Удивительным образом планы Альфреда Розенберга сбываются здесь и сейчас.

Когда-то юный Альфред, еще задолго до своей стремительной карьеры в иерархии Третьего Рейха, еще задолго до того, как судьба ему определит роль основоположника расовой теории, был ревельским гимназистом.

Маленький мальчик, воспитанный в атмосфере настороженной неприязни к проявлениям культурно-национальной русскости. Его отец, добрый немецкий ремесленник, работал сапожником, его мать была онемеченная француженка из семьи переселенцев-гугенотов. После окончания среднего учебного заведения Альфред решил получить образование архитектора, для чего он выбрал Рижский политехнический институт.

Вступив в студенческую корпорацию «Рубония» (Рубон — это латинское название латвийской реки Даугавы), он долгие часы проводил за кружкой рижского пива и душещипательными беседами о здоровом национальном духе вместе со своими закадычными друзьями не где-нибудь, а в помещениях рижской Пороховой башни, единственным сохранившимся элементом города-крепости.

Из этих друзей один, Арно Шикеданц, впоследствии станет гауляйтером по Кавказу, а другой горячий единомышленник, Макс Эрвин фон Шойбнер-Рихтер, вообще станет правой рукой начинающего Гитлера. Неизвестно, каких заоблачных высот он бы достиг, если бы его не сразила шальная пуля прямо во время Мюнхенского шествия, казавшегося таким перспективным и победоносным.

Но пуля — дура, об этом догадывались еще древние римляне.
 

Розенберг, прекрасно ориентировавшийся в особенностях русской души и в нюансах еврейского мировоззрения, после начала боевых действий покинул разоренную Ригу и продолжил образование в первопрестольной, где подробно изучил специфику русского менталитета.

Ему показалось, что он все понял — и вскоре после отъезда в Германию он стал формировать идеологическую основу для создания концепции классификации народов, рас и этнокультурных общностей.

Время было такое — Германию, видите ли, обидели, обокрали, не обогрели, в результате чего веймарская гиперинфляция зашкаливала за все возможные пределы здравого смысла. Народные массы смиренно нищенствовали и втайне мечтали о скором возрождении великого кайзерского начала.

Розенберг был хитроумным рационалистом и в то же время живым проявлением оголтелого культурно-религиозного фанатизма.

В средневековье ему была бы уготовлена ряса председателя священного суда, который пачками отправлял бы непослушных строптивцев на аутодафе без единого движения морщин.

Он понял, что пора действовать. И стал литератором с претензией на роль серого кардинала, хотя, по классификации братьев Стругацких, он скорее мог претендовать на роль серого кардинала среди «черных».


Так что же предложил Розенберг?

Он предложил окончательно решить еврейский вопрос. Идея дала свои ядовитые ростки в массовом сознании угнетенного и деморализованного немецкого электората разных возрастов, профессий и социальных слов. Правда, не сразу, а постепенно — все глобальные идеи вызревают долго, но бьют быстро и больно.
 
Евреи-ашкенази — это интеллигентная прослойка мирового еврейства с обостренным чувством своего предназначения, которые с давних пор находились в условиях, когда надо было бороться за культурное выживание. Отсюда и движение хаскала, и другие внутренние течения, связанные с просветительскими целями.

Удивительным образом господа финансисты, сколотившие спекулятивный капитал по ту сторону атлантического пролива, многие из которых отличались еврейским происхождением, через межвоенные оффшорки выделяли приличные суммы на становление нацистской бациллы, главным идеологическим фетишем которой было решение вопроса евреев-ашкенази.
 
Вспомним Дона Румату — кого в первую очередь подвергали пыткам и казням? Тех, кто был уличен в распространении книг. Умный — на эшафот. И никаких разговоров, никакого сентиментализма. Не нужны мироправителям шибко грамотные, мало ли, а вдруг у остальной части «оцивилизованного» человечества поднимутся веки и раскроются глаза?

