— Основной вопрос, который сейчас на слуху: сбор подписей за признание русского языка государственным, который потрясающе успешно организовал Владимир Линдерман и компания. Хорошо это или плохо?

— Хорошо!

— Чего ж в этом хорошего для Центра Согласия?

— Очень просто. У нас по-прежнему в политике идут разводка и война. Главная и невидимая — это деньги, которые или уже украдены, или еще надо украсть. Нам, всем, кто тут живет, всем народом, надо сесть за стол и честно договориться. Но нам мешают разные провокаторы. А Линдерман и Осипов дают достойный отпор таким провокаторам.

— Но политика вашего объединения — иная...

— Да. Некоторые обижаются, почему не ЦС? Мы за вас голосовали, это вы должны были дать отпор! Я же считаю, и говорил не раз: у нас есть такое «Центральное националистическое болото», где так называемая «элита». Они тихо болеют за этих ребят [Дзинтарса и компанию]. Даже они слабо скрывают свои симпатии.

В наших «умеренных» партиях есть националисты похлеще, чем сам Дзинтарс. Есть и у «зеленых», и у «оранжевых». Я уже не говорю про Единство. А они [Линдерман и Осипов] дали им отпор. И хорошо, что это сделали они, а не ЦС, не дай Бог.

— Это почему же?

— А сейчас объясню. Это — народный ответ.

— Кто? Линдерман и Осипов — народ?

— Ну да! Понимаете, их нельзя сразу ухватить за политическую партийную корысть. Сейчас, конечно, у них не будет недостатка в любви. Желающих обуздать, возглавить или хотя бы приблизиться. Дай им бог здоровья с этим справиться. Это хорошо, когда националистам дают ответ.

— Но есть мнение, что акция Линдермана — провокация, работающая как раз на националистов из Вису Латвияй.

— Я уважаю это мнение. Надеюсь, оно не ваше?

— Я задаю вопросы.

— Я не верю в это. Я тоже был наивным, я тоже был добрым. Вот не поверите, ну был! Я надеялся, пытался с ними договориться. И Линдерман прав, когда ругает меня, говоря, что я нацелен на компромисс. Я и сейчас нацелен. Я умру нацеленным на компромисс. Я считаю, что в итоге все равно будут переговоры. Все войны заканчиваются переговорами. Но как заставить провести эти переговоры? Сначала надо ясно продемонстрировать свою позицию. Иначе они потребуют все больше и больше.

Все же началось давно. Сначала первый Народный фронт. Все там сидели, Калниете, Авотиньш. Первый съезд фронта — дружба народов. Второй — нам объявили: отдыхайте, это не ваша страна. Либо уезжайте побыстрее, а нет — так вообще замолчите. Ну и пошло-поехало. И Райвис Дзинтарс — это картошечка с этой грядки.

— Он тогда пешком под стол ходил...

— Какая разница? Я вообще этого человека не знаю. Я с ним не здороваюсь. Я его вижу больше в телевизоре, чем в Сейме. Ну и что?

— С уходом ЗаПЧЕЛ из Сейма ЦС остался «крайней избой в деревне». Если бы сейчас в Сейме сидело 5-6 парней от Линдермана с Осиповым, вы бы были в правительстве. Вам Линдерман сейчас нужен с этой точки зрения?

— (Смеется.) Мое позитивное отношение к их работе, безусловно, политически корыстно. Это доброта моя — она зиждется на моей политической злобе. Конечно. Но! Я к ним отношусь как к рыцарям чести и достоинства. Они спасают честь и достоинство не только русских, которые уже смирились, уезжают или тихо плачут. А в том числе и латышей спасают. Это — помощь тем латышам, которым неудобно сказать «мы не против русских». Им раскрывают глаза, это очень хорошо.

Линдерман мне всегда был интересен, потому что я тоже политический хулиган. Хулиганство политическое — оно меня распирает, и мне очень тяжело носить этот мой согласистский пиджак. Но есть разные жанры, и кто-то должен выполнять ту функцию, которую выполняю я.

Касательно власти и вхождения в правительство. Ну не могли мы прогибаться. Если бы нам сказали: «Слушайте, давайте договоримся так: оккупация была, но оккупантов никаких нет». Я бы сказал: «Да».

Я был готов сказать этим упертым националистам: «Вот вам ваша оккупация, садитесь. Но оккупантов не было, никто не должен пострадать. Никаких контрибуций и выселений». Мы с Домбровскисом об этом договорились в кулуарах. Более того, при посредничестве администрации президента Затлерса.

