---

Латвия, край Огрес, волость Сунтажу, кладбище Кастранес. Там находится братская могила детей — жертв нацизма и узников Саласпилсского лагеря, умерших в 1943 году, после того как они были разлучены с матерями, обращены в рабов и розданы местному населению.
 

---

 
На данный момент это единственное место увековечения имён умерших узников Саласпилсского лагеря на месте их упокоения в Латвии.





На восточной окраине кладбища Кастранес находится братская могила воинов Русской императорской армии. Памятника или креста на могиле нет. Число погребённых и их имена не известны. Скорее всего, это солдаты погибшие в конце 1917 и начале 1918 года, после того как немецкие войска заняли Ригу и заметно продвинулись на восток от неё.

А на север от этой могилы есть другое скорбное и одновременно уникальное место. Это захоронение узников Саласпилсского лагеря. Малолетних узников. Причём братская могила не только обозначена, но даже известны имена похороненных. По крайней мере, шестерых из них:
 

Евгений Иванович Зайцев, 4 года
Владимир Григорьевич Фленин, 3 года
Валерий Алексеевич Соловьев, 2 года
Геннадий Иванович Пшенов, 2 года
Игорь Игнатович Боярчук, 2 года
Михаил Сидорин, 4 года
 

По косвенным признакам, речь идёт об уроженцах Себежского и Опочецкого районов нынешней Псковской области.

Вообще, несмотря на то, что в советское время на местах Саласпилсского концлагеря (филиал рижского концлагеря Кайзервальд) и Саласпилсского лагеря военнопленных (филиал рижского лагеря военнопленных Stalag 350) были сооружены выдающиеся мемориалы, могилы узников этих лагерей (в общей сложности до 100 тысяч, где-то поровну гражданских и военных) либо никак не обозначены, либо на них стоят лишь общие безымянные памятники.

Имена же погибших узников на их могилах не увековечены, увы, зачастую в силу объективных причин: нацисты делали всё, чтобы сокрыть свои преступления и имена своих жертв.

За единственным, получается, исключением: только на этой небольшой неприметной братской могиле на кладбище Кастранес в латвийской глубинке на памятной плите на месте их упокоения увековечены шесть имён деток, замученных нацистами.

Может быть, откликнется кто-то из их родственников и сможет что-то подробнее рассказать о семьях этих детей, откуда они родом?

Отрадно, что за могилой кто-то, в меру своих сил, ухаживает. А возле памятной плиты всегда есть цветы. Огромная им благодарность за бескорыстный труд по сохранению памяти о жертвах фашизма!


Ваш покорный слуга продолжил поиски и нашёл интересную статью, которая появилась в латвийской газете «Cīņa» («Борьба») в мае 1964 года. Точнее, письмо, которое опубликовала газета.




Материал в латвийской газете «Cīņa» («Борьба»), № 111, 12 мая 1964 года, 4 страница.
 

---

Как я и предполагал, в могиле действительно похоронено больше детей, чем указано имён на памятной плите. Всего на кладбище Кастранес покоятся 24 ребёнка, замученных фашистами: 6 известных и 18 неизвестных.

 

«Пусть всегда будет солнце!»

В Сунтажах, на кладбище посёлка Кастране, 9 мая открыли памятную плиту жертвам Саласпилсского концлагеря — детям, погибшим в 1943 году.

На кладбище прибыл на час раньше. Там ещё не было ни одного человека. Седые дубы и берёзы нарядились в мягкие зелёные юбки, цветут ветреницы (анемоны), поют птицы. За лесом мирно тарахтит трактор, на полях занимаются весенними работами.

Жёлтая песочная дорожка ведёт к могильной гряде длиной в несколько метров. На её середине растёт дуб. У дуба вместо вазы гильза от артиллерийского снаряда с нарциссами. В большой могиле в 1943 году местные жители похоронили детей, у которых гитлеровцы в Саласпилсе забирали кровь. После чего этих малышей, иногда с матерями, отдали в услужение сунтажским кулакам. Дети от большой потери крови больше не оправились.
 

Так начинается письмо. В нескольких местах я позволю прерывать его необходимыми, как мне кажется, теперь комментариями.
 

К могиле подошла пожилая женщина. В руках у неё ветреницы. Это Марфа Зайцева. Её четырёхлетний сын Евгений также похоронен здесь. Мать пришла пораньше, чтобы в одиночку ещё раз оплакать своего ребёнка, которого замучили немецкие захватчики.

Зайцева вспоминает Себеж и зиму 1943 года. Раннее утро. Мороз. Внезапно в посёлок вторгаются фашисты. Всех выгоняют на улицу. Кто не может идти, тех расстреливают, дома сжигают. Женщин и детей выстраивают в ряд и гонят на станцию, бросая в вагоны для скота. Начался долгий, полный страданий путь в Саласпилс.
 

Большинство детей были разлучены с матерями. Однако, как видим, когда дети были совсем маленькими, то их могли оставлять с матерями, которых нацисты тоже раздавали в качестве рабов местным жителям, чтобы завоевать их симпатии. Собственно, и фашистскими карателями на Псковщине были не только и не столько немцы, сколько бойцы латышских да эстонских полицейских батальонов.

