Печальная параллель

Одно из самых трагических событий советской истории — XVII съезд компартии, бодро названный тогдашней пропагандой «съездом победителей». Мероприятие действительно прошло в обстановке бурного ликования и описания многочисленных побед социалистического строительства. Но в течение нескольких ближайших лет более половины делегатов съезда и чуть ли не три четверти избранного ими Центрального комитета были уничтожены своими же соратниками.

Классическая история того, как видные политики совершенно не понимают, какую страшную машину они соорудили, насколько она не имеет ничего общего с официально провозглашенными целями.
 

Состоявшийся в минувшую субботу съезд партии «Согласие» уж никак не назовешь съездом победителей: практически все говорили о глубоком кризисе. Однако параллель с XVII съездом ВКП(б) очевидна в другом: никто из участников даже не приблизился к пониманию причин партийных неудач.

Как и в далеком 1934 году, люди создали механизм, не имеющий ничего общего с реальной политической деятельностью. Конечно, никого из нынешних делегатов не репрессируют — разве что особо неудачно проворовавшихся — но политическое фиаско партии неоспоримо.

Всем хорошо быть не может

Проблема «Согласия» заключается в первую очередь в целеполагании. Согласие общества не может быть целью партии — если только она не единственная и всегда правящая, какой была КПСС. Само слово «партия» происходит от латинского термина, переводимого как «часть».

Имеется в виду, что в обществе сосуществуют разные люди с разными интересами, и это естественно. Эти люди объединяются в относительно близкие по целям группы и выдвигают своих представителей, профессионально занимающихся политикой. Выборы показывают, какая партия имеет большую поддержку, в соответствии с их результатами формируется избранный орган. И все депутаты в этом органе представляют интересы тех, кто их туда выдвинул.

Поэтому заботиться о согласии в обществе должна не одна партия, а вся cовокупность политиков. Ради этого они заседают и принимают решения. И чем успешнее политики защищают интересы именно своих избирателей, тем ближе искомый компромисс интересам этой группы.
 

Партия, которая за согласие, как таковое, в принципе не может защищать никого конкретного. Поэтому она бессмысленна.

Мировая практика подобных партий не знает. «Согласие» — это наше латвийское изобретение. И такое возможно полько в постсоветском обществе, где с прежних времен ценностью считается «морально-политическое единство партии и народа». КПСС в идеале и была такой партией согласия, с которой приходилось соглашаться — хочешь ты этого или нет.

Почему же «Согласие» так долго держалось на поверхности, да и сегодня популярнее, чем любая другая из латвийских партий? Потому что мы живем в обществе, по-советскому лицемерном. Далеко не каждый из нас готов сформулировать собственные интересы и определить, чем его интересы отличаются от интересов соседа. Голосовать за все хорошее приятно и не несет никаких рисков.
 

На самом же деле большинство латвийцев прекрасно понимают, что у «Согласия» есть своя группа, которую партия представляет и чьи голоса старается собрать по возможности полно. Это — русскоязычные, чьи основные проблемы в вопросах языка, образования, гражданства в программе «Согласия» отражены. Но при этом партия всячески открещивается от представительства именно этой группы.

Придумывает себе образ социал-демократии — в первую очередь потому, что политическая ниша пуста, и охотится за латышскими голосами. До какого-то времени эта охота успешна и приводит к тому, что «Согласие» получает большую долю голосов, чем могут дать только русскоязычные избиратели.

Результат — приход к власти во многих самоуправлениях и регулярные победы на выборах Сейма. Отдаленный, но неизбежный итог — нынешний кризис, к осознанию причин которого «Согласие» даже не приблизилось. Сделаем это за него.

Кандалы миража власти

Нормальная политическая партия способна работать и во власти, и в оппозиции: в обоих случаях она представляет своих избирателей. Для партии, которая «за все хорошее», пребывание в оппозиции заведомо бессмысленно. Поэтому она просто ждет — либо следующих выборов, либо изменения обстановки. Начнешь активничать — в коалицию точно не возьмут.

Именно так ведет себя «Согласие» в Сейме. Когда принимается очередной дискриминационный закон, согласисты, конечно, голосуют против и выступают с гневными речами. Но как только проходит время, и выясняется реальный вред от закона, партия не спешит напомнить о своих вчерашних предупреждениях.
 

Потому что оппозиционная болтовня с сеймовской трибуны — это привычная процедура. Критика же действующего закона — покушение на основы государственности.

Прекрасный пример — дело Александра Гапоненко. Его обвиняют по относительно новым статьям Уголовного закона о государственных преступлениях, против которых «Согласие» голосовало, справедливо говоря об угрозе правам человека и опасностям политических расправ. Сам Александр Владимирович не столь давно был кандидатом «Согласия» на пост министра экономики.

