Я не готов отвечать за события, происшедшие за 10 лет до моего рождения. Поэтому меня больше всего раздражает тот факт, что официальная точка зрения на «оккупацию» состоит в ее непрерывности: она не только продолжалась в течение 50 лет пребывания Латвии в составе СССР, но и по сей день неокрепшая республика продолжает страдать от ее последствий.

Правовая оценка событий 1940-1991 гг. не свободна, а базируется на имеющих силу нормативных актов трех декларациях Сейма ЛР:

1) Об оккупации Латвии от 22 августа 1996 года;

2) О латышских легионерах во Второй мировой войне от 29 октября 1998 года;

3) Об осуждении осуществлявшегося в Латвии тоталитарного коммунистического оккупационного режима Союза Советских Социалистических Республик от 12 мая 2005 года.

В соответствии с декларацией «Об оккупации…»:

«В конце Второй мировой войны СССР восстановил оккупационный режим в Латвии, [и его] правительство целенаправленно наводнило Латвию сотнями тысяч мигрантов и с их помощью стремилось уничтожить идентичность народа Латвии».

В действительности этнодемографическая история Латвии гораздо многообразнее, чем можно было бы судить из вышеприведенной цитаты (рис.1)




Рис.1.

Данные для рисунка взяты преимущественно из официального статистического обобщения (1) и, в свою очередь, опираются на результаты переписей населения 1897, 1920, 1925, 1930, 1935, 1959, 1970, 1979, 1989, 2000 и 2011 года. Данные 1914 и 1940 гг. являются официальной статистической интерполяцией.

Демографическая катастрофа 1914-1918 гг. связана с реальной, а не существовавшей лишь в декларациях оккупацией Латвии (военные действия, энергичное сопротивление российской армии и добровольческих отрядов местного населения — латышских стрелков, репрессии германских оккупантов, начало гражданской войны) войсками кайзера и целенаправленной эвакуацией заводского оборудования вместе с работниками (преимущественно нелатышами).

Периоды бурного роста населения Латвии во времена Российской империи (35,2 тыс. в год в период с 1897 по 1914) и СССР (19,6 тыс. в год в период с 1959 по 1989) вполне объяснимы соответствующим промышленным развитием региона и демографическим давлением со стороны других территорий единого государства с высокой рождаемостью. Во всяком случае ни в архивах императорской канцелярии, ни в архивах Политбюро ЦК КПСС не найдено ни одного документа, свидетельствующего о принятии целенаправленных решений о направлении в Латвию переселенцев с конкретной целью изменить этнодемографическую ситуацию.

Население Латвии в период с 1979 по 1989 гг. выросло на 6% (в т.ч. за счет естественного прироста — 2%, «механического» — 4%). Это предпоследнее место среди бывших союзных республик (на последнем — Украина). Прирост населения СССР в целом составил 9%. Население Риги за этот период увеличилось на 10%, что среди столиц нынешних суверенных государств, составлявших СССР, занимает последнее место (вместе с Москвой). В среднем за этот период прирост населения в городах, имеющих от 500 тысяч до миллиона жителей, составил 18%. (2) Таким образом, в этот период имело место не целенаправленное изменение этнодемографической ситуации в Латвии, а напротив, целенаправленное сдерживание естественного демографического давления.

Этот вывод подтверждается сравнительным анализом изменения численности населения во всех трех республиках Прибалтики (рис.2) и соответствующей сравнительной таблицей рождаемости.

Число детей на 1000 женщин в некоторых республиках СССР по данным переписи населения 1989 года:




Рис.2

В советский период наибольшими темпами росло население Литвы с наименьшей долей «мигрантов» в составе населения, наименьшими – население Латвии. В Литве в 1989 году по сравнению с 1959 годом доля нацменьшинств даже уменьшилась, а в Латвии с начальных 38% достигло запредельных 48%. И дело здесь вовсе не в «протекционистской» политике тогдашнего первого секретаря компартии Литвы Антанаса Снечкуса или «коллаборационизме» первого секретаря компартии Латвии Августа Восса, а в упомянутом выше демографическом давлении.

Демографические данные показывают также, что нам будет трудно найти единую точку зрения на эти исторические события с латышами.

Историческая память предшествующих поколений объективно отражена в данных о числе детей, рожденных в тот или иной год, имеющихся в Регистре жителей. Людская смертность быстро стирает эти особенности, и поэтому ниже использованы данные самого первого Регистра 1993 года. Данные Регистра были объявлены властями закрытой информацией, но попали в руки к депутатам оппозиции, а через тогдашнюю члена комиссии парламента по иностранным делам Татьяна Жданок — и к автору этих строк (3).

Эти демографические данные — вещь неподдельная, и они ясно характеризуют как различное влияние на латышей и нелатышей одних и тех же исторических событий, так и различное отношение к ним. Следует учесть, что демографическая реакция на события по естественным причинам сдвинута по времени примерно на один год.




Рис.3

Среди русских граждан пик рождаемости пришелся на 1941 год (на 19% больше, чем в 1940 и на 14% больше, чем в 1942), а у латышей — на 1942 год. Своеобразный отклик на инкорпорацию Латвии в состав СССР (июнь 1940) и ее оккупацию войсками вермахта (июль 1941) .

Минимум рождаемости у русских пришелся на 1945 год (на 37% меньше, чем в 1940), а у латышей — на 1946 год (на 62% меньше, чем в 1942). В 1944 году в Латвии велись наиболее ожесточенные боевые действия, а в 1945-м — бои регулярных частей велись исключительно в Курземском котле на территории западной Латвии.

На рисунке чрезвычайно трудно заметить демографические последствия высылки марта 1949 года, преподносимой современными властями и латышскими эмигрантскими организациями на Западе как пик «советского геноцида». Тем не менее, как у латышей, так и у русских, в 1950 году по сравнению с 1949 годом все-таки отмечено небольшое снижение рождаемости: соответственно на 3,5 и 7,7%.


Документы по ссылкам:

(1) Latvijas 80 gadi statistikas spogulī, Rīga LR Centrālā statistikas pārvalde 1999
(2) Итоги переписи населения СССР 1989 г. Приводятся по публикации в газете «Известия». // Бузаев В.В. Неграждане Латвии... с. 8.
(3) Latvijas Republikas iekšlietu ministram Ģ.Kristovska kungam. Iesniedzam Jums pilsonības un imigrācijas departamenta savākto statistiku… uz 26 lapām. Paraksti: Māris Pļavnieks. Pilsonības un imigrācijas departamenta direktors, Ints Zitars, Iedzīvotāju reģistra Informācijas centra vadītājs. Datums – 22.10.93. Numurs – bez numura (Министру внутренних дел ЛР г-ну Г.Кристовскису. Вносим Вам статистику на 26 листах, собранную Регистром жителей департамента гражданства и иммиграции. Подписи: Марис Плявниекс, директор департамента гражданства и иммиграции, Интс Зитарс, руководитель информационного центра Регистра жителей. Дата – 22.10.93. Номер – без номера). Впервые эти данные опубликованы в книге автора «Неграждане Латвии». 2007 г.