытию в 6 часов утра 26 августа действий он остался еще далеко неоконченным».

«Кутузовъ 23 авг., въ сопровожденіи Барклая-де-Толли, осматривалъ мѣстность л. фланга, т.-е. мѣста, назначенныя для 2-й арміи. Во время этого объѣзда б. рѣшено, по совѣту Барклая, укрѣпить «Курганную» высоту, но, вопреки его мнѣнію, не редутомъ, а лишь б-реею на 12 ор., занятою впослѣдствіи ротою полк. Шульмана. Эта б-рея, начатая постройкою ранѣе 5 ч. д. 25-го, къ 26-му числу не была окончена и къ разсвѣту этого дня имѣла только 10 амбразуръ» (Военная энциклопедия 1911 года).

Итак, результатом решений главнокомандующего, который, между прочим, был профессором военно-инженерного дела, инженерное оборудование русских позиций перед сражением было следующее (ссылка):

1) Южнее деревни Маслово — три так называемых флеши, т. е. три окопа стреловидной формы для пушек. В этих флешах было установлено 26 орудий. С фронта Масловские флеши были прикрыты засекой. Артиллерия с этих флешей прикрывала огнем подступы к реке Москва и к речке Колочь в ее нижнем течении (то есть могла стрелять в сторону г. Москвы, в битве при Бородино не участвовала).

2) Между Масловскими флешами и селом Бородино было построено пять отдельных укреплений, в которых установили 37 орудий, прикрывавших своим огнем подступы к речке Колоча (где их атаковали только мухи).

3) У села Бородино был вырыт сплошной окоп для егерей и укрепление для четырех орудий. (И это против 18 пушек дивизии Дельзона и 88 орудий корпуса Богарне...)

4) Южнее Бородина, на так называемой Курганной высоте, было построено укрепление на 18 орудий. Это укрепление получило название «батареи Раевского». (Беннингсен предлагал разместить там «сомкнутое укрепление с амбразурами кругом, вооружить оное 36-ю батарейными орудиями с тремя или более комплектами зарядов, вынутых из ящиков и помещенных в изготовленное для сего место». Липранди свидетельствует, что «все, понимавшие военное дело и слышавшие этот разговор, находили мнение Беннигсена более согласным с пользою». Но мнение Кутузова было другое. В результате мест для орудий оказалось в два раза меньше и укрепления в целом к началу сражения были далеко не закончены. И это против «гранд-батареи» Наполеона из 102 тяжелых 24-фунтовых гаубиц.)

5) Юго-западнее деревни Семеновская были построены три флеши, в каждую из которых установили 12 орудий. Эти флеши получили сначала название Семеновских, а затем были переименованы в Багратионовы флеши, так как их геройски оборонял и был здесь смертельно ранен генерал Багратион.

Итак, защищенный Москвой-рекой тыл и защищенный Колочью правый фланг охраняло 6 законченных полевых укреплений с 63 тяжелыми орудиями на закрытых позициях. Фронт и левый фланг позиции охраняли (без учета Шевардинского редута) два незаконченных полевых укрепления при 18 орудиях в центре и 36 орудий на закрытых позициях – на левом фланге.

Вся диспозиция русской армии в момент подхода войск Наполеона представляла собой следующий вид:



«В сем боевом порядке, — писал в диспозиции Кутузов, — намерен я привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям» (Отечественная война и Русское общество. Том IV).

Представляю, как бы поразился и задумался Наполеон, если бы ему кто-либо показал, как расположены русские войска – левым флангом вперед, практически перпендикулярно движению его войск. Но даже не догадываясь об этом, французы, упершись в Шевардинский редут, уверенно и профессионально начали скатывать в рулон оборону крайне неудачно (боком к противнику) расположенной российской армии.

Левофланговый (шевардинский) отряд генерала А. И. Горчакова был атакован с трех сторон: со стороны хутора Алексинки (дивизии Морана и Фриана), со стороны деревень Фомкино и Доронино (дивизия Компана и кавалерия Мюрата), со стороны Утицкого леса ( корпус Понятовского).