Как я также предположил, среди похороненных действительно есть уроженцы юга современной Псковской области РФ. Как мне показалось, такое сочетание фамилий, которые увековечены на плите, характерно для неё. Особенно, например, примечательна такая редкая как Фленин. Сверялся с донесениями о потерях и наградными листами на уроженцев той местности. Нашёл, например, данные о старшем сержанте Григории Сергеевиче Фленине, 1907 года рождения, призванном на службу Идрицким РВК. Он служил санинструктором в 1615-м аэродромном полку ПВО 17-й Воздушной армии 3-го Украинского фронта, был награждён медалью «За боевые заслуги». Был дважды ранен, но вернулся с войны и дожил, как минимум, до 1985 года. Может, это он отец погибшего под Сунтажами малыша?
 

«Моему Евгению теперь было бы 25 лет, столько же, сколько этому дубу», — говорит мать. Дуб на середнине его могилы тайно посадила одной тёмной ночью. Дуб растёт могучим. За ним ухаживали многие матери.    
 

Сейчас на могиле нет деревьев. Но есть рядом.
 

...Вдали слышится скорбная музыка. Сюда от Вартавского братского кладбища идут сотни людей большой колонной. Люди уже почтили героев, павших на Великой Отечественной войне, и теперь будут участвовать в открытии памятной плиты жертвам Саласпилсского лагеря. Подходит школьная молодежь, пионеры, комсомольцы, колхозники, трудовая интеллигенция с венками и цветами. Торжественная тишина. Пионеры снимают красное покрывало, показывается белая мраморная плита, на которой золотыми буквами написаны имена жертв фашистов и даты рождения. Евгений Зайцев, Владимир Фейн, Валерий Соловьёв, Геннадий Ашенов, Игорь Боярчукs, Михаил Сидоров и 18 неизвестных детей покоятся в этой могиле.
 

Некоторые имена в письме записаны не так, как на плите. Скорее всего, неверно был разобран почерк автора, если письмо было рукописным.




Братская могила детей — узников Саласпилсского концлагеря, северный угол кладбища Кастранес.
 

---

Что за Вартавское братское кладбище — затрудняюсь сказать. Возможно, имелось в виду воинское захоронение недалеко от бывшей усадьбы Кастране (ныне Тиедельцеплис), в котором в 1957 году числились похороненными 307 бойцов. Позднее останки солдат были перезахоронены в Сунтажах.
 

Выступал учитель Сунтажской средней школы P. Залькалнс, бывший заключенный Саласпилсского лагеря смерти, говорили колхозники. Все благодарили Советскую Армию, которая освободила нас от гнёта фашизма, отвоевала нам мир и счастливую жизнь.
 

Ну, освобождала Латвию от нацистов всё-таки не Советская Армия, а Красная Армия.

Однако понятно, почему братская могила малолетних узников Саласпилса была окружена заботой и вниманием — не мог бывший узник концлагеря быть равнодушным к могиле деток, чьи мучения он наблюдал воочию.
 

Когда на Сунтажи опустились вечерние сумерки и вспыхнули электрические лампочки, возле школы-интерната зажгли необычные огни. Началось факельное шествие на Сунтажское братское кладбище, где похоронены более чем 3000 павших героев. Пионеры и комсомольцы отдают дань уважения погибшим воинам Советской Армии. Там на месте лучших учеников принимают в пионеры. После торжественной клятвы звучит песня «Пусть всегда будет солнце».

С. Розанов, соавтор книги «В Саласпилсском лагере смерти»
 

Примечательно, что одно время факельные шествия не считались атрибутом непременно неонацистов. И коммунисты их широко практиковали.


На Сунтажском братском кладбище даже после ряда укрупнений значатся похороненными 1498 воинов (из них 1349 известных), плюс ещё 302 имени (иногда с небольшими расхождениями) продублированы на воинском братском кладбище в посёлке Мадлиена. Всего, получается, 1800 солдат.

Откуда число 3000? Не исключено, что, как ни парадоксально, что верно именно оно — ведь имена почти половины погибших, в силу ряда причин, не увековечены.

 

---

И, конечно же, стоит особо обратить внимание на автора письма.

Это Станислав Антонович Розанов, 1921 года рождения. Латвиец, латгалец, латыш, командир в Рабочей гвардии.

Летом 1941 года он не смог отступить вместе с Красной Армией и вскоре был арестован латышскими полицаями.

Был узником Рижской Центральной тюрьмы, потом — Саласпилсского концлагеря, где содержался до июля 1944 года. Затем вывезен в Райх в Нойенгаммский лагерь, откуда в 1945 году совершил побег и стал солдатом Красной Армии.

В 1946 году демобилизовался и вернулся в Ригу. В дальнейшем работал оператором на Рижском приборостроительном заводе.

Именно он в 1959 году в Риге опознал начальника строительства Саласпилсского концлагеря Магнуса Качеровского, который благодаря этому был задержан и осуждён.

Суд над Качеровским всколыхнул в обществе память о Саласпилсском концлагере, что в конечном счёте привело к созданию мемориала на месте страданий и гибели тысяч людей.
 

---

Воинская братская могила, восточный угол кладбища Кастранес.
 

---

Кроме того, удалось узнать кое-что и про могилу солдат Русской императорской армии.

Как сообщила в одной из своих заметок газета «Brīvā Zeme» («Свободная земля»), в воинской братской могиле на кладбище Кастранес похоронены 42 неизвестных воина, погибших в Первую мировую войну. В субботу, 13 августа 1938 года, братская могила была приведена в порядок. До этого на могиле не было ни креста, ни памятника. Поэтому айзсарги (иногда — айсарги, aizsargi, по-латышски «защитники» — военизированная организация самообороны в Латвии в 1919-1940 годах) установили на могиле большой общий крест, который освятил священник сунтажской евангелическо-лютеранской общины.

Вечная память детям и воинам, покоящимся в братских могилах кладбища Кастранес!