ФИЛОСОФИЯ
31.05.2023
Валерий Иванов
Разделяй и Властвуй
кто борется за право формировать общественный порядок на Земле
-
Участники дискуссии:
22 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Я редко соглашаюсь с автором на 90%. Тут я согласен на 99%. Один из самых выдающихся философов современной политики Ален де Бенуа. Призываю к прочтению…
Ален де Бенуа (франц. Alain de Benoist, родился 11 декабря 1943 года) — французский философ, писатель, политик, основатель и теоретик движения «Новые правые» (франц. Nouvelle Droite). В центре внимания де Бенуа — утверждение этноплюрализма против концепций "котла наций" или мультикультурализма.
Матеуш ПИСКОРСКИ,
польский политический диссидент
Польское издание «Myśl Polska» («Польская мысль»)
польский политический диссидент
Польское издание «Myśl Polska» («Польская мысль»)
Ален де Бенуа (франц. Alain de Benoist, родился 11 декабря 1943 года) — французский философ, писатель, политик, основатель и теоретик движения «Новые правые» (франц. Nouvelle Droite). В центре внимания де Бенуа — утверждение этноплюрализма против концепций "котла наций" или мультикультурализма.
На днях внимательно прочитал публикацию в польском издании «Myśl Polska» («Польская мысль») французского философа Алена де Бенуа «Эпоха государств-цивилизаций», которую нашёл по ссылке Матеуша Пискорского, известного польского политического диссидента. Счёл необходимым перевести её на русский язык, поскольку автор статьи попытался доходчиво объяснить читателю понимание современной трактовки понятия «цивилизация» в контексте того политического поля, на котором сегодня под знамёнами с лозунгами: «цивилизация», «либерализм», «национализм», «гегемонизм» и т.д., - разыгрываются нешуточные идеологические сражения (и не только идеологические) между сторонниками «неоспоримого приоритета» англосаксонской цивилизации со всеми прочими. Публикую ниже перевод названной статьи Алена де Бенуа, а после позволю себе несколько важных замечаний и пояснений относительно затронутой автором проблематики.
Это показывает, что либеральная система находится в ловушке фундаментального противоречия: с одной стороны, она теоретически основана на принципе терпимости ко всякому индивидуальному выбору, ведущему к идее необходимой «нейтральности» государственной власти (во Франции, это также основа светскости власти – laïcité1), но, с другой стороны, либерализм хочет во что бы то ни стало навязать всему миру свои индивидуалистические ценности в ущерб другим ценностным системам, противореча таким образом принципу толерантности. В то же время она не в состоянии доказать всеобщее и абсолютное превосходство либеральной демократии, но одновременно множит все вмешательства, направленные на её навязывание всему миру, делая то, что должно было быть одним из многих теоретических вариантов, алиби. для самого жестокого империализма.
Точно так же в Соединенных Штатах доктрина Монро (1823 г.) превратилась из категорического невмешательства (принципа нейтралитета) в моральную позицию, дающую США неограниченное право вмешиваться. «Принцип невмешательства и отказа от иностранных держав, — пишет Карл Шмитт, — уступил место оправданию интервенций американских империалистов».
Национальное государство считается основной политической единицей международного порядка, освященного Организацией Объединенных Наций, в котором каждая страна имеет неотъемлемое право считать себя суверенной.
Отвергая характерный для имперских держав плюрализм, он использует категории отдельных наций, территорий (экономик – прим. переводчика) и политических общностей, что влечет за собой ослабление терпимости к различиям и стремление к раздроблению и перемешиванию внутренних социальных этнических компонентов.
Либеральный интернационализм принципиально не враждебен национальным государствам, поскольку последние всегда были подвержены влиянию ценностям либерализма. Мы знаем, насколько действенным оказалось навязывание принципа всеобщей легитимности либеральной демократии (Фридрих Хайек называл это «конституционной защитой капитализма») и свободного рынка во всем мире. С либеральной точки зрения национальные государства больше не являются препятствием для расширения глобального рынка. Либеральный интернационализм не колеблется даже поддерживать такие государства в политической и военной сферах, если считает необходимым расширить свое влияние. В настоящее время это относится к войне на Украине, где Соединенные Штаты оказывают огромную помощь стране, которая хочет стать национальным государством, потому что это соответствует американским интересам.
Этого нельзя сказать о государстве-цивилизации, которое либеральный интернационализм считает решительным противником, потому что оно по своей природе сопротивляется продвигаемым им ценностям.
Так кто же эти новые образования, которые многие авторы называют «государствами-цивилизациями»2?
Это региональные державы, влияние которых выходит за пределы их собственной территории и которые признают многополярный общественный порядок Земли. Первоначально среди них упоминались Китай и Россия. Однако этот термин может применяться и ко многим другим странам, способным на основе своей культуры и долгой истории организовать сферу влияния, более широкую, чем их государственная территория или этноязыковая общность; например, Индия, Турция и Иран.
Государства-цивилизации отвергают западный универсализм, предлагая взамен модель, в которой каждое цивилизационное образование имеет различную идентичность, как в сфере культурных ценностей, так и в сфере политических институтов; идентичность, которая не может быть сведена к какому-то универсальному образцу. Они хотят не только проводить свою суверенную политику, независимую от диктата наднациональных элит. Они также хотят предотвратить любые проекты «глобализации», которые стремятся навязать всему миру одни и те же правила, потому что они осознают, что их культура не идентична какой-либо другой культуре. Они напоминают нам, что одной культуры из всех культур не существует.
Общей чертой государств-цивилизаций является то, что они признают западный универсализм замаскированным этноцентризмом, — изящный способ скрыть гегемонистскую сущность империалистического господства. Но прежде всего государства-цивилизации черпают из своей истории и культуры не только для того, чтобы прийти к политической и социальной системе, отличной от той, которую предлагает либеральный интернационализм, но и для того, чтобы вывести из них концепцию мира, которая должна стать основой «хорошей жизни», как на политическом, так и на религиозном уровне, т.е. в сфере базовых, непререкаемых ценностей, воплощение и защита которых являются миссией государства. Иными словами, государство-цивилизация стремится выработать концепцию добра на основе автономных ценностей и специфической традиции.
