Еще в 1776 году Адам Смит в своей работе "Исследование о природе и причинах богатства народов" обосновал четыре основных принципа налогообложения: справедливость, определенность, удобство уплаты для налогоплательщиков и экономии (дешевизны взимания).

1) Принцип справедливости заключается в том, что подданные государства должны участвовать в покрытии расходов правительства соразмерно доходу, который они получают благодаря протекции правительства.

2) Принцип определенности — налог должен быть точно определен, а не произволен. Размер налога, время и способ его уплаты должны быть ясны и известны как самому плательщику, так и всякому другому.

3) Принцип удобства — каждый налог должен взиматься в такое время и таким способом, какие наиболее удобны для плательщика.

4) Принцип экономии — каждый налог должен быть так разработан, чтобы он извлекался из кармана плательщика как можно менее конфликтным и более дешевым способом.


За два с лишним века как-то само собой получилось, что принципы А.Смита реализованы очень своеобразно, а именно — налоги (и приравненные к ним сборы) платятся:

первый раз — при переводе денег из Центробанка в коммерческие банки — в размере ставки рефинансирования;

второй раз — при покупке услуг естественных государственных предприятий-монополистов — в размере дохода этих монополистов;

третий раз — при покупке любых услуг и товаров — в размере акцизов, налогов на продажи и на добавленную стоимость, а также в размере таможенных пошлин;

четвертый раз — при использовании природных ресурсов — в размере соответствующих пошлин и патентов;

пятый раз — при получении вознаграждения за свой труд, а равно при попытке выплатить вознаграждение — в размере налогов на труд.

Мы в клубе уже считали, сколько в цене местного товара составляет налоговая нагрузка — у нас получилось больше 50%. И это только на отдельном предприятии. При учете мультипликативного эффекта картинка становится вообще неприличной (см. табличку внизу).

Много это или мало? Если верить «принципу Лаффера», для подавляющего большинства налоговая нагрузка 38-40% считается предельной. Выше — или уход от налогов, или рост цен, если есть такая возможность, что мы и наблюдаем в самых различных вариантах и комбинациях.

Мое мнение: в качестве налогов-пошлин можно заплатить сколько угодно много, в том числе и 100% от прибыли, если государство в обмен может предоставить что-то, чтобы плательщик налогов мог считать обмен адекватным.


Но для того чтобы такое произошло, требуется:

1) признать, что независимо от риторики государство просто продает, а налогоплательщик просто покупает его услуги, и если покупатель не согласен с ценой предлагаемого товара, требуется или повысить его качество, или понизить стоимость;

2) признаться, что налоговые платежи — это всегда результат гражданского согласия, которое не получается, если продавец занимается рэкетом, а процесс сбора налогов (процесс продажи услуг государства населению) превращается в подобие продажи хулиганами кирпича в подворотне:

— Слышь, купи кирпич за двадцатку...
— Так он и трешки не стоит...
— А по морде?


И если бы игра стоила свеч...

Никто и нигде не говорит и не пишет, насколько рентабельна для государства битва с гражданами за содержание их карманов. Нигде вы не найдете академических цифр по затратам, которые несет государство, взимая прямые и косвенные налоги (нет, затраты на содержание налоговиков вы найдете, но считать, что это и есть затраты на взимание налогов, это то же самое, что считать, будто затраты на содержание спецназа — это и есть все расходы Министерства обороны). В частном порядке наиболее въедливые инженеры (экономисты такими глупостями не занимаются) на коленке составили график роста реальных фискальных затрат в странах «золотого миллиарда» и сравнили с результатами работы мытарей.

Получилась интересная картинка:




Весь XX век кривая затрат на сбор налогов неуклонно догоняла кривую собираемости налогов, подтверждая все теории — от Смита до Лаффера — о бесперспективности неограниченного увеличения налогового бремени.

Нерентабельность и неэффективность существующей налоговой системы признают сквозь зубы даже самые безнадежные лоялисты. Но раз солнце всходит, значит, это кому-то нужно. Кому? Для чего? Предполагаю — исключительно и только как способ создания подконтрольного и преданного правительству электората. Налоговики и финансисты — это современные преторианцы и Святая инквизиция в одном флаконе. Они нужны как физическая опора режима и ядро самого преданного электората. Функции пополнения бюджета государство прекрасно решает и без них — до тех пор, пока существует централизованное снабжение населения деньгами и энергоресурсами, бюджет может быть дефицитным только в одном случае — вожди воруют деньги быстрее, чем рисуют.