Шевардино обороняли русские войска в составе 8000 человек пехоты, 4000 конницы при 36 орудиях. Против защитников укрепления было направлено 35 тыс. пехоты и кавалерии, 180 орудий. Обратите здесь и далее внимание на артиллерию – основное дистанционно поражающее оружие того времени. И возьмите на заметку, что русская армия не уступала Наполеону в качестве орудий и превосходила в их количестве. Но первый же бой на Бородинском поле... и против 36 русских пушек работают 180 французских... Несмотря на многократный перевес частей, штурмующих Шевардинский редут, позиция оставалась за российским войсками до полуночи.

«Французские колонны уже затемно ворвались в укрепление, однако торжество их было непродолжительно. Гренадерские полки, перед которыми шли священники в облачении, с крестом в руках, скоро поравнялись с укрепленной батареей и выгнали из нее неприятеля. Завязался рукопашный бой. То наши опрокидывали французов, то французы подавали нас назад. Два раза неприятель вторгался в редут, но не мог в нем утвердиться. Кровопролитие продолжалось до вечера. Редут, село Шевардино и лес на левом крыле остались окончательно за нами».

Когда совсем смерклось, послышалось между редутом и Шевардиным приближение войск. Сперва нельзя было в темноте увидеть числа их. Загоревшиеся в расположении неприятельском стоги сена озарили светом своим густую колонну, направлявшуюся косвенно в правый фланг наш. Князь Горчаков послал за 2-й кирасирской дивизией, а Неверовскому с 27-й дивизией велел остановить французов, которые в темноте не могли видеть русских войск. Неверовский приказал бывшему впереди полку ссыпать порох с полок и, подойдя к неприятелю, ударить в штыки.

Приказание исполнено в мертвой тишине. Взятые внезапно во фланг, французы оробели, остановились, побежали. Наши смешались с врагами, кололи и гнали их. Подоспела 2-я кирасирская дивизия и довершила поражение неприятеля, принужденного в бегстве своем бросить 5 орудий. Три подбитые пушки остались на месте, две вывезены кирасирами. Сражение прекратилось».




Атака малороссийских кирасиров у Шевардино.

“Поздно ночью кончился этот бой, настолько неравный, что французы не могли понять, как он мог так долго продолжаться”, пишет академик Тарле.



Шевардинский редут со стороны атаки его французами 24 августа. Вид от деревни Шевардино. Фото 1902 года (в 1812 году деревьев, естественно, не было).


И вот теперь вопросы:

1) Почему Кутузов не пожелал сравнять артиллерийскую дуэль хотя бы за счет конной артиллерии? Для размещения пушек места было более чем достаточно. Для принятия решения времени более чем хватало – бой шел 9 часов. Потери французов были бы в таком случае более значительны. Наших гренадеров и кирасиров не растреливали бы тогда картечью 180 орудий. Почему?

2) Почему в темноте не действовали егеря? Для их рассыпного строя идущие в темноте в атаку на Шевардинский редут французские колонны – идеальная мишень. У Кутузова было под рукой 14 егерских полков. 14 полков снайперов, вооруженных штуцерами, дальность боя которых в три раза превышала дальность боя ружей французской линейной пехоты. Если не все, то хотя бы соседние шесть егерских полков — 5-й, 6-й, 41 -й, 42-й, 49-й и 50-й, которые заняли позиции от хутора Алексинки вверх по реке Колоча, могли эффективно воздействовать на фланги и тыл корпуса Морана. Не было приказа?

3) Почему Кутузов приказал оставить редут после того, как нападение столькими жертвами было отбито? Останься редут за российской армией хотя бы до утра – Наполеону просто негде было бы развернуть войска для атаки, и он вынужден был бы разворачиваться у Валуево, атаковать из-за Колочи, карабкаясь по ее крутым берегам – вот тогда бы, может, и пригодились отстроенные на правом фланге укрепления. Или не менее «привлекательный» для Наполеона вариант – вводить дивизии в бой с марша, ночью, одну за другой, что напоминает удар не кулаком, а открытой пятерней.

