Однажды святителя Серафима Саровского спросили: «Почему в настоящее время мало праведников?» — «Потому что решимости нет!» — сразу ответил святитель.

О какой решимости идет речь? Допустим, мы решили бороться за правое дело. Создали группу или организацию, начали работу, разве это не решимость? Прошло несколько лет, наша пассионарность поугасла, но иногда мы что-то делаем сами или участвуем в делах других. Разве наша решимость пропала?
 
С точки зрения рациональной логики наша решимость осталась, хоть иногда, но что-то делаем, говорим, призываем, участвуем.

Представьте себе, что после выступления Минина перед земляками, вместо формирования ополчения, начались бы дискуссии, митинги протеста, пикеты у стен московского Кремля. В этом случае победа европейских ценностей и расчленение России стали бы фактом. Значит, что-то не так с нашей решимостью?
 
Большинство из нас — атеисты и материалисты. Мы понимаем решимость, как категорию рациональной логики — принял решение и сделал.

Но вот беда, решимость, о которой говорил Серафим Саровский — категория духовного мира, и предполагает она нечто другое.

Поэтому в приведенном примере затухания нашей пассионарности, с точки зрения законов духовной жизни, от нашей решимости не осталось и следа. Духовное понимание решимости основано на духовном законе — верному в малом, дается большое.

Суть этого закона заключается не в том, чтобы сразу достичь высоких результатов в деле защиты правды, а в последовательном наращивании потенциала действия. Начиная с малого, сохраняя малое, двигаться к большому. Вспомним сомнения Кузьмы Минина.
 
Задача, которая вначале многим, в том числе и самому Минину, казалась невыполнимой, была выполнена. Понятно, что не только патриарх Гермоген, Минин и Пожарский смогли ее решить. Задачи такого масштаба не решаются малой группой людей.

Но с чего все начиналось?
 
Все начиналось со слова, обращения патриарха Гермогена к пастве. Это обращение распространялось по городам и весям. В первую очередь поднимались носители православного духа — духа правды. Этими носителями были клирики, во многих городах именно они обращались к мирянам и выступали организаторами отрядов, которые вливались в народное ополчение.

Но чтобы слово поднимало десятки и сотни тысяч, вызывало желание жертвовать деньги, снаряжение, это должно было быть особое слово, открывающее для людей смыслы намного более ценные, чем личное богатство и даже сама жизнь. Ведь пришедшие в Россию поляки несли русскому народу европейские ценности — стяжание, сластолюбие, властолюбие, разврат — полный сатанинский набор. И именно духовный лидер — патриарх Гермоген понял это и начал бить тревогу.
 
Поэтому обращение патриарха к народу — это не просто проповедь любви, а проповедь спасения правды, которая уже попирается и скоро будет полностью уничтожена пришедшим злом.

Проповедь имела колоссальную силу воздействия на умы и сердца тогдашних людей, потому что в ней было главное — если народ не вернется к духовным ценностям, на которых держалось Отечество, то и Отечество будет разрушено и превратится в «общий европейский дом», в котором русскому народу уготована печальная судьба.

Десятки и сотни клириков и мирян распространяли это воззвание и тысячи людей поднимались на защиту Отечества.
 
Кстати, в ополчении Минина и Пожарского были не только русские, но и башкиры, буряты, татары и люди других национальностей. Им-то что за дело было — освобождать Москву?

Оказывается — было. Было не потому, что ополченцам платили деньги. Далеко не все пойдут на верную смерть ради денег. Было потому, что люди других национальностей понимали, что крушение Русского царства есть крушение и их традиционного образа жизни. Потому что те, кто пришли в Кремль, пришли не только грабить материальное, но и переделывать души всех без исключения. Переделывать огнем и мечом, по-другому они не умели и не умеют до сих пор.

За что боролись инородцы в народном ополчении? За свободу в духе, свободу сохранять свои национальные традиции и образ жизни.

Ведь Русская цивилизация присоединяла к себе новые территории и народы, сохраняя их веру, язык, традиции и образ жизни.
 
Следуя духовному закону верности в малом, ополчение набирало силы и двинулось на Москву, освободило ее, привело на царствие Михаила Романова, приняло участие в подавлении мятежей в ряде провинций.

Так постепенно делая малое, ополчение смогло решить большую задачу. Согласно современной рациональной логике в ополчении не было никакой необходимости. Ну, шла в Москве борьба за власть, ну, пришли поляки, а бояре им сдали Кремль. Ну и что? Простому народу ведь все равно, что свои грабить будут, что поляки. Ведь простой народ политика не интересует, не так ли?

Простой народ хочет спокойной и обеспеченной жизни. Кто знает, может быть поляки и помогли бы такую жизнь наладить? Зачем же подниматься в какое-то там ополчение, последнее отдавать, лучше подождать, чем все это закончится. Именно такая логика сегодня царит в сознании многих, не правда ли?
 
В чем было исключительное значение послания патриарха Гермогена?

В том, что послание четко и конкретно объяснило людям, что в Россию пришло зло.