Государства-цивилизации отказываются соответствовать западным стандартам, которые некоторые из них приняли в прошлом для «модернизации», независимо от того, возглавляет ли их новый царь, новый император, новый халиф; осуществляется ли их сопротивление во имя конфуцианской «гармонии», наследия «Святой Руси» («Москвы, Третьего Рима»), евразийства, индуизма или воспоминаний о Халифате. Западность и модернизация больше не являются для них синонимами.
Российский философ Константин Крылов (1967–2020) в своей посмертно изданной в 2021 году книге «Поведение» описывает Россию как страну, которой либеральное мышление было чуждо с самого начала ее истории. Он отвергает либерализм, но не демократию. Хотя во время своего пребывания в Узбекистане он обратился в зороастризм, он подчеркивает важность православной религии.
Нынешний руководитель Центра политической философии им. Симоны Вейль в США Поль Гренье недавно написал о нем в своей статье: «Я не знаю ни одного консервативного русского интеллектуала, для которого Россия является частью западной цивилизации. Все они признают его как нечто отличное и отличное от других».3 Такое мнение уже высказывали Николай Данилевский и Освальд Шпенглер, указывая на своеобразие русского социального поведения и этических норм, начиная с «нашего» (по-русски мы не говорим «пошел гулять с моим братом», а «мы пошли гулять с братом»).
Для либеральной системы, в основе которой реализация личных интересов, Россия — отказываясь все относить к частной сфере и отвергая нейтралитет государства в аксиологических вопросах, — противодействует отрицанию любой святости. Таким образом, становится понятным, что на Украине Москва не только отстаивает концепцию того, что российское государство не может стать национальным государством, поскольку оно принадлежит славянскому цивилизационному пространству, но и берет на себя борьбу с национальным государством как таковым, со сторонниками светского видения мира и либеральных ценностей «коллективного Запада», которые Россия считает «декадентскими», и с американским гегемонизмом, поддерживаемым либеральной системой.
В прошлом, задолго до возникновения движений за деколонизацию, возможно, это была первая попытка развить идею многополярного мира, разделенного на большие отдельные пространства, рассматриваемые как плавильные котлы культуры и цивилизации, а также как критика абстрактных принципов западного универсализма с его капитализмом и сциентизмом, во имя культурного плюрализма, характеризующего «реальный мир» (sekaiteki sekai) — всё это предпринималась в рамках Киотской школы, основанной в 1941 г. Нисидой Китаро и Танабэ Хадзиме.
Основными представителями этой школы были такие философы, как Косака Масааки, Кояма Ивао, Нишитани Кэйдзи и Судзуки Шигетака. Среди европейских мыслителей, оказавших на них наибольшее влияние, были Иоганн Готфрид фон Гердер и Леопольд фон Ранке. В последнее время идеи киотской школы также присутствовали у «коммунитаристских» авторов, таких как Чарльз Тейлор или Аласдер Макинтайр4. Именно в её кругу была разработана концепция «зоны сопроцветания в Большой Восточной Азии», которая должна была соединить ряд стран, разделяющих общие ценности и в то же время уважающих свою автономию.
Эту концепцию не следует путать ни с «японоцентризмом» правых националистов, ни с японским империализмом того времени. Официальная цензура запретила публикацию произведений представителей этого течения еще в июне 1943 г., прямо обвинив их в том, что они пытаются предложить японским властям иную миссию, чем чисто империалистическую экспансию.
В современном Китае следует упомянуть школу Тянься и ее представителей, таких как Чжао Тинъян, историк Сюй Цзилинь, Сюй Чжоюнь, Ван Гунву и Лян Чжипин, которые отстаивали концепцию «объяснения Китая с помощью Китая», и в какой-то мере Цзян Шигун, сторонник «китайской модели социализма».
Его теоретики сосредотачиваются на понятии tianxia («все, что под небесами»5), древнем китайском духовном принципе, согласно которому государство было Земной Империей. Этот двусмысленный термин, использовавшийся еще до Лао-цзы и Конфуция, относится к идеальному цивилизационному порядку, пространственному образу, ядром которого является Китай, иерархическому порядку, в котором «добродетель» его участников определяет их место, а политическая система должна гарантировать баланс всего. По мнению Чжао Тинъяна, это «всеобъемлющая концепция, в которой метафизика как онтология заменяется метафизикой, понимаемой как философия политики, трактуемая как основания философии»6, что в то же время выступает за несопоставимость культур. в сфере ценностей и убежденность в том, что Китай должен уйти от европоцентризма и осознать свою роль Поднебесной – Царства Центра.
По мнению Сюй Цзилиня, «источником нынешнего кризиса является, прежде всего, национально-ориентированный менталитет». «Чтобы действительно справиться с этим корнем проблемы, — добавляет он, — нам нужно мышление, которое уравновешивает национализм. Я называю этот образ мышления новой тянься, жемчужиной основного цивилизационного знания древнего Китая, адаптированного к критериям современности».
Характерно, как, начиная с 1990-х гг., китайские власти, стоящие на основе «азиатских ценностей», сопротивлялись критике с позиций идеологии прав человека. На форуме в Давосе в январе 2021 года Си Цзиньпин сказал: «Как нет в мире двух одинаковых листьев, так не бывает двух одинаковых историй, культур и социальных систем. Каждая страна уникальна в этих областях, и ни одна из них не лучше другой. Нет причин беспокоиться об этих различиях, но мы должны быть обеспокоены попытками установить иерархию между цивилизациями или заставить одну цивилизацию идентифицироваться с другой с точки зрения истории, культуры или социальной системы».
Ощущение кризиса универсализма и западной гегемонии идет рука об руку с ощущением того, что эра международного порядка, основанного на конфликтном балансе национальных государств, который предсказывал Карл Шмитт в 1930-е годы, подходит к концу7. Появление государств-цивилизаций знаменует собой начало эпохи, в которой мировой порядок больше не будет зависеть исключительно от неустойчивого маятника национальных государств. По мере того как нормы цивилизации начинают играть ключевую роль в геополитике, фундаментальное соперничество перемещается с уровня национальных государств на уровень цивилизации. Государства-цивилизации также прокладывают путь к новому пониманию суверенитета, которое отличается от концепции национальных государств.