А стройные шестирядные шеренги прямых и косвенных налогов... Это тоже вещь незаменимая — как «...простейший известный обществу рычаг управления социальными импульсами» (Моррис Эрнст). За счет них правители:

1) делят население на два враждующих лагеря — тех, кто собирает налоги, и тех, кто их платит;

2) создают из первых преданное неодворянское сословие, кормящееся у них с руки и готовое за место у этой кормушки перегрызть горло каждому в радиусе прямой видимости, и самое главное — больше озабоченное тем, как вы тратите свои деньги, чем тем, как их тратит правительство;

3) делают вторую часть населения перманентно виноватыми, постоянно ходящими под дамокловым мечом разорения, незащищенными, а значит — пугливыми и покорными. Кстати, целенаправленное разрушение государством традиционной семьи преследует те же цели. Иезуитское «цель оправдывает средства» работает на полную катушку.

Для неоинквизиторов даже права человека — не указ, а презумпция виновности налогоплательщика закреплена законодательно почти повсеместно. Подобную дикость встретить можно только в средневековых правовых трактатах, закрепляющих превосходство феодалов над чернью. Ничего не скажешь — прекрасный итог гуманистической эволюции.

Существование такого «министерства правды» будет оправданным ровно до тех пор, пока оно исправно перекачивает деньги из карманов населения в карманы отдельных представителей этого населения, а потом принимает на себя всю ненависть ограбленных, честно выполняя роль громоотвода. В рамках реалити-шоу регулярно из рядов жрецов выбирается парочка жертвенных баранов, которых прилюдно режут и свежуют как истинных виновников народных бед, бутафорская кровь фонтаном, сопли-слезы в разные стороны... затем на подиум выталкивается, весь в белом, очередной наперсточник — и игра продолжается.

Государственный аппарат напоминает сегодня знаменитого рекламного персонажа МММ Леню Голубкова, который радостно верещит в рекламных роликах о своей социальности и о горячей любви к подданным и искренне сокрушается о неразумности граждан, возмущающихся постоянным присутствием в их карманах чужих шаловливых ручек.

А если не грабить, а торговать?

Одним из немногих продуктов, авторство которого не оспаривается и признается делом государственным, являются деньги. Деньги — это товар. Такой же, как мебель или плоды-овощи. Но попробуйте найти академический учебник по производству этого товара. Все они более или менее адекватно описывают циркуляцию денежной массы, но тщательно обходят стороной вопрос, как эта денежная масса создается, воспринимая ее как некую само собой разумеющуюся объективную данность.

Среди информационного мусора практически нет текстов, которые внятно бы отвечали на вопросы:

— Что такое деньги? Откуда они берутся и какими могут быть (частными? общественными?).

— На каких условиях и с помощью каких механизмов вливаются в экономику?

— Кому «принадлежат» эмиссионные центры?

— Что происходит с деньгами, полученными центробанком в качестве процента по кредиту (исчезают из обращения? выплачиваются в госбюджет?). Другими словами — есть ли прибыль от денежной эмиссии? И если есть, то кто ее получает?

Деньги — это единственный товар, который государство создает самостоятельно, а не отбирает у подданных. Государство — это монополист по производству этого продукта, поэтому цена его может быть такова, чтобы удовлетворять все и любые потребности эмитента. А то, что этого не происходит, говорит не о нехватке эмиссионной выручки для нужд государства, а о том, что доход этот присваивается не эмитентом, а другими участниками рынка.

А жаль. Потому что модель выглядит не безнадежно. Особенно когда плату за пользование деньгами предлагают выразить не в кредитных процентах, а в абсолютных. Тогда, кроме наполнения бюджета, эмиссионный процесс мог бы стимулировать производство и угнетать спекуляцию за счет разницы в количестве "подходов" к казне. Так, если необходимый для работы ресурс стоит 1%, то производство, цикл которого составляет полгода, воспользуется им 2 раза в год, заплатив, таким образом, 2% годовых. В спекулятивных сделках, где цикл составляет в среднем неделю, обратиться за деньгами придется 52 раза — и заплатить таким образом 52%. Научные исследования, где цикл может длиться десятилетиями, вообще будут находиться в безналоговом режиме.

Но это в теории. А в жизни:

— Хозяин, а почему курица такая дорогая?
— Да понимаешь, деньги нужны...

Нецензурным парадоксом, который является причиной бюджетных дисбалансов, является привязка заранее известных расходов государства, выраженных в абсолютных цифрах, к неизвестным и труднопрогнозируемым доходам частных лиц и организаций, выраженых, к тому же, в относительных величинах (процентах).

Ну вот представьте себе рецепт пирога, где написано: дрожжей – чайную ложку, сахара — стакан, муки – 10% от планируемого урожая яровых... А ведь именно такой рецепт мы видим при переводе вполне осязаемых и понятных цифр государственных расходов в неизвестно как вычисленную долю непрогнозируемой прибыли неопределенного количества налогоплательщиков.

Естественным результатом такого парадокса является ничем не обоснованная, никак не привязанная к экономике система налоговых ставок "от достигнутого", когда ставка в 20% устанавливается тогда, когда 10% уже не хватает, а ставка в 30% — когда не хватает уже и 20%.