Я предлагал: давай просто без всяких дураков сядем за стол и нарисуем свою историю. Была масса оккупаций в Латвии. Все пострадали. Нам всем надо договориться — и мы победим. Он согласился с этим, но потом изменил свое мнение. И всё.

— Предположим, Линдерман соберет 153 тыс. подписей за референдум. Предположим, на референдум придут все 400 тыс. русских избирателей и проголосуют за русский государственный язык. Что будет делать ЦС? Менять программу? У вас прописано, что государственный язык — латышский.

— Если коротко, здесь противоречия нет. Мы всегда выступали за то, чтобы русскому языку придать какой-либо официальный статус. Потому что сейчас у русского нет никакого статуса. Мы, как политики-практики, хотели принудить часть латышской элиты начать дискуссию. Государство должно признать, что в Латвии есть русский. Есть русская культура.

— Ой, только не о культуре! Лапти, матрешки, частушки, «Новая волна»… Речь идет о языковой дискриминации...

— Минуточку! Здесь как раз вся фишка. Мы строили отношения с теми латышами, с которыми можно договариваться! Еще раз и еще раз. Даже если все русские проголосуют, а латыши все останутся дома, референдум не состоится! Изменится только после того, когда мы договоримся!

Нас никто не заставит договариваться. Были целые партии, которые добивались, чтобы Москва всех заставила. Чтобы всем домой принесли гражданство и русский язык. Были такие, которые ездили в Брюссель и продолжают ездить. Это целая профессия.

— Янис, вы ушли от ответа! Вы будете исправлять в программе партии пункт на государственный русский или нет?

— Я не ушел от ответа. Я говорю этому народу: ребята, нам победить никого нельзя. Надо договариваться. Но для того, чтобы договариваться, надо чтобы у Линдермана, Осипова и их товарищей был успех. Надо показать, что русские в Латвии способны дать ответ. Вот это я не стесняясь говорю своим однопартийцам. Помогайте Линдерману. Но, пожалуйста, только те, кто не давал клятву депутата... Я лично — давал. А что будет из того, если Яниса Урбановича просто сейчас выгонят из парламента?

— За что?

— За то, что я нарушу клятву депутата! Там прописано, что мы признаем латышский язык как один-единственный. Ведь мы выиграли на чем? Не на какой-то суперэкономической программе. Мы выиграли на том, что надо договариваться. Что не надо надеяться ни на американцев, ни на россиян, у них свои разводки. Вот с чем мы получили мандат на переговоры. Сейчас идет усиление нашего мандата. Нашей переговорной позиции. Чем? Вот этим. Этой акцией сбора подписей.

— А не вы ли сами ее придумали?

— (Смеется.) Нет. Это просто не могло не произойти. А то, что сделали эти люди — это реабилитирует Линдермана, Осипова, Гапоненко и всех других, какие бы они глупости ни делали до того или сделают потом. Это их реабилитирует, потому что они стали своеобразными рыцарями чести и достоинства. И каждый, кто подписывается, поступает по совести и правильно. Такие слова я говорю и латышам.

— Скоро Линдерман с Осиповым начнут собирать 153 тыс. подписей. Что будет делать ЦС? Помогать, стоять сбоку или мешать?

— Мне эти вопросы коллеги по партии уже давно задали. Это дело чести каждого. Своим людям, которые меня слушают, я говорю: первое — запрещено мешать. Второе: чем можете, помогайте. Если вы можете своим умением или другим талантом подсобить, делайте. Это дело чести. Вашей и нашей.

У них [Линдермана и Осипова] сейчас масса рисков. Во-первых, может распальцовка начаться, они крутые и они уже держат Бога за бороду... С другой стороны, и Женя Осипов, и Владимир Ильич [Линдерман] — тертые калачи. Я думаю, что они этот риск понимают. Конечно, эта птица удачи, которая машет вокруг них, она навеет много лжедрузей.

Я бы им не советовал никого отталкивать. Пусть будут хоть все. Их уже не отодвинуть. Но с другой стороны, будет очень жалко, если вместо некой народности, которой сейчас от них веет... повеет партийностью.


От IMHOclub: Янис Урбанович готов ответить на вопросы членов IMHOclub. Чтобы вы были им услышаны, просим авторизоваться и нажать на кнопку «Задать вопрос Янису Урбановичу».