Здесь стоит остановиться на вопросе о одном определении. Речь идет о понятии «цивилизация», которое, мягко говоря, не лишено двусмысленности. Сэмюэл П. Хантингтон утверждал, что значение слова зависит от того, используем ли мы его в единственном или во множественном числе. Не случайно книга Хантингтона «Столкновение цивилизаций» (1996) вышла на немецком языке под названием «Столкновение культур». В Германии существует традиция противопоставления культуры (Kultur) цивилизации (Zivilisation). Шпенглер, например, считал «цивилизацию» умирающим состоянием великих культур.
Либералы всегда заявляли, что «защищают цивилизацию», что они считают синонимом прав личности и правил свободного рынка. Для них цивилизация уникальна и воплощена в либеральных демократиях. Любая страна, покидающая их, перестает быть частью «цивилизованного мира»; те, кто отвергает эту систему, немедленно делегитимизируются и рассматриваются как «авторитарные» и недемократические власти, как будто единственно возможной формой демократии является либеральная демократия.
Идея цивилизации в единственном числе служила обоснованием для колонизации в прошлом, а затем вдохновила Фрэнсиса Фукуяма на «конец истории» и его видение мира, свободного от всех отношений, основанных на власти.
Согласно цивилизациям-государствам верно обратное: цивилизации (или культуры) исключительно множественны. Государства-цивилизации защищают не «цивилизацию» как таковую, а свою собственную цивилизацию.
Здесь возникает вопрос, в какой степени государства-цивилизации переняли роль империй, традиционно понимаемых как многонациональные или даже поликультурные государства, управляющие огромными территориями, населенными различными народами, которые в целом пользуются местной автономией при условии соблюдения применяемых законов. определённых центральной властью.
Понятие государства-цивилизации больше похоже на «великое пространство» (Grossraum), о котором писал Карл Шмитт, переопределяющее международные отношения и выходящее за рамки отношений между национальными государствами. «Большое пространство», утверждал Шмитт, требует «великих народов», огромной территории и автономной политической воли. «Империи, — пишет он, — это те державы, которые являются носителями политической идеи, излучаемой на обширное пространство за их пределы, и в то же время исключают вмешательство иностранных держав в эту область». Он также формулирует ключевой момент: «Империя больше, чем большое государство, так же как большое пространство больше, чем увеличенное маленькое пространство». «Логика больших пространств не имеет универсального измерения. Она заключается в исторической эволюции великих территориальных держав, влияющих на другие страны. Парадигма перестает быть национальной и начинает носить пространственный характер»8.
Что же касается Европы, которая на протяжении двух тысячелетий была гибридной формулой в культурно-идеологическом отношении, то сейчас это нейтрализованное пространство, где сталкиваются противоречивые цивилизационные концепции.
НЕТОЧНОСТЬ ОПРЕДЕЛЕНИЙ НЕ ДАЁТ ПОНИМАНИЯ
Замечания переводчика по существу излагаемой темы
Государственные законы всегда обслуживает меркантильные интересы властных структур данного государства
Прежде всего давайте определимся с основополагающим определением «Цивилизация», появившегося в XVIII веке (1766 г. — французский философ Николо Буланже), и вошедшее в социально-политический оборот в XIX веке, приблизительно в то же время как и определения «Нация» (о нём чуть ниже). Современные философские словари дают целый ряд определений понятия Цивилизация (от лат. Civilis — гражданский, государственный, хотя изначально слова сivitas, сivitatis дословно означали «город», «горожанин»):
«Цивилизация — основная типологическая единица человеческой истории. В основе типологии лежит практическое и духовное отношение человека к самому себе, к своему развитию, т.е. уровень рефлексии, что выражается прежде всего в способности к самоизменению. Можно выделить две основные Ц. традиционную и либеральную. Кроме того, существует промежуточная Ц.» Философский словарь;
«Цивилизация — и, ж. civilisation f. Ступень общественного развития и материальной культуры, характерная для той или иной общественно-политической формации. Античная цивилизация». Ожегов. 1986;
«Цивилизация — и, ж. Уровень общественного развития, материальной и духовной культуры, достигнутый той или иной общественно-экономической формацией. Римская цивилизация». Малый академический словарь;
«Цивилизация — 1. Высокий уровень общественного развития, материальной и духовной культуры, достигнутый какой-либо общественно-экономической формацией. 2. Современная мировая культура и технические достижения». Толковый словарь Ефремовой;
«Цивилизация в историко-философском значении: единство исторического процесса и совокупности материально-технических и духовных достижений человечества в ходе этого процесса (человеческая цивилизация в истории Земли)». Википедия;
«Цивилизация — стадия всемирного исторического процесса, связанная с достижением определённого уровня социальности (стадия саморегуляции и самопроизводства при относительной независимости от природы, дифференцированности общественного сознания)». Википедия;
«Цивилизация — локализованное во времени и пространстве общество. Локальные цивилизации являются целостными системами, представляющими собой комплексы экономической, политической, социальной и духовной подсистем, и развивающиеся по законам витальных циклов». Википедия. И т.д. — думаю достаточно.
Философы XIX веке, в эпоху интенсивного освоения европейскими мореплавателями, и прежде всего английскими, заморских территории (открытие их состоялось в XV-XVI веках) и их последующей экономической колонизации капиталистическими метрополиями, констатировали определённое различие культурного состояния, социальных структур и экономического развития различных раздельных заморских народов, как между собой, так и с европейскими странами. Осмысление обнаруженного феномена и его введение в научный, а также и политический оборот, привело к введению понятия «цивилизации» — исходя из тех различий, которые характеризовали их с точки зрения культур, социальных формирований и состояния экономик. Тогда мыслителями было определено около десятка различных таких цивилизаций, которые формировались в отрыве от других цивилизаций из-за полного отсутствия каких-либо устойчивых форм связи между ними.