Непонятно, почувствовал ли конъюнктуру господин архитектор душ человеческих Розенберг. Или наивно и слепо следовал в фарватере невидимых невооруженному глазу щедрых спонсоров. Или просто писал то, о чем думал, не вдаваясь в подробности закулисных игрищ.

Так или иначе, мы помним и знаем, что произошло с европейскими евреями в годы победного шествия нацизма по континентальным просторам.

Даже в Венгрии в 1944 году немецкие технологи сменили власть, отправив писать мемуары нерешительного и благовоспитанного Миклоша Хорти, после чего отчаянно чесавшимися руками салашистов провели зачистку еврейского населения в этой стране.

В общем, вопрос решался без права на осечку, масштабными темпами — и «оцивилизованная» евродемократура стыдливо ударилась в коллективное молчание. Правда, время от времени она смела грозить мизинцем по поводу проявлений слишком уж явных инквизиционных замашек. Даже Папа Римский благодушно взирал на происходящее, не имея ни политической воли, ни личного стремления к тому, чтобы слово против молвить.


Вообще меня часто посещает совсем не новая мысль о том, что Европа при нацизмо-фашизме в целом совсем неплохо жила. Проблем в целом не испытывала.

Многие обыватели оставались на своих местах, только поступились определенными нравственными ценностями, но ведь они — всего лишь смешные бесплотные эйдосы, их на хлеб не положишь и икрой не закусишь.

Мало ли что пропал сосед, а заодно и семья соседа — не страшно. Ведь есть другой сосед, на которого, если вдруг он будет упорствовать, можно и донести. У него ведь квартира просторная, да и накопления наверняка водятся.

В общем, многих устраивала система тоталитаризации общественной модели — на самом деле, некоторые предприимчивые европейские дельцы даже активно поучаствовали в новом витке передела материальной собственности. И нажили грязный капитал, с которым не расстались после того, как Красная армия и советский народ совершили невозможное и отвоевали право на Жизнь и Родину.

Заодно и Европу от нацизма освободила.

А Европа недовольно поморщилась, но смирилась.


А вот в отношении восточноевропейского еврейства и славянских народов намерения были серьезными.

Это вам не австрийцы, не скандинавы и даже не французы с испанцами.

Территорию проживания славянских народов, как говорил Розенберг, необходимо зачистить, а народ превратить в бессловесных рабов, которые должны влачить самое скотское существование. И никто из еврообывателей вроде бы на груди тельняшку не рвал, никто не сопротивлялся, не плакал по поводу зверств и бесчинств, которые устраивались нацистскими карателями разных национальностей в республиках СССР — России, Белоруссии, Латвии…

Все равнодушно и спокойно взирали на происходящее, а многие даже не взирали, потому что просто не знали о том, что происходит по ту сторону вечно актуального железного занавеса, который, если бы его не существовало, обязательно был бы придуман.

А зачем вдаваться в подробности чего-то неудобного и неприятного — лучше жить в своем теплом мирке камерного бюргерства, посасывать пиво и закусывать сосисками или лягушками.

Париж, деморализованный, лишенный нравственных ориентиров, погряз в физическом и духовном разврате, — его, как сгнившее яблоко на пути, нацисты просто подобрали и, хохоча, положили в карман. А сегодня многие с радостью вспоминают высадку в Нормандии, которую героически осуществили союзнические армейские контингенты, хотя объективные исторические исследования свидетельствуют о том, что ее, эту высадку, можно было делать еще в 1940 году.

А почему нет? Ведь Англия и Франция официально воевали с Гитлером еще с 1939 года. Просто чемберены, черчилли и другие английские сэры дружно поставили жирный крест на истории сталинской империи, с трезвым и холодным расчетом смоделировав многолетнюю изнурительную мясорубку на единственном восточном фронте, а потом — свой приход на все готовенькое.

Германия и СССР с миллионами человеческих жертв были бы просто отодвинуты в сторону подлинными хозяевами нового мирового порядка.

До свиданья, вас здесь не стояло, господа русский медведь и немецкий орел.


После того как Сталин, Красная армия и абсолютное большинство советских людей спасли себя совершив великий и беспрецедентный подвиг, американские друзья сразу же начали трясти ядерным оружием и вообще вести себя развязно, грубо и неприлично.