«На следующий день после боя за Шевардинский редут Кутузов уже не сомневался, что главный удар Наполеон нанесет на левом фланге русской позиции — неприятельские войска уже начали сосредотачиваться в районе Шевардина», слаженно выводит академический хор историков-традиционалистов, к коим относятся школьные и вузовские преподаватели. Кто не сомневался?


Не поверим на слово и пройдемся по диспозиции:



Правый фланг русской армии, прикрытый полевыми укреплениями и высоким берегом реки, штурмовать которые кавалерия не способна по определению, а из артиллерии будут эффективны при штурме разве что гаубицы, так вот этот фланг насыщен русскими войсками. На карте еще не показаны 10 полков егерей и 4 казачьих полка Власова. Ставка Кутузова находится там же...

Полное впечатление, что русская армия готовится атаковать своим правым флангом (3 корпуса пехоты + 3 кавалерийских корпуса + 4 донских полка Власова + казачий корпус Платова + гвардейский резерв + 4 полка егерей + масловский отряд Пассека – 3 полка егерей). Против столько мощной группировки Наполеон сосредоточил всего только одну кавалерийскую бригаду Орнано и пехотный корпус Богарне. Прямо скажем – негусто. Многочисленные казачьи разъезды вскрыли такую диспозицию противника еще на рассвете.

Если предположить вышесказанное за план Кутузова, где задача Багратиона – выстоять, задача Барклая – победить, то... передачу ВСЕГО шанцевого инструмента в 1-ю армию, которая оставила войска Багратиона, уже потрепанные битвой при Шевардино, в чистом поле, иначе как «подставой» не назовешь.

Чтобы выстоять в чистом поле против численно превосходящего противника, требуется хотя бы сравняться с ним в огневой мощи. Главная огневая мощь того времени – артиллерия. Я уже писал, что 2-я армия Багратиона имела вдвое меньшее количество орудий, чем 1-я армия Барклая. Но даже то, что он имел, не было поставлено на позиции в местах наиболее вероятного наступления французов.

По свидетельству начальника штаба 2-й армии генерала Сен-При, «район укреплений на нашем левом фланге защищало 52 орудия»: 24 на флешах и 28 – на флангах. И это при наличии шестидесяти тяжелых орудий на правом фланге, стерегущих ворон, и трехсот орудий главного резерва в Псарево.

Одним словом, внесенные на рекогносцировке коррективы никак не коснулись центра и правого крыла. И в дальнейшем Кутузов отклонил все предложения разместить всю армию (или, по крайней мере, «кор-де-баталь») южнее дер. Горки» (Михаил Казанцев, «Не отдали б Москвы»).


Что в это время делал Наполеон?

«Когда после Шевардинского боя бесстрашный генерал Коленкур процитировал императору фразу Фридриха Великого: «Русского солдата мало убить, его еще и повалить надо». Император ответил: «Завтра я повалю их своей артиллерией».

Против Багратионовых флешей, деревни Семеновское и частично против Курганной высоты сосредоточилось в первой линии 102 орудия. И это были в основном 12-фунтовые пушки и гаубицы 8, 6 и 24 фунтов. То есть основная масса тяжелой артиллерии армии была сосредоточена на участке менее одной версты, на господствующей высоте, за укреплениями. Согласно распоряжениям императора, ночью было сооружено два эполемента для артиллерии; их делали «из фашин и мешков с песком» (Фоссен)».

Точно также сосредотачивалась в центре итальянская артиллерия (88 орудий). «Вице-король нашел, что мы чересчур открыты, и сейчас же приказал заняться кое-какими защитительными работами — их начинают вести вокруг итальянской батареи, стоящей под руководством генерала д’Антуара. Батарея находилась в расстоянии около 850 туазов (1700 м) от главной русской батареи, но ее двинули вперед еще на 500 туазов (1000 м). Русские, вопреки ожиданиям, нисколько этому не противились...»