Сегодня практически всё человечество превратилось в «одну большую деревню», поскольку современные средства электронной и механической связи обеспечивают моментальное получение нужной информации из любого уголка света, а также быстрое получение товаров и перемещение самих людей самолётами за считанные часы в любое место на земле. В связи с этим определение «цивилизации», утрачивает свой первоначальны смысл, как некое уникальная и своеобразная «совокупность материально-технических и духовных достижений человечества». И вместе с тем со всей очевидностью проявляется неравенство и научно-технического оснащения экономик различных стран, из-за отставания научной мысли и прогресса научных достижений в них, а также своеобразие религиозно-культурного социального ландшафта и, как следствие, социальных структур. Другими словами, при осмыслении понятия «цивилизация» мы констатируем, что оно определяется посредствам двух дихотомных сущностей – материальной и духовной. Вот тут возникает сразу логическое противоречие, поскольку смешиваются универсальные – неизменные научные сущности, основанные на математически – метафизически обоснованной истине, и переменные – духовно – нравственные, основанные на формальных воззрениях и «незыблемых» — конституированных табу. Поэтому применения одного определения «цивилизация» в отношении совершенно различных сущностей – материальной и духовной, вводит логическое противоречие и не позволяет объективно, рационально, по-научному исследовать это определение в его содержательной части.
Думается необходимо вывести из определения «цивилизация» не объективные, переменчивые духовные сущности и все связанные с этим логические континуумы, на основе которых выстраиваются все своеобразные нравственные нормативы в различных сообществах и социумах, регламентируемых тем или иным местным законом. Вместе с тем, оставить в определении «цивилизация» лишь объективную её сущность и трактовать уровень цивилизации в данном государстве уровнем научно-технического прогресса, выраженном пересчётом количества энергии, гуманно – во благо используемой на каждого его гражданина — например, «шкала Николая Кардащёва». Такой универсальный всеобъемлющий умный подход позволит стимулировать научную мысль в решении насущных проблем не только граждан данной страны, но и всего человечества. Такая математическая шкала, определяющая уровень названной энерговооружённости позволила бы объективно фиксировать уровень научного прогресса данной страны и других стран мира.
Названный показатель являет собой конкретную объективную оценку состояния развития данного государства и выводит за скобки субъективную в своей сущности оценку уровня развития государства на основе показателей его товарного объёма производства, основанного на субъективных показателях цены совокупности выпускаемых, продаваемых и покупаемых в государстве товаров. При оценке товаров происходит смешивание объективных и субъективных факторов, что искажает истинный уровень экономического состояния данного государства и позволяет манипулировать этим псевдо уровнем биржевых цен в политических целях для достижения конкретных властных прерогатив политикам такого государства.
Другое важное понятие, интерпретируемое в названной статье «Нация». Современное определение этого понятия ввёл социально-политический оборот во второй половине XIX века итальянский масон, доктор юридических наук, Паскуале Станислао Манчини.
Современные словари дают следующие определения данному понятию «нация»:
«Нация — (Nation; фр., от лат. natio — «народ, племя») — народ, который образует историческое единство, большей частью также связан в языковом и мыслительном отношении, имеет зависящее от него правительство и располагает территорией, границы которой более или менее уважаются другими нациями (народ, организованный в государство). Нацию могут образовать несколько народов или части различных народов, например: Великобритания, Швейцария; см. Народ, Государство». Философский словарь;
«Нация — исторически сложившаяся устойчивая этническая общность людей, основанная на общности языка, территории, экономической жизни, а также на специфической для данного народа культуры». Википедия;
«Нация - государство, страна». Википедия. И т.д.
Какой широкий спектр определений объективного и субъективного свойства! – воскликнет проницательный человек и задумается, — как описывающие это определение неравнозначные сущности увязываются между собой?.. Логически обоснованного ответа не найдёт, а это значит этим понятием «нация», а точнее определениями этого понятия, можно манипулировать различным способом. Современные либералы этим как раз и пользуются с целью обоснования своих политических устремлений.
В самом деле, что общего имеют такие физические понятия, имеющие чётко выраженные математические показатели как «территория», «экономика» и духовные – нравственные: «язык», «религия – культура», «обряды»? В принципе — Ничего! В самом деле на констатируемой государственным и международным правом государственной территории конкретной страны, могут проживать люди различных религиозных конфессий, с различными языками общения, и различными культурами общения и т.д. И в то же время население такого много-этнического государства (а таковыми сегодня являются практически все государства мира) может пользоваться всеми доступными им благами цивилизации (в том значении, как определены выше – научно-техническими). Людей, граждан определяющих себя представителями то или иной национальности в нынешних национальных государствах связывает общая духовная парадигма — письменная история данного государства. Поэтому определение «нация» обязано включать в себя фактор её письменно фиксированной государственной истории и писанных законов, в то время как «этнос» (племя, народ – до государственные социальные структуры) определяют: язык, вера, вождь и обычаи.
Небольшое философское отступление, думаю, позволит пояснить суть выше представленных утверждений. Фактор «нечто» – материальное осязаемое тело, как дискретная физическая сущность умно познаётся через другие три нераздельных физических фактора: действие; пространство и время.
Фактор «число» – умная категория нечто, как дискретная метафизическая сущность осознанно познаётся по средствам нераздельных трёх метафизических факторов: имманентная много-системность сущего, открытость — экстраверность систем, взаимозависимость систем. Качественная математика свидетельствует это.
Увы, философ Алена де Бенуа не видит этих логических противоречий как между основополагающими определениями в его статье, так и внутри этих определений. Попытка связать неосязаемое ведёт к различным спекуляциям и делает автора, думаю, ненароком, соавтором спекуляций либеральных политиков и их пропагандистов. Это, увы, не позволяет выйти за рамки ложной парадигмы.
Надеюсь, данный комментарий позволит читателям самим понять глубинную суть рассуждений французского философа и увидеть то, что сам автор не смог заметить.
Перевод с польского языка
Ален де БЕНУА
ЭПОХА ГОСУДАРСТВ-ЦИВИЛИЗАЦИЙ
Цивилизация, достойная этого имени, не может существовать без отречения и отказа от чего-либо.
Фернан Бродель
В настоящее время за право формировать общественный порядок на Земле (Nomos) соревнуются три конкурирующие модели: либеральная интернациональная, национальная — национальных государств, созданных вестфальским порядком (1648 г.), и государствами-цивилизациями.
Либеральный интернационализм
Либеральный интернационализм опирается на классические принципы либеральной мысли: верховенство права, защита гарантированных конституцией прав личности, примат процессуальных норм, парламентская демократия и свободный рынок, т.е. понятия, провозглашаемые как универсальные и соответствующие «человечеству». Это возможно только в том случае, если мы забудем, что любой, кто отвергает то, что было названо «свободой и демократией», выпадет из категории человечества и будет считаться частью «оси зла», ибо либерализм считает, что любое сопротивление образу жизни, основанному на индивидуализме и капитализме есть акт «агрессии».