У зла не может быть никакого компромисса с добром. Более того, зло будет уничтожать добро. И если люди не начнут борьбу со злом, оно поработит не только их тела, но и души. И люди это поняли.

Мы уже два десятилетия живем в условиях, когда зла становится все больше, и оно продолжает свою экспансию в наше сознание и образ жизни. Нам регулярно промывают мозги, уравнивая зло с добром, а порой выдавая зло за добро. Например, ассимиляцию наших детей в школах, ведущую к потере их культурной идентичности, нам подают как добро, во имя мифической «интеграции общества».
 
На самых верхах власти нам объясняют, что во Второй мировой войне не было победителей, а были только жертвы. Такие действия — прямые попытки уравнять добро и зло.

Нам внушают с экранов телевизоров ценности стяжания, обещая счастье, тогда как счастье — категория духовная и не имеет никакого отношения к богатству.
 
Еще вопрос — почему Минин не пошел к богатству, не проникся европейскими ценностями, а наоборот, от богатства — к верной погибели и возможному забвению?

Ответ простой — у Кузьмы Минина было воспитанное с детства чувство гражданского долга, воспитанное в православном понимании.

Это принципиальный момент. Рациональная логика, преобладающая сегодня в обществе, трактует гражданский долг, как соблюдение существующих законов. Та же логика, например, помогает многим законно уходить от честной уплаты налогов. И мотивация здесь может быть самой разной, но всегда логичной. От «все равно разворуют», до «все налоги платят только дураки».
 
Православное понимание долга совсем иное, оно исходит из главного евангельского закона любви. И если у тебя воспитано человеколюбие, то оно требует милосердия к ближнему, который нуждается в нем.

И государство — лучший посредник в реализации милосердия от богатых бедным, хотя долгие годы в истории России, в том числе и во времена Минина, такими посредниками были монастыри.

Долг как евангельский закон человеколюбия и милосердия — вот мотив, который выше любой рациональной логики.
 
Кузьма Минин был носителем православного самосознания, для которого долг — не пустой звук, а священная обязанность. Такие люди не могут проникнуться либеральной демократией, в которой никакой духовности просто нет, а есть расчет «выгодно-невыгодно».

Поэтому Бог дает таким людям духовную силу — ту самую пассионарность, которая воспламеняет сердца и ведет к успеху в личных делах и даже к историческим свершениям.

Духовную силу невозможно получить иным путем, как только через чистоту намерений. С помощью больших денег можно некоторое время морочить людям головы мифическим светлым будущим, но исторические свершения возможны только с чистыми намерениями.
 
Почитайте биографии, какую мзду нынешнего века оставляли своим потомкам великие патриоты, обеспечившие исторические свершения в своих странах? Утрируя, можно сказать — стоптанные башмаки и поношенные костюмы.

А у нас что ни лидер, то бизнесмен, на худой конец — в долгах как в шелках. И мы ждем от стяжателей и должников социальной справедливости? Нет у нас лидеров с чистыми намерениями, способных положить все свое имущество на алтарь служения отечеству. Наши лидеры скорее стащат последнее с этого алтаря.

Вот почему сегодня мы никуда не движемся, а топчемся в либеральном болоте.
 
В Евангелии об этом сказано так: «Симон же, увидев, что через возложение рук Апостольских подается Дух Святый, принес им деньги, говоря: дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святаго». Но Петр сказал ему: «Серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги» (Деян. 8, 18—20).

Минин Евангелие знал и понимал, что большие задачи невозможно решать только с помощью денег и материальных ресурсов. Для решения больших задач еще необходима духовная чистота намерений. Иначе никто за тобой не пойдет и никаких свершений не будет.
 
На памятнике Кузьме Минину в Нижнем Новгороде написано: «Великому патриоту земли русской Козьме Минину».

Быть великим патриотом означает следовать национальной духовной традиции и защищать ее и словом и делом.

Ведь с точки зрения рациональной логики, защита родины — дело абсолютно невыгодное, выгоднее родину продать. Продать, оправдывая самого себя приобщением к европейским ценностям.
 
А патриоты в чужих ценностях не нуждаются, они, как носители национальной духовной традиции служат своему отечеству, а не участвуют в его грабеже вместе с чужеземными «партнерами».

Вот почему бизнесмен Минин не проникся европейскими ценностями.
 

 

---

 
Статья подготовлена с использованием следующих источников:
 
1. Скрынников Р.Г. Лихолетье. Москва в XVI-XVII веках. М.: Московский рабочий, 1989.
2. Кожинов В.В. Россия как цивилизация и культура / Сост. Предисл., коммент. С.С. Куняева / Отв. ред. О.А. Платонов. ¾ М.: Институт русской цивилизации, 2012.
3. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., Эксмо, Алгоритм, 2003.
4. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и славянство. М., Республика, 1996.
5. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. М., АСТ, 2005.
6. Фурсов А. И. Колокола истории. Чч. 1-2. М., ИНИОН, 1996.
7. Кара-Мурза С.Г. Россия и Запад: Парадигмы цивилизаций. — 2-е изд. — М. : Академический Проект: Культура, 2013. — 232 с. (Социально-политические технологии).