Везде на направлении главного удара ВСЮ НОЧЬ Наполеон концентрирует тяжелые орудия. Идут полевые работы. Не заметить установку 100 (!) орудий напротив позиций невозможно. А заметив, не попытаться помешать им — или, если это невозможно, хотя бы выравнять количество стволов за счет резерва и других, более спокойных участков обороны, мое мнение — признак потрясающей военной некомпетентности.

В течение всего сражения у Бородино, имея общее преимущество в артиллерии (640 против 580), Кутузов умудрялся размещать ее так, что на каждом отдельном участке боя Наполеон имел двойное, а на направлении главного удара иногда даже пятикратное преимущество одновременно работающих по противнику пушек. Кутузов если и вводил артиллерийские резервы в бой – делал это постепенно, в результате чего общее количество введенной артиллерии никак не отражалось на качестве.

Выглядело это так: на разгромленную позицию выкатывается артрота и погибает в неравном бою с превосходящими силами противника. Тогда на ее место ставится вторая. Погибает вторая – ставится третья. В донесении пишется: «против 8 батарей противника мы употребили в дело 10», но нигде не говорится, что эти 10 батарей вводились в бой по цепочке, а 8 батарей противника лупили все одновременно, таким образом каждая из 10 введенных батарей вынуждена была сражаться одна против 8 французских.

Читаем воспоминания очевидца: «И в нашей роте, — пишет участник Бородинского боя на батарее Раевского, — несмотря на ее выгодную позицию, много было убито людей и лошадей. Людей стало до того мало, что трудно было действовать у орудий. Фейерверкеры исправляли должность канониров и подносили снаряды. У одного орудия разбило ось и лафетную доску; орудие упало, и людьми от него пополнили недостаток при других и тем немного подправились... Но что могли сделать роты, которые ставили поодиночке на холме, по правую сторону от нас, против пятидесяти или даже ста орудий? Если бы и оставить вдруг три или четыре роты и разом открыть огонь, то можно бы ожидать успеха...»

И таких воспоминаний настолько много, что оторопь берет. Так где же это самое превосходство в артиллерии? Все вышеописанное мне до боли напоминает 1941-1942, когда распыление артиллерии по линии фронта, неумение концентрировать ее на наиболее опасных направлениях, неумение применять артиллерию массированно приводили к неоправданному и непоправимому истреблению собственной инфантерии, каковая является основой любой армии.

Навязчивое, все больше похожее на заклинание «...среди полководцев прошлого первое место бесспорно принадлежит гениальному Кутузову, который, опираясь на героизм и стойкость русских солдат и искусство подчиненных ему командиров, мастерски провел эту историческую битву», с течением времени все более напоминает религию. Были героизм и стойкость русских солдат. Было искусство командиров. Не было только гениальности главнокомандующего, который «мастерски провел» эту битву.

Изумило вот это: «Русские, вопреки ожиданиям, нисколько этому не противились».

Наступающим войскам орудие требуется выкатить на позицию, отстегнуть передок, развернуть на противника, зарядить (с дульной части) и только потом открывать огонь. Мало того что это занимает немало времени (развертывание + заряжание – никак не меньше 5 минут), это невозможно сделать бесшумно, скрытно, и это приходится делать под огнем противника. Войскам, стоящим в обороне, все это время не возбраняется обстреливать наступающих как из пушек (максимальная эффективная дальность — 1200 м, так и из егерских штуцеров — 800 м).

И вот тут я читаю многократно повторяющуюся информацию, что французы всю ночь ставят на прямую наводку свои пушки в 1000 м от российских позиций, обустраивают их и удивляются, что русские им не противодействуют. Если у кого-нибудь есть информация с опровержением этого факта, будьте добры – познакомьте, а то российское командование выглядит в свете этой информации ну совсем уж неприглядно.

Окончание тут