Это показывает, что либеральная система находится в ловушке фундаментального противоречия: с одной стороны, она теоретически основана на принципе терпимости ко всякому индивидуальному выбору, ведущему к идее необходимой «нейтральности» государственной власти (во Франции, это также основа светскости власти – laïcité1), но, с другой стороны, либерализм хочет во что бы то ни стало навязать всему миру свои индивидуалистические ценности в ущерб другим ценностным системам, противореча таким образом принципу толерантности. В то же время она не в состоянии доказать всеобщее и абсолютное превосходство либеральной демократии, но одновременно множит все вмешательства, направленные на её навязывание всему миру, делая то, что должно было быть одним из многих теоретических вариантов, алиби. для самого жестокого империализма.
Точно так же в Соединенных Штатах доктрина Монро (1823 г.) превратилась из категорического невмешательства (принципа нейтралитета) в моральную позицию, дающую США неограниченное право вмешиваться. «Принцип невмешательства и отказа от иностранных держав, — пишет Карл Шмитт, — уступил место оправданию интервенций американских империалистов».
Однородность национального государства
Национальное государство считается основной политической единицей международного порядка, освященного Организацией Объединенных Наций, в котором каждая страна имеет неотъемлемое право считать себя суверенной.
Отвергая характерный для имперских держав плюрализм, он использует категории отдельных наций, территорий (экономик – прим. переводчика) и политических общностей, что влечет за собой ослабление терпимости к различиям и стремление к раздроблению и перемешиванию внутренних социальных этнических компонентов.
Либеральный интернационализм принципиально не враждебен национальным государствам, поскольку последние всегда были подвержены влиянию ценностям либерализма. Мы знаем, насколько действенным оказалось навязывание принципа всеобщей легитимности либеральной демократии (Фридрих Хайек называл это «конституционной защитой капитализма») и свободного рынка во всем мире. С либеральной точки зрения национальные государства больше не являются препятствием для расширения глобального рынка. Либеральный интернационализм не колеблется даже поддерживать такие государства в политической и военной сферах, если считает необходимым расширить свое влияние. В настоящее время это относится к войне на Украине, где Соединенные Штаты оказывают огромную помощь стране, которая хочет стать национальным государством, потому что это соответствует американским интересам.
Государство-цивилизация как враг либерального интернационализма
Этого нельзя сказать о государстве-цивилизации, которое либеральный интернационализм считает решительным противником, потому что оно по своей природе сопротивляется продвигаемым им ценностям.
Так кто же эти новые образования, которые многие авторы называют «государствами-цивилизациями»2?
Это региональные державы, влияние которых выходит за пределы их собственной территории и которые признают многополярный общественный порядок Земли. Первоначально среди них упоминались Китай и Россия. Однако этот термин может применяться и ко многим другим странам, способным на основе своей культуры и долгой истории организовать сферу влияния, более широкую, чем их государственная территория или этноязыковая общность; например, Индия, Турция и Иран.
Государства-цивилизации отвергают западный универсализм, предлагая взамен модель, в которой каждое цивилизационное образование имеет различную идентичность, как в сфере культурных ценностей, так и в сфере политических институтов; идентичность, которая не может быть сведена к какому-то универсальному образцу. Они хотят не только проводить свою суверенную политику, независимую от диктата наднациональных элит. Они также хотят предотвратить любые проекты «глобализации», которые стремятся навязать всему миру одни и те же правила, потому что они осознают, что их культура не идентична какой-либо другой культуре. Они напоминают нам, что одной культуры из всех культур не существует.
Универсализм как маска этноцентризма
Общей чертой государств-цивилизаций является то, что они признают западный универсализм замаскированным этноцентризмом, — изящный способ скрыть гегемонистскую сущность империалистического господства. Но прежде всего государства-цивилизации черпают из своей истории и культуры не только для того, чтобы прийти к политической и социальной системе, отличной от той, которую предлагает либеральный интернационализм, но и для того, чтобы вывести из них концепцию мира, которая должна стать основой «хорошей жизни», как на политическом, так и на религиозном уровне, т.е. в сфере базовых, непререкаемых ценностей, воплощение и защита которых являются миссией государства. Иными словами, государство-цивилизация стремится выработать концепцию добра на основе автономных ценностей и специфической традиции.
Государства-цивилизации отказываются соответствовать западным стандартам, которые некоторые из них приняли в прошлом для «модернизации», независимо от того, возглавляет ли их новый царь, новый император, новый халиф; осуществляется ли их сопротивление во имя конфуцианской «гармонии», наследия «Святой Руси» («Москвы, Третьего Рима»), евразийства, индуизма или воспоминаний о Халифате. Западность и модернизация больше не являются для них синонимами.
Война против национального государства
Российский философ Константин Крылов (1967–2020) в своей посмертно изданной в 2021 году книге «Поведение» описывает Россию как страну, которой либеральное мышление было чуждо с самого начала ее истории. Он отвергает либерализм, но не демократию. Хотя во время своего пребывания в Узбекистане он обратился в зороастризм, он подчеркивает важность православной религии.
Нынешний руководитель Центра политической философии им. Симоны Вейль в США Поль Гренье недавно написал о нем в своей статье: «Я не знаю ни одного консервативного русского интеллектуала, для которого Россия является частью западной цивилизации. Все они признают его как нечто отличное и отличное от других».3 Такое мнение уже высказывали Николай Данилевский и Освальд Шпенглер, указывая на своеобразие русского социального поведения и этических норм, начиная с «нашего» (по-русски мы не говорим «пошел гулять с моим братом», а «мы пошли гулять с братом»).
Для либеральной системы, в основе которой реализация личных интересов, Россия — отказываясь все относить к частной сфере и отвергая нейтралитет государства в аксиологических вопросах, — противодействует отрицанию любой святости. Таким образом, становится понятным, что на Украине Москва не только отстаивает концепцию того, что российское государство не может стать национальным государством, поскольку оно принадлежит славянскому цивилизационному пространству, но и берет на себя борьбу с национальным государством как таковым, со сторонниками светского видения мира и либеральных ценностей «коллективного Запада», которые Россия считает «декадентскими», и с американским гегемонизмом, поддерживаемым либеральной системой.