В результате это торжество абсурда доводит до неприличных жестов не только бизнесменов, но и вполне респектабельных и не замеченных в «схемах» представителей интеллигенции:

«Подоходный налог — наиболее сложная для понимания вещь в мире» (Альберт Эйнштейн).

«В чем разница между таксидермистом и сборщиком налогов? Таксидермист использует только твою шкуру» (Марк Твен).

«Подоходный налог превратил в лжецов больше американцев, чем игра в гольф» (Уилл Роджерс, американский актер и комедиограф, звезда Голливуда и Бродвея 1920—1930-х годов).

«Если вы действуете в нарушение правил, вас штрафуют; если вы действуете по правилам, вас облагают налогом» (Лоуренс Дж. Питер, ученый, просветитель и специалист по иерархиям; более всего известен как автор «Принципа Питера»).


Что делать, или Почему я не бегу никуда вдаль, не ломаю штакетник и не строю баррикады?

Реформы (эволюционные или революционные) рождаются и приводятся в действие силами объективными, почти никак не зависящими от трепыханий сколь угодно влиятельных особ или отдельных социально активных граждан. Частные усилия могут притормозить или ускорить объективные политэкономические процессы, но развернуть или отменить их они не в состоянии.

А моя задача скромнее — постараться определить направление ветра и место, которое правильно было бы оснастить соломкой и другими мягкими изделиями.

Все этом в мире объективно и закономерно.

Отсутствие налогов в Древнем Риме и в ранних США — это не признак особой мудрости их правителей или особой цивилизационной продвинутости населения, а вынужденный способ выживания государства в особо неблагоприятных условиях. Вненалоговые периоды, сословия или территории настолько популярны и всеисторичны, что доказывать их наличие читающему человеку кажется абсурдным, однако приходится, потому что первая реакция неолибералов на слова "безналоговый Рим", "безналоговые Штаты" или "безналоговая Россия" выглядит стандартно: "Бред, мрак, шизофрения"... Хотя реальной шизофренией выглядят как раз современные государственные правила, разоряющие предпринимателя еще до момента получения им первого дохода.

А Российская империя просто освобождала часть населения от податей — в обмен, например, на обязательство по первому требованию встать на его защиту с оружием в руках. Это я о казаках. От податей освобождались и за особые заслуги перед Отечеством. В разное время по разным причинам безналоговыми становились целые территории... Я как-то рассказал о такой царской практике современному российскому чиновнику. Он не поверил даже после ссылок на первоисточники.

Государство, которое сейчас посмеет ввести налоги США или Российской империи XIX века, неминуемо попадет в черные списки "оффшоров". Хотя существовали и обратные примеры... Например, в 1863 году царь пресек первые же намеки на надувание спекулятивного пузыря, установив налог на непроизводственную собственность в 10%, что, конечно же, резко отличает эту страшную варварскую империю XIX века от в доску демократической ЛР века XXI.

А американское "нет налогов без представительства" вообще следовало бы запретить в тех школах, где обучаются маленькие "противные" неграждане, потомки императорского министра финансов Сергея Юльевича Витте, который утверждал:

«...Правом устанавливать налоги государство должно пользоваться очень разумно и осторожно, в противном случае высокие налоги могут стать тормозом развития производства, привести к обнищанию населения».

«...Основополагающим принципом должен быть принцип способности физических и юридических лиц осуществлять налоговые платежи».

«...Капитальная часть имущества должна быть по возможности освобождаема от обложения, так как всякий ущерб в размерах капитала ослабляет производительную деятельность страны. Покрывать государственные расходы из народного капитала было бы равносильно тому, как если бы частное лицо, не удовлетворясь полученным доходом, стало бы растрачивать свое имущество».

«...Обременение налогом неимущей части населения ведет часто к накоплению недоимки, которая и служит показателем неудовлетворительности оснований налоговой системы или способов ее применения».

«...Государство, обладая правом отчуждать в свою пользу посредством налогов некоторую долю имущества частных лиц, должно руководствоваться в своей налоговой политике определенными эстетическими и экономическими началами; в противном случае отягчая население несправедливыми непосильными сборами, оно подрывало бы самый смысл и разумное основание своего существования».

Впрочем... куда там какому-то графу до нашего Вилкса...


А вот схема того, как мы платим налоги:

В «ёлочке» показано последовательное «откусывание» налогов от всех этапов работы бизнес-модели «покупатель — продавец — подрядчик — субподрядчик».

Деньги, заплаченные покупателем, теряют половину от общей суммы, пока доходят до субподрядчика.

Но на этом потери не кончаются. Люди — свою зарплату, фирмы — свою прибыль также несут к продавцам. В результате еще раз включается цепочка «покупатель — продавец — подрядчик — субподрядчик», и от денег опять остается половина (половина от оставшейся половины).

Когда участники второй цепочки несут деньги продавцам (на третьем шаге), в качестве налогов опять откусывается половина.

Таким образом, после третьего шага объем востребованных налогов составляет уже 90% от суммы первоначальной денежной массы.