Но Сталин как восточный человек и здесь их обыграл, за что ему большое человеческое спасибо. Он как руководитель страны спас свой народ дважды — когда выгнал непрошенных гостей-немцев, и когда, лишь ненадолго отстав от запада, создал свою ядерную бомбу.

Тогда господа финансисты по ту сторону атлантического водоема переключились на провоцирование горячих региональных конфликтов и культурно-нравственное разложение партэлиты.

В начале 1990-х годов новый Гитлер пришел в Россию. Это был не агрессивный и бесноватый сумасшедший, а гладкий, хорошо выбритый и аккуратно причесанный носитель разрушительного вируса либерал-нацизма.

И сбылись радужные грезы Розенберга: постсоветский деморализованный народ влачил скотское существование (я не про «народных избранников», а про народ в прямом смысле слова). У него забрали Родину, выбили табуретку из под ног, но произошло геополитическое чудо — и табуретку не просто вернули. Постсоветского человека с нее спустили, сняли с шею петлю, дали поесть, попить, заработать денег честным путем и завещали: «Твори и размножайся».

Но не везде.


В Латвии, как мы видим, мечта Розенберга сбылась на большой процент.

Он радостно потирает руки, и даже некое подобие улыбки мерещится на его гладком и патологически безэмоциональном лице.

Сегодня незачем тратить лишние ресурсы и насильственно депортировать людей на рабский труд в континентальный Рейх: латвийцы сами, добровольно бегут от невыносимых условий существования, от хронической бесперспективности и беспросветности, проводя автозачистку городов, сел, весей и хуторов.

Сам себе инквизитор, сам себе каратель.

При этом все эти метеки (полурабы-полулюди) безропотно, а некоторые даже с нездоровым энтузиазмом играют в «выборную систему», ставя плюсики своим надсмотрщикам, которые последовательно исполняют роль марионеточного Местного самоуправления, как это старательно и услужливо делали Алфредс Валдманис, Оскарс Данкерс, Мартиньш Приманис и другие горячие-холодные головы, знавшие, что их нацистские хозяева ни в грош не ставят.

Но они были довольны.

Новая рейхсмарка введена сегодня во всех трех прибалтийских лимитрофах. Никто не смеет слова против молвить.

Конечно, пришлось поступиться нравственными ценностями — но они ничто по сравнению с вечной русской угрозой, на подавление которой надо бросить все физические и духовные силы.

Война продолжается, а новый, усовершенствованный Гитлер свил уютное гнездышко в ряде постсоветских национальных республиках, которые в период вхождения в советскую империю жили лучше всех, а теперь живут хуже всех.


Но вспомним последний фильм Алексея Германа-старшего и поймем, что это еще не предел.

Можно жить и по темечко в самой грязной грязи и воспринимать это как естественное проявление природной стихии — как дождь, снег, ветер, свежий воздух. Новый абстрактный Гитлер начинает сбываться с запредельной скоростью — он оказался гораздо эффективнее и страшнее старого конкретного Гитлера.

И господ финансистов, которые хотят загнать свой (в первую очередь, европейский) народ в стойла по принципу «каждому по стойлу, от каждого по мясу», сильно раздражает окрепшая Россия, вставшая на ноги, снявшая с шеи петлю.

Ведь страна должна члениться и дробиться в соответствии со старым добрым принципом английских землемеров — приложи к карте линейку и проведи прямую линию. Мне — алмазы, тебе газ, ну а Путину — фугас.

Африканизация России — это мечта, прочно засевшая в головах пусть умных и циничных людей, но безнадежно зараженных вирусом инквизиторского фанатизма.

И попытки устроить мировую войну в России будут продолжаться разными способами, потому что идеи Розенберга — это не просто риторическое сотрясание воздуха и не выплеск чернил на бумагу — это концепция, стратегия, а для кого-то — и это по-настоящему страшно — смысл жизни.

Но не дождутся. Потому что на каждую Вторую мировую придется своя Великая Отечественная война…