Киотская школа
В прошлом, задолго до возникновения движений за деколонизацию, возможно, это была первая попытка развить идею многополярного мира, разделенного на большие отдельные пространства, рассматриваемые как плавильные котлы культуры и цивилизации, а также как критика абстрактных принципов западного универсализма с его капитализмом и сциентизмом, во имя культурного плюрализма, характеризующего «реальный мир» (sekaiteki sekai) — всё это предпринималась в рамках Киотской школы, основанной в 1941 г. Нисидой Китаро и Танабэ Хадзиме.
Основными представителями этой школы были такие философы, как Косака Масааки, Кояма Ивао, Нишитани Кэйдзи и Судзуки Шигетака. Среди европейских мыслителей, оказавших на них наибольшее влияние, были Иоганн Готфрид фон Гердер и Леопольд фон Ранке. В последнее время идеи киотской школы также присутствовали у «коммунитаристских» авторов, таких как Чарльз Тейлор или Аласдер Макинтайр4. Именно в её кругу была разработана концепция «зоны сопроцветания в Большой Восточной Азии», которая должна была соединить ряд стран, разделяющих общие ценности и в то же время уважающих свою автономию.
Эту концепцию не следует путать ни с «японоцентризмом» правых националистов, ни с японским империализмом того времени. Официальная цензура запретила публикацию произведений представителей этого течения еще в июне 1943 г., прямо обвинив их в том, что они пытаются предложить японским властям иную миссию, чем чисто империалистическую экспансию.
Школа Тянся
В современном Китае следует упомянуть школу Тянься и ее представителей, таких как Чжао Тинъян, историк Сюй Цзилинь, Сюй Чжоюнь, Ван Гунву и Лян Чжипин, которые отстаивали концепцию «объяснения Китая с помощью Китая», и в какой-то мере Цзян Шигун, сторонник «китайской модели социализма».
Его теоретики сосредотачиваются на понятии tianxia («все, что под небесами»5), древнем китайском духовном принципе, согласно которому государство было Земной Империей. Этот двусмысленный термин, использовавшийся еще до Лао-цзы и Конфуция, относится к идеальному цивилизационному порядку, пространственному образу, ядром которого является Китай, иерархическому порядку, в котором «добродетель» его участников определяет их место, а политическая система должна гарантировать баланс всего. По мнению Чжао Тинъяна, это «всеобъемлющая концепция, в которой метафизика как онтология заменяется метафизикой, понимаемой как философия политики, трактуемая как основания философии»6, что в то же время выступает за несопоставимость культур. в сфере ценностей и убежденность в том, что Китай должен уйти от европоцентризма и осознать свою роль Поднебесной – Царства Центра.
По мнению Сюй Цзилиня, «источником нынешнего кризиса является, прежде всего, национально-ориентированный менталитет». «Чтобы действительно справиться с этим корнем проблемы, — добавляет он, — нам нужно мышление, которое уравновешивает национализм. Я называю этот образ мышления новой тянься, жемчужиной основного цивилизационного знания древнего Китая, адаптированного к критериям современности».
Характерно, как, начиная с 1990-х гг., китайские власти, стоящие на основе «азиатских ценностей», сопротивлялись критике с позиций идеологии прав человека. На форуме в Давосе в январе 2021 года Си Цзиньпин сказал: «Как нет в мире двух одинаковых листьев, так не бывает двух одинаковых историй, культур и социальных систем. Каждая страна уникальна в этих областях, и ни одна из них не лучше другой. Нет причин беспокоиться об этих различиях, но мы должны быть обеспокоены попытками установить иерархию между цивилизациями или заставить одну цивилизацию идентифицироваться с другой с точки зрения истории, культуры или социальной системы».
Цивилизация или цивилизации?
Ощущение кризиса универсализма и западной гегемонии идет рука об руку с ощущением того, что эра международного порядка, основанного на конфликтном балансе национальных государств, который предсказывал Карл Шмитт в 1930-е годы, подходит к концу7. Появление государств-цивилизаций знаменует собой начало эпохи, в которой мировой порядок больше не будет зависеть исключительно от неустойчивого маятника национальных государств. По мере того как нормы цивилизации начинают играть ключевую роль в геополитике, фундаментальное соперничество перемещается с уровня национальных государств на уровень цивилизации. Государства-цивилизации также прокладывают путь к новому пониманию суверенитета, которое отличается от концепции национальных государств.
Здесь стоит остановиться на вопросе о одном определении. Речь идет о понятии «цивилизация», которое, мягко говоря, не лишено двусмысленности. Сэмюэл П. Хантингтон утверждал, что значение слова зависит от того, используем ли мы его в единственном или во множественном числе. Не случайно книга Хантингтона «Столкновение цивилизаций» (1996) вышла на немецком языке под названием «Столкновение культур». В Германии существует традиция противопоставления культуры (Kultur) цивилизации (Zivilisation). Шпенглер, например, считал «цивилизацию» умирающим состоянием великих культур.
Либералы всегда заявляли, что «защищают цивилизацию», что они считают синонимом прав личности и правил свободного рынка. Для них цивилизация уникальна и воплощена в либеральных демократиях. Любая страна, покидающая их, перестает быть частью «цивилизованного мира»; те, кто отвергает эту систему, немедленно делегитимизируются и рассматриваются как «авторитарные» и недемократические власти, как будто единственно возможной формой демократии является либеральная демократия.
Идея цивилизации в единственном числе служила обоснованием для колонизации в прошлом, а затем вдохновила Фрэнсиса Фукуяма на «конец истории» и его видение мира, свободного от всех отношений, основанных на власти.
Согласно цивилизациям-государствам верно обратное: цивилизации (или культуры) исключительно множественны. Государства-цивилизации защищают не «цивилизацию» как таковую, а свою собственную цивилизацию.
Новые империи?
Здесь возникает вопрос, в какой степени государства-цивилизации переняли роль империй, традиционно понимаемых как многонациональные или даже поликультурные государства, управляющие огромными территориями, населенными различными народами, которые в целом пользуются местной автономией при условии соблюдения применяемых законов. определённых центральной властью.