Казалось бы, удачная причина напомнить о своей давешней правоте: вот приняли закон, и случилось все плохое, о чем предупреждали. Но партия молчит, а один из ее лидеров, Игорь Пименов, наивно оправдывается: мы же намерены войти во власть — значит должны доверять следственным органам.

Зал съезда может аплодировать Вячеславу Домбровскому, когда он говорит о попытках «усидеть на всех стульях» и «встать в шпагат», чтобы попасть в правительство. Но аплодисментов недостаточно — надо сделать выводы в идеологической сфере. Как можно выбраться из шпагата, если русские избиратели партии возмущены школьной реформой, а латышские относятся к ней сочувственно?

Перебор голосов как причина кризиса

Наиболее очевидна порочность стратегии «Согласия» на ситуации в Риге — именно из-за столичного фиаско возник кризис. В 2012 году проходил референдум о русском языке, как втором государственном. В Риге за русский проголосовало 37% избирателей — очевидно, именно такова здесь доля русскоязычных граждан. Через год на выборах «Согласие» в коалиции с партией Америкса получило 59%! Еще через четыре года — чуть больше 50%. Грандиозные победы? Как выясняется — Пирровы.
 

Не имея четкой идеологии и конкретной группы избирателей с ясными ценностями, партия вынуждена покупать голоса. К каждым новым выборам избирателям даются новые социальные льготы — пусть бюджет сползает в безнадежный дефицит.

И знаменитый режиссер Алвис Херманис может сколько угодно называть своих соотечественниц «дамочками, готовыми отдаться за трамвайный билет» — необходимые голоса «Согласие» получает.

Просто покупать избирателей социальными льготами мало. Надо еще и создать огромную пиар-кампанию, чтобы они поняли, кто именно их осчастливил. Несомненно, что обширнейшая коррупция в думе, которая когда-нибудь будет доведена до судебных приговоров, создана не столько для обогащения самих коррупционеров, сколько для финансирования образа партии и лично Нила Ушакова.

Отсюда следующий шаг: лидер должен быть не только талантлив как политик, но и способен прельщать избирателей. Сам Ушаков отвечает обоим критериям, но на всю многочисленную команду секс-символов не напасешься.
 

Поэтому команды и нет — есть бессловесные шестерки, чье послушание обеспечено халявными зарплатами в многочисленных думских предприятиях.

На съезде были многочисленные намеки на недостаток внутрипартийной демократии и культ личности вождя. Но это — прямое следствие партийной стратегии, направленной исключительно на охоту за голосами.

Результаты мы увидели в нынешнем году. Сколько ни лавировало «Согласие», латышские политики сумели донести до своего избирателя, кого эта партия представляет и насколько невозможно сотрудничество с нею в тех векторах, в которых развивается Латвия. Даже самый наивный избиратель «Согласия» уже не верит, что партия когда-либо будет принята в коалицию. Потеряны практически все латышские голоса.
 

В управлении думой — полная катастрофа. В этом году пришлось сменить всех руководителей комитетов думы от «Согласия» из-за их полной профнепригодности.

Лучше не стало: уволенного из транспортного комитета Вадима Баранника пришлось вскоре назначить вице-мэром. — больше некого. А потом он, новый председатель комитета городского развития Росликов и еще двое сбежали.

Опять-таки все логично. У партии нет идеологии — значит, ее политики думают только о том, как власть сохранить. Думают довольно глупо и самоубийственно — так ведь и их не за высокие мыслительные способности в депутаты двигали.

А рижане в ужасе от того, что новый мэр Олег Буров — голосовали-то не за него, а за сбежавшего в Брюссель Ушакова — оказывается, терпеть не может праздник Победы. И в день освобождения Риги думу представляет «предатель» Баранник...
Дальше в Риге все может быть только хуже — особенно, если согласисты доиграются до досрочных выборов. Но проблемы-то не у рижской организации — у партии в целом.

Жертвами становятся все нелатыши

Съезд не дал ответа ни на один действительно острый вопрос. Главный из них — как будет партия работать в оппозиции — не только в Риге, но и в Латвии в целом. Выдвижение в руководство успешных руководителей латгальских городов Барташевича и Элксниньша показывает, что проблема не понята: ведь не заменишь среднелатвийского избирателя на резекненского и даугавпилсского.
 

Оппозиционная партия нуждается в умеющих соответствующим образом мыслить политиках — а таких в «Согласии» практически нет. В правлении — просто ни одного.

Надо торговаться, искать ситуативных союзников, выводить народ на улицы, писать жалобы в Конституционный суд, в Страсбург, шуметь в международных организациях, разъяснять наши проблемы россиянам. Кто это будет делать? Хуже того: главные представители партии в Европе Цилевич и Ушаков постоянно голосуют там против России. Кто же будет нас защищать извне?

Все это очень печально. Порочна стратегия «Согласия» — а расплачиваемся все мы, русскоязычные жители Латвии. Съезд проигравших — это и о нас, не умеющих сформировать свое достойное представительство.
 

---

---