Здравствуйте!

С чего начинать говорить после того, как год назад мне насильно заткнули рот? 

Приличия обязывают начать с благодарностей — всем тем людям, которые так или иначе приняли участие в снижении градуса моих злоключений. Всем, поделившимся деньгами, информацией, сочувствием и просто добрым словом. И не только со мной, но и с моими родственниками, которым тоже приходится непросто. Благодарю.

Но у меня есть еще долг — я так и не успел выразить свой шок от известия о гибели Александра Кузьмина, моего коллеги. Ничего, кроме защиты прав человека, меня с ним не связывало, но восхищение его профессионализмом и всегдашней готовностью помочь информацией или советом присутствовало во мне всегда. Саша в полном смысле был «точкой опоры», и теперь там пусто.  Мои соболезнования всем его родным и близким, да и всем нам — его коллегам.

Для меня его уход вдвойне трагичен, потому, что Саша был одним из тех депутатов, кто подписал письмо к президенту Эстонии Керсти Кельюлайд. Вот какую оценку этому письму дал суд в своем решении:

«36. Защитник представил суду в качестве доказательства обращение к президенту ЭР члена Европейского парламента Татьяны Жданок, а также соподписантов Михаила Стальнухина, Мирослава Митрофанова, Якова Плинера, Владимира Бузаева, Александра Кузьмина от 19.04.2021, в котором они в целом обратились к президенту как к защитнику конституции с просьбой помочь установлению права и справедливости в отношении вот уже два месяца находящегося под стражей Сергея Середенко, которого во многих смыслах можно считать политзаключенным. Президента ЭР просили принять в отношении Сергея Середенко положительное решение.

Суду не понятно, что хотел доказать данным обращением защитник. Обращение члена Европейского парламента и др. лиц показывает, что они не понимают или не хотят признавать действия принципа разделения властей в государствах, в которых исходят из демократических принципов. Согласно принципу разделения властей ни у кого, в том числе у президента страны или парламента (а тем более Европейского парламента), нет права вмешиваться в конкретное досудебное уголовное производство, а также в судебное производство. Суд в руководстве производством и при вынесении решения независим. Подобное  обращение является неуместными попытками влияния на судопроизводство, которое в определенных случаях могут быть наказуемы в уголовном порядке (ст. 303 УК).

Исходя из вышеизложенного, суд оставляет данное доказательство без внимания.»

Вроде бы всего один абзац из решения на 145 стр, но какой емкий! Тут тебе и демократическое безразличие к депутатскому статусу членов Рийгикогу и латвийского Сейма, а также Рижской городской думы, и публичное сомнение в их знании основ демократии и приверженность ей же, а также неприкрытая угроза — смотрите, мол, у нас на каждого хитрого депутата своя статья УК найдется. Но вот сколько за судом правды?

В апелляции мой защитник Владимир Садеков, реагируя на этот пассаж, пишет о том, что суд сделал ложные выводы. А именно, защитник представил данное доказательство с целью доказать суду правозащитную деятельность С. Середенко, а точно не с целью оказать влияние на суд, навязать какое-то решение и склонить суд в чью-то сторону. При знакомстве с содержанием обращения выясняется, что суд неверно истолковал последнее предложение текста обращения, которое звучит так (в переводе с английского — С.С.):

«Мы верим в вашу приверженность основам демократии, уважаемая госпожа Керсти Кельюлейд, и надеемся на положительное решение в отношении судьбы Сергея Середенко.» [а не просим, как истолковал это суд]!

Так что правды (в этом вопросе для начала) за судом нет — про «основы демократии» депутаты хотя бы слышали, раз уж пишут о них ...Ерничаю. 

Еще должен поблагодарить за интерес к моему делу евродепутата Яну Тоом и депутата Рийгикогу Марию Юфиреву-Скуратовски. Каждая из них после того, как стало известно о взятии меня под стражу (почти два месяца это было тайной), обратились к следствию с запросом о том, какого черта, собственно, происходит!? И если Яну Тоом мне доводилось ранее неоднократно хвалить, то в отношении Марии Юферевой-Скуратовски у меня хвалебных слов не находилось. Тем ценнее для меня ее поступок.

Понятно, что упомянуть всех с целью выражения моей благодарности (а начинать надо было с мамы и брата) в одном тексте нет никакой возможности, поэтому закончу тему с благодарностями депутатам. На этот раз Борису Цилевичу. Не за поддержку (об этом мне ничего не известно), а за работу. Какое-то время назад Борис анонсировал свое руководство рабочей группой в ПАСЕ, которая взялась за разработку определения «гибридная война». Где-то через год после этого анонса было доложено, что у рабочей группы ничего не вышло. Пишу об этом без всякой иронии, потому что такое признание требует мужества. Этот документ мог оказаться полезен в контексте моего дела, так как государственный прокурор, сначала Инне Омблер, а потом Тесви Перн, поставили себе целью выставить меня не правозащитником, а «полезным идиотом» гибридной войны, которую Россия ведет, в частности, с Эстонией. А тут сюрприз — ПАСЕ официально не знает, что это за война такая...

Этот довод приглашенный из Академии внутренней обороны специалист Владимир Сазонов опроверг с легкостью: «ПАСЕ это не научное учреждение!»

Как Цилевичу теперь жить с этим?

Заканчиваю. Повторюсь, решение Харьюского уездного суда по моему уголовному делу 145 стр. Только на знакомство с ним у моего защитника ушло 40 часов, то есть целая рабочая неделя. На подачу апелляции дается всего 15 дней. Уже готовую апелляцию мы успели перед отправкой в суд с защитником обсудить и я доволен этой работой. 

Ни статью УК, по которой меня обвинили ни обвинения, ни тем более приговора (5,5 лет тюремного заключения из 6 возможных, при том, что государственный прокурор просил 5) я до сих пор не понимаю, так что будем разбираться вместе. Буду признателен, если мне будут присылать не только текст опубликованной статьи, но и комментарии к ней.