Были времена, когда в Старой Риге были запрещены православные службы и закрыты православные храмы. Это сделали шведы после захвата города в 1621 году.

Тогда король Густав II Адольф совершил инспекцию церковного имущества города, и к этому времени от православного храма Святого Николая Чудотворца оставались одни воспоминания. Четыре иконы были найдены монархом-завоевателем в иезуитских хранилищах, то есть они к моменту взятия Риги шведской армии уже были конфискованы католическим орденом. Королю добыча понравилась, и он вывез её в Уппсальский университет. Там рижские православные иконы хранятся по сей день.

Образа древние, но получить их обратно вряд ли представляется возможным. В первую очередь с юридической точки зрения.

Геополитические мечты свейских королей с давних времён предполагали изоляцию Московского государства, недопущение выхода русской армии к Балтийскому морю, которые они желали бы видеть в качестве своего внутреннего озера. Вероятно, шведским правителям не давала покоя история, когда Александр Невский масштабно побил свейское воинство в устье Невы, а военачальник Биргер Ярль тогда ещё показательно получил по голове за попытки покуситься на русские отчины. С тех пор шведы осторожничали и набирались сил, чтобы выйти на авансцену в период Ливонской войны и захватить то, о чём мечтали с давних времён.
 

В свою очередь, весь XVII век являлся высшим пиком развития Швеции: тогда ей принадлежало всё восточное побережье Балтики.

Король Густав II Адольф ещё раньше, после заключения Столбовского мира при посредничестве английского агента Джона Мерика выступил с торжественной речью в парламенте, в которой откровенно поделился своим видением будущего России:
Шведы, захватив Ригу, решили в одночасье запретить любые православные службы на территории города-крепости. Русское подворье в Старой Риге прекратило своё существование. Русский народ потянулся в посады, образовав будущий Московский форштадт, но потребности в религиозном культе остались.
 

На помощь пришли полочане. Православные священники в течение многих десятилетий иноземного владычества прибывали в Ригу на плотах из Полоцка. На левом берегу они разбивали шатёр, где и проводили службы для русского населения.

На том намоленном месте впоследствии возникла Свято-Троицкая церковь. Первое деревянное здание не дошло до наших дней, хотя её построили в 1770-е годы очень далеко от Риги – в Смоленской губернии, а потом разобрали и перевезли на плотах по Каспле и Двине. Храм встал в лесу у реки – там, где в годы шведской гегемонии русские священники как могли поддерживали православную культуру в Риге.

Рижане, псковичи и смоляне расписывали рижскую Свято-Троицкую Задвинскую церковь совместными силами в традициях уникального фряжского письма. Однако нам всем известно каменное, богато украшенное здание церкви, которое воздвигли в конце XIX века по проекту архитектора Аполлона Николаевича Эдельсона. Прежнее деревянное здание снесли в связи с тем, что старые стены плохо защищали посетителей от шума, исходившего от ближайшей лесопильни.

Шведы в Ливонии боялись русских, как огня и даже пуще. Отстроили новую усовершенствованную систему укреплений, привлекли на свою сторону прибалтийско-немецкое дворянство, заручились поддержкой партнёров по общеевропейской коалиции. Только бы русский воин не вторгся на давно им полюбившуюся балтийскую землю. Чтобы второй Александр Невский не устроил бы им показательную порку за самомнение.

Алексей Михайлович в 1656 году Ригу осаждал – не взял. Репка крепко сидела в земле. Мир в Кардисе (маленькая эстляндская деревушка, которую на карте не так просто сыскать) подтвердил шведские права на балтийские земли. И на годы русским царям пришлось забыть о Прибалтике.
 

Только масштабный индустриально-экономический рывок, предпринятый Петром Первым, утвердил русскую власть в Прибалтийских губерниях.

Конечно, тому предшествовала огромная подготовительная работа, планомерное техническое развитие и грандиозный преобразовательный порыв, обусловленный личностью Петра.

И русская армия встала на самом берегу ручейка – и отсель грозила шведам не понарошку, а всерьёз. Перешагнуть его для Петра Великого не составляло труда. Русские казаки уже высаживались десантом на островках близ Стокгольма. Только добрая воля русского самодержца и нежелание портить отношения с европейскими «партнёрами» удержали первого русского императора от триумфального вхождения в Стокгольм.

Да и зачем нужен Стокгольм, когда Рига с Ревелем уже взяты, а Санкт-Петербург давно построен?

После получения Борисом Петровичем Шереметевым ключей от Риги 4 июля 1710 года и де-факто присоединения Прибалтики к России в 1721 году Швеция окончательно простилась со статусом великой морской державы, отступив на второстепенные позиции в европейском регионе.

Все последующие военные авантюры, которые предпринимали шведские короли, приводили к ещё большему краху. Густав III, получивший от своей современницы Екатерины Великой меткое прозвище «Фуфлыга» вознамерился отвоевать балтийские земли в одностороннем порядке. После нескольких лет бессмысленных столкновений шведский флот познал всю мощь русского флота, и был подписан мир в Вереле, который обозначил довоенные границы. А попытка ещё одного Густава, на этот раз Густава IV, замахнуться на Россию в конце 1800-х годов, окончилась потерей Финляндии.

С тех пор шведы забыли о ручейках и поспешили объявить о полном и безоговорочном нейтралитете. Это, впрочем, не сильно мешало шведскому правительству в начале 1940-х годов наладить логистическое сотрудничество с фюрером. Однако это уже более поздняя история.
 

---

---