Понятие государства-цивилизации больше похоже на «великое пространство» (Grossraum), о котором писал Карл Шмитт, переопределяющее международные отношения и выходящее за рамки отношений между национальными государствами. «Большое пространство», утверждал Шмитт, требует «великих народов», огромной территории и автономной политической воли. «Империи, — пишет он, — это те державы, которые являются носителями политической идеи, излучаемой на обширное пространство за их пределы, и в то же время исключают вмешательство иностранных держав в эту область». Он также формулирует ключевой момент: «Империя больше, чем большое государство, так же как большое пространство больше, чем увеличенное маленькое пространство». «Логика больших пространств не имеет универсального измерения. Она заключается в исторической эволюции великих территориальных держав, влияющих на другие страны. Парадигма перестает быть национальной и начинает носить пространственный характер»8.
Что же касается Европы, которая на протяжении двух тысячелетий была гибридной формулой в культурно-идеологическом отношении, то сейчас это нейтрализованное пространство, где сталкиваются противоречивые цивилизационные концепции.
Источники:
https://arktos.com/2023/04/26/the-time-of-the-civilisational-states/
1. Francuska koncepcja zakładająca rozdział religii od państwa, gwarancje równego traktowania wszystkich wyznań i wolność religijną jednostek.
2. Christopher Coker, The Rise of the Civilizational State. London 2019.
3. Paul Grenier, Konstantin Krylov’s Ethical Theory and What It Reveals about the Propensity for Conflict between Russia and the West, „Telos”, nr 201 (zima 2022), s. 112.
4. Kenn Steffensen, The Political Thought of the Kyoto School, [w:] Michiko Yusa (red.), The Bloomsbury Research Handbook of Contemporary Japanese Philosophy, New York 2017. Zob. też John W. M. Krummel, The Kyoto School’s Wartime Philosophy of a Multipolar World, „Telos”, nr 201 (zima 2022), s. 63-83.
5. Złoty wiek tianxia umiejscawiano w czasach panowania księcia Zhou, dowódcy wojskowego i pisarza żyjącego w XI wieku p.n.e., którego często przedstawia się jako twórcę konfucjanizmu, choć żył wiele wieków przed Konfucjuszem.
6. Zhao Tingyang, La philosophie du tianxia, „Diogène”, 2008, nr 1, s. 4-25. Zob. też Zhao Tingyang, Tianxia, tout sous le même ciel, Paris 2018.
7. Amitav Acharya, The End of American World Order, Cambridge 2014; Oliver Stuenkel, Post-Western World: How Emerging Powers Are Remaking Global Order, Cambridge 2016. Zob. też Martin Jacques, When China Rules the World: The End of the Western World and the Birth of a New Global Order, New York 2009; Charles Horner, Rising China and Its Postmodern Fate, Athens 2009.
8. Karl Peyrade, Le droit des peuples réglé sur le grand espace de Carl Schmitt, online, 23.05.2017.
НЕТОЧНОСТЬ ОПРЕДЕЛЕНИЙ НЕ ДАЁТ ПОНИМАНИЯ
Замечания переводчика по существу излагаемой темы
Государственные законы всегда обслуживает меркантильные интересы властных структур данного государства
Прежде всего давайте определимся с основополагающим определением «Цивилизация», появившегося в XVIII веке (1766 г. — французский философ Николо Буланже), и вошедшее в социально-политический оборот в XIX веке, приблизительно в то же время как и определения «Нация» (о нём чуть ниже). Современные философские словари дают целый ряд определений понятия Цивилизация (от лат. Civilis — гражданский, государственный, хотя изначально слова сivitas, сivitatis дословно означали «город», «горожанин»):
«Цивилизация — основная типологическая единица человеческой истории. В основе типологии лежит практическое и духовное отношение человека к самому себе, к своему развитию, т.е. уровень рефлексии, что выражается прежде всего в способности к самоизменению. Можно выделить две основные Ц. традиционную и либеральную. Кроме того, существует промежуточная Ц.» Философский словарь;
«Цивилизация — и, ж. civilisation f. Ступень общественного развития и материальной культуры, характерная для той или иной общественно-политической формации. Античная цивилизация». Ожегов. 1986;
«Цивилизация — и, ж. Уровень общественного развития, материальной и духовной культуры, достигнутый той или иной общественно-экономической формацией. Римская цивилизация». Малый академический словарь;
«Цивилизация — 1. Высокий уровень общественного развития, материальной и духовной культуры, достигнутый какой-либо общественно-экономической формацией. 2. Современная мировая культура и технические достижения». Толковый словарь Ефремовой;
«Цивилизация в историко-философском значении: единство исторического процесса и совокупности материально-технических и духовных достижений человечества в ходе этого процесса (человеческая цивилизация в истории Земли)». Википедия;
«Цивилизация — стадия всемирного исторического процесса, связанная с достижением определённого уровня социальности (стадия саморегуляции и самопроизводства при относительной независимости от природы, дифференцированности общественного сознания)». Википедия;
«Цивилизация — локализованное во времени и пространстве общество. Локальные цивилизации являются целостными системами, представляющими собой комплексы экономической, политической, социальной и духовной подсистем, и развивающиеся по законам витальных циклов». Википедия. И т.д. — думаю достаточно.
Философы XIX веке, в эпоху интенсивного освоения европейскими мореплавателями, и прежде всего английскими, заморских территории (открытие их состоялось в XV-XVI веках) и их последующей экономической колонизации капиталистическими метрополиями, констатировали определённое различие культурного состояния, социальных структур и экономического развития различных раздельных заморских народов, как между собой, так и с европейскими странами. Осмысление обнаруженного феномена и его введение в научный, а также и политический оборот, привело к введению понятия «цивилизации» — исходя из тех различий, которые характеризовали их с точки зрения культур, социальных формирований и состояния экономик. Тогда мыслителями было определено около десятка различных таких цивилизаций, которые формировались в отрыве от других цивилизаций из-за полного отсутствия каких-либо устойчивых форм связи между ними.
Сегодня практически всё человечество превратилось в «одну большую деревню», поскольку современные средства электронной и механической связи обеспечивают моментальное получение нужной информации из любого уголка света, а также быстрое получение товаров и перемещение самих людей самолётами за считанные часы в любое место на земле. В связи с этим определение «цивилизации», утрачивает свой первоначальны смысл, как некое уникальная и своеобразная «совокупность материально-технических и духовных достижений человечества». И вместе с тем со всей очевидностью проявляется неравенство и научно-технического оснащения экономик различных стран, из-за отставания научной мысли и прогресса научных достижений в них, а также своеобразие религиозно-культурного социального ландшафта и, как следствие, социальных структур. Другими словами, при осмыслении понятия «цивилизация» мы констатируем, что оно определяется посредствам двух дихотомных сущностей – материальной и духовной. Вот тут возникает сразу логическое противоречие, поскольку смешиваются универсальные – неизменные научные сущности, основанные на математически – метафизически обоснованной истине, и переменные – духовно – нравственные, основанные на формальных воззрениях и «незыблемых» — конституированных табу. Поэтому применения одного определения «цивилизация» в отношении совершенно различных сущностей – материальной и духовной, вводит логическое противоречие и не позволяет объективно, рационально, по-научному исследовать это определение в его содержательной части.
Думается необходимо вывести из определения «цивилизация» не объективные, переменчивые духовные сущности и все связанные с этим логические континуумы, на основе которых выстраиваются все своеобразные нравственные нормативы в различных сообществах и социумах, регламентируемых тем или иным местным законом. Вместе с тем, оставить в определении «цивилизация» лишь объективную её сущность и трактовать уровень цивилизации в данном государстве уровнем научно-технического прогресса, выраженном пересчётом количества энергии, гуманно – во благо используемой на каждого его гражданина — например, «шкала Николая Кардащёва». Такой универсальный всеобъемлющий умный подход позволит стимулировать научную мысль в решении насущных проблем не только граждан данной страны, но и всего человечества. Такая математическая шкала, определяющая уровень названной энерговооружённости позволила бы объективно фиксировать уровень научного прогресса данной страны и других стран мира.
Названный показатель являет собой конкретную объективную оценку состояния развития данного государства и выводит за скобки субъективную в своей сущности оценку уровня развития государства на основе показателей его товарного объёма производства, основанного на субъективных показателях цены совокупности выпускаемых, продаваемых и покупаемых в государстве товаров. При оценке товаров происходит смешивание объективных и субъективных факторов, что искажает истинный уровень экономического состояния данного государства и позволяет манипулировать этим псевдо уровнем биржевых цен в политических целях для достижения конкретных властных прерогатив политикам такого государства.
Другое важное понятие, интерпретируемое в названной статье «Нация». Современное определение этого понятия ввёл социально-политический оборот во второй половине XIX века итальянский масон, доктор юридических наук, Паскуале Станислао Манчини.
Современные словари дают следующие определения данному понятию «нация»:
«Нация — (Nation; фр., от лат. natio — «народ, племя») — народ, который образует историческое единство, большей частью также связан в языковом и мыслительном отношении, имеет зависящее от него правительство и располагает территорией, границы которой более или менее уважаются другими нациями (народ, организованный в государство). Нацию могут образовать несколько народов или части различных народов, например: Великобритания, Швейцария; см. Народ, Государство». Философский словарь;
«Нация — исторически сложившаяся устойчивая этническая общность людей, основанная на общности языка, территории, экономической жизни, а также на специфической для данного народа культуры». Википедия;
«Нация - государство, страна». Википедия. И т.д.
Какой широкий спектр определений объективного и субъективного свойства! – воскликнет проницательный человек и задумается, — как описывающие это определение неравнозначные сущности увязываются между собой?.. Логически обоснованного ответа не найдёт, а это значит этим понятием «нация», а точнее определениями этого понятия, можно манипулировать различным способом. Современные либералы этим как раз и пользуются с целью обоснования своих политических устремлений.
В самом деле, что общего имеют такие физические понятия, имеющие чётко выраженные математические показатели как «территория», «экономика» и духовные – нравственные: «язык», «религия – культура», «обряды»? В принципе — Ничего! В самом деле на констатируемой государственным и международным правом государственной территории конкретной страны, могут проживать люди различных религиозных конфессий, с различными языками общения, и различными культурами общения и т.д. И в то же время население такого много-этнического государства (а таковыми сегодня являются практически все государства мира) может пользоваться всеми доступными им благами цивилизации (в том значении, как определены выше – научно-техническими). Людей, граждан определяющих себя представителями то или иной национальности в нынешних национальных государствах связывает общая духовная парадигма — письменная история данного государства. Поэтому определение «нация» обязано включать в себя фактор её письменно фиксированной государственной истории и писанных законов, в то время как «этнос» (племя, народ – до государственные социальные структуры) определяют: язык, вера, вождь и обычаи.
Небольшое философское отступление, думаю, позволит пояснить суть выше представленных утверждений. Фактор «нечто» – материальное осязаемое тело, как дискретная физическая сущность умно познаётся через другие три нераздельных физических фактора: действие; пространство и время.
Фактор «число» – умная категория нечто, как дискретная метафизическая сущность осознанно познаётся по средствам нераздельных трёх метафизических факторов: имманентная много-системность сущего, открытость — экстраверность систем, взаимозависимость систем. Качественная математика свидетельствует это.
Увы, философ Алена де Бенуа не видит этих логических противоречий как между основополагающими определениями в его статье, так и внутри этих определений. Попытка связать неосязаемое ведёт к различным спекуляциям и делает автора, думаю, ненароком, соавтором спекуляций либеральных политиков и их пропагандистов. Это, увы, не позволяет выйти за рамки ложной парадигмы.
Надеюсь, данный комментарий позволит читателям самим понять глубинную суть рассуждений французского философа и увидеть то, что сам автор не смог заметить.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Рустем Вахитов
Кандидат философских наук
Место развития материка Евразия
Россия и соседствующие с ней миры
Президент Ливии Муаммар Каддаф
предсказал агрессию НАТО против России еще в 2005 году
Saulius Brazauskas
активный гражданин Литвы
ВОЗРОЖДЕНИЕ ЛИТВЫ ?!
умейте заглядывать за горизонт
Antons Klindzans
МИР. МАЙ. ТРУД
Чего Латвия достигла за